Трезубец остался за спиной, но ни одного подходящего грота не замечалось. Хотя они ведь и не должны быть на виду? Если чего-то не видно с моря, это не значит, что его нет. Оптические обманы никто не отменял. Отдохнув немного, Вадим поплыл обратно. И с этой стороны не вскрылось ничего примечательного. Несколько гротов с арочными сводами, их стоило проверить, но интуиция подсказывала, что там «пустышка». Он возвращался к мысу у Крокодиловой горы. Сместился ближе к берегу и втиснул лодку между скалой и остроконечной глыбой, торчащей из воды, обмотал швартовочный трос вокруг выступа в камне. Можно считать, что спрятал. До ближайшего уступа, торчащего из воды, было метров двадцать. Вадим разделся до плавок, сложил одежду на банку, зажал зубами компактный фонарик, пригодный и для работы в воде, и перелез через борт, стараясь не плескаться. Кожа покрылась мурашками — сказывалась осень, днем на солнце вода теплее. Бесшумно проплыв вдоль берега, он вскарабкался на вылизанный морем окатыш, с него перебрался на плоский козырек в скале и начал ползти по нему, пока тот не стал безнадежно узким. Затем снова спустился в воду, поплыл, прижимаясь плечом к шершавой скале. Несколько раз Вадим взбирался на террасы, карабкался по ним, потом сообразил, что плыть под скалой проще, а если устанешь, то можно отдохнуть на ближайшем островке…
Скала Трезубец была уже рядом. Он выбрался из воды на плоскую террасу, пристроился на живот, чтобы передохнуть и согреться. И вдруг почувствовал, как по спине побежали мурашки…
На площадке между плоскими скальными плитами, метрах в полутора над водой, стоял человек…
Вадим окаменел. Он боялся дышать, боялся пошевелиться. Откуда тот взялся? Минуту назад там никого не было. Мужчина застыл в напряженной позе, поводил носом. Похоже, он что-то услышал. Или показалось. Посмотрел по сторонам, глянул под ноги, вытянув шею. Снова застыл. Вадим начал медленно сползать с террасы, нащупывая ногой уступ. Спрятался, оставив лишь макушку и глаза. Проклятье! Он знал этого мужика! Приземистый, худой, подвижный (но не сейчас), козлиная бородка клином, глаза глубоко посажены в черепные впадины. Вадим видел его в коттеджном поселке, за несколько часов до безуспешного штурма дома Нарбулы — тот приезжал, общался с «клетчатым». Куда он делся потом, неизвестно. Среди мертвых и покалеченных его не было. Значит, уехал до появления спецназа и в вечеринке с господином Янковским участия не принимал. Приближенный Нарбулы…
Сердце колотилось как ошпаренное. Он правильно составил логическую цепь. Так не оплошай же в четвертый раз! Находиться в подвешенном состоянии было крайне неудобно, ныли ребра, тянулись жилы, но Вадим терпел. Только не шевелиться…
И вдруг между каменными островками на западе забрезжил свет. Заметался по воде, прорезал пространство над морем. Шло судно! Двигатель работал тихо, оно перемещалось почти бесшумно. Вадим напрягся, ведь ясно было сказано — двадцать пятого! Или это что-то другое? Мужчина на краю уступа даже ухом не повел. Он спокойно повернул голову, ждал. Потом посмотрел на часы, сