Он чуть-чуть изменив положение, положил локоть на дверцу и сделал несколько снимков — просто так, для проверки камеры.
И услышал металлический щелчок. Это был щелчок не его «Никона».
В окне появилось пистолетное дуло; оно было направлено прямо в лицо Тигартену.
— Ни звука! — предупредил мужчина, неизвестно как оказавшийся у машины.
— Он настоящий? Неужели настоящий? — промямлил. Тигартен.
— Заткнись. — Теперь он мог разглядеть лицо коротко стриженного блондина. — Сиди смирно. Не дергайся.
— У меня ничего, кроме камеры, кроме камеры, видите? Я просто сижу здесь…
— В глубокой жопе, — продолжил мужчина. Тигартен увидел красные капельки в виде слез, нарисованные у уголков глаз. — Ты меня снимал, так?
— Я? Нет! Я первый раз вас вижу! — Голос дрожал, равно как и подбородок. Он понял, что этот ковбой все знает.
— Руки на баранку. Живо. Не отпускать! — Ковбой, не спуская с него «кольта», обошел машину вокруг и сел на переднее сиденье справа. Потом ткнул дулом в жирный бок и скомандовал:
— Вперед!
О Боже, взмолился про себя Тигартен. Господи, похоже, этот парень не шутит.
— Послушайте! Я никто! Я просто частный сыщик. Меня наняли… Зачем я вам нужен?
— Ты прав, совершенно не нужен, — согласился мужчина. — Езжай!
Пока я буду выбираться из машины, подумал Тигартен, он успеет превратить меня в жирный кусок швейцарского сыра. Можно выехать на тротуар. Можно врезаться в какую-нибудь витрину. Можно заорать что есть сил на ближайшем перекрестке. Но он решил ничего такого не делать — потому что хотел остаться в живых.
— Я Хосс Тигартен, — дрожащим голосом сообщил он. — Как Хосс из «Бонанзы». Помните? А как вас зовут?
— Смерть, — ответил Трэвис.
Они пересекли Маркет-стрит и ехали по Четвертой улице по направлению к складам и верфям Китайской бухты.
— Отпустите меня, — попросил Тигартен. Баранка уже была скользкой от потных ладоней. — Я могу для вас что-нибудь сделать. Я был когда-то одним из «Ангелов из Преисподней». Представляете?
— Ты больше никто, — парировал Трэвис. — Поверни налево. Теперь прямо. У ближайшего светофора — направо.
По обеим сторонам мелькали склады. Улицы были пустынны, словно весь город повернулся к ним задом. Они проехали еще три квартала. Бухта уже была рядом.
— В этот проезд, и тормози, — сказал Трэвис.
Тигартен повиновался. На лбу выступили крупные капли пота; они скатывались по щекам и срывались с кончика носа.
— Выруби фары, — потребовал Трэвис. Издав мучительный стон, Тигартен исполнил приказание. Потом мужчина обошел машину кругом, снова оказавшись у водительской дверцы, и распахнул ее. — Вылезай. Вперед! — махнул он рукой в сторону темной подворотни. Тигартен сделал несколько шагов на ватных ногах. — Погоди. — Тигартен замер, хрипло дыша. — Отдай ключи.
По интонации, с которой была произнесена последняя фраза, Тигартен понял, что они ему больше никогда не понадобятся.
— Ну, шагай, Моби Дик, — сказал ковбой, убирая ключи в карман джинсов. Тигартен вошел в ворота. Пахло сыростью и ржавчиной. Его обступила кромешная тьма. Через четыре шага послышался голос ковбоя:
— Стой. — Трэвис знал, что на расстоянии трех шагов от входа должна быть коробка из-под апельсинов, под которой он спрятал фонарик. Луч света ударил в спину Тигартену. — Шагай дальше.
— Не могу… Я не вижу, куда идти. — Но выбора не было Выпучив глаза от страха, он продолжал идти вперед на подкашивающихся ногах; сердце колотилось под ребрами. Огромное складское помещение — в данный момент совершенно пустое — представляло собой лабиринт коридоров и залов, больше напоминающих пещеры.
— Налево, — подсказал Трэвис. Через мгновение перед ними оказалась лестница, ведущая вниз.
— О нет! Прошу вас! Послушайте!..
Сильная рука толкнула его в спину, и Тигартену пришлось вцепиться в металлические поручни, чтобы не загреметь вниз, как Шалтай-Болтай. Он начал спускаться во мрак.
— У меня есть деньги, — продолжал он говорить на ходу. — Счет в банке. «Крокер Бэнк». Клянусь Богом, я отдам вам все, что у меня есть!
— Кажется, я слышу голос призрака, — негромко заметил Трэвис.
На полу оказались лужи. Вода просачивалась из проржавевших труб, тянущихся над головой. Тигартен шел вперед, повинуясь указующему лучу карманного фонарика. Левая нога попала в лужу, под ногой что-то громко хлюпнуло.
— Направо. Сюда, — показал фонарем Трэвис. Луч высветил бетонную арку высотой около десяти футов. У Тигартена перехватило горло. Луч фонаря, скользнув по полу, высветил нечто, напоминающее обезглавленного паршивого пса, а рядом с трупом — заплесневелый кусок гамбургера. Теперь он почувствовал запах разлагающейся падали и услышал несмолкаемое гудение мух. Он застыл в нерешительности, и в тот же миг ощутил под лопаткой ствол «кольта». Его леденящее нетерпение вынудило его двинуться дальше — в арку, ведущую в царство смерти.
Под ногами Тигартена валялись тушки крыс, разнесенных в клочья меткими выстрелами. Он продвигался вперед, выбирая, куда поставить ногу, и затем резко остановился, как только луч фонаря сдвинулся от его плеча в сторону и высветил нечто, лежащее впереди.
Это был труп костлявого старика. В серых брюках и дырявом красном свитере с коричневыми пятнами. В следующее мгновение Тигартен сообразил, что коричневые пятна — это не натуральная окраска свитера. Мухи, как маленькие черные молнии, метались над разинутым ртом трупа и копошились в пулевых отверстиях, зияющих на грудной клетке.
— К стене, — скомандовал Трэвис. — Смелей, Моби Дик. — Он усмехнулся. — Моби Дик. Уловил?
Тигартен походкой зомби подошел к сырой стене из темного кирпича, рядом с которой стоял одинокий стул. Вокруг стула тоже виднелись бурые пятна.
— Садись.
Тигартен сел. Стул скрипнул. Он сел не лицом к ковбою, а повернувшись правым боком к стене. Кирпичная стена терялась во мраке. Он дрожал, и от дрожи стул издавал жалобный скрип.
Вспыхнула спичка. Ковбой принялся зажигать свечи, расположенные в разных местах помещения. Каждая свечка стояла в бумажном стаканчике. Спичка догорела. Трэвис чиркнул следующей, продолжая иллюминировать помещение. В итоге он зажег около пятнадцати свечей.
— Пожалуйста, не убивайте меня, — прошептал Тигартен, и крупная слеза выкатилась из правого глаза.
— Меня зовут Трэвис, — заговорил ковбой. Тигартен вздрогнул, потому что не хотел знать его имени, вообще ничего не хотел знать. Единственное, что он хотел, — оказаться дома и забиться под одеяло. — Я из Оклахомы. Не бывал?
— Нет. Прошу вас…
— Помолчи, когда я говорю. Оклахома — большая страна. Огромные просторы. Я занимался родео. Хочешь сигарету, Моби?
— Я… хочу домой.
Незажженная сигарета оказалась воткнута в рот Тигартену. Потом послышалось цоканье каблуков ковбойских ботинок. Тот прошел к арке. Он заговорил, теперь его голос усиливался эхом.
— Теперь не двигайся. Это мой коронный номер. — Расстегнув кобуру, он встал в стойку профессионального стрелка. — Выше подбородок!
Капля пота упала со лба на ресницы. Защипало глаза. Тигартен был готов заскулить.
В мгновение ока «кольт» оказался в руках ковбоя, и из дула сверкнуло пламя.
Пуля отрикошетила от стены рядом с головой Тигартена; острые кирпичные брызги ударили в щеку. Кончик сигареты вспыхнул и почти сразу погас.
Дым полез в рот Тигартену, несмотря на плотно стиснутые челюсти.
Трэвис крутанул «кольт» на пальце и вернул его на место.
— Вот так. Гвоздь в доску твоего гроба. И не вздумай выплевывать — другой зажигать не буду.
Тигартен прокусил фильтр насквозь.
— Я участвовал в родео, — продолжал Трэвис. — Кажется, говорил уже, да? Устраивал специальные номера со стрельбой. Я мог попасть во что угодно. Не имело значения. Больше всего любил стрельбу по движущимся мишеням. — Ковбой мыском ботинка отбросил от себя подальше дохлую крысу. — Сиди прямо, Моби! Нам надо кое о чем поговорить.
Толстяк вздрогнул, громко сглотнул и выпустил дым из ноздрей.
— Итак, расскажи, зачем ты сидел напротив дверей дома моей подружки и фотографировал? — спросил Трэвис, опускаясь на корточки между двух свечей. — Можешь на секунду вынуть сигарету.
Тигартен вынул ее, но губы все равно застыли колечком.
— Я не знаю… ничего не знаю о вашей подружке. Я оказался там, чтобы вести наблюдение по просьбе моего клиента. Священника. Да-да, такой эксцентричный священник, он еще на велосипеде катается. Десятискоростном. Он хотел, чтобы я последил…
— Ого! — быстро вставил Трэвис. — На велосипеде, говоришь?
— Да! Он хотел, чтобы я… чтобы я вел наблюдение за девушкой, которая живет в квартире номер шесть. Ее зовут…
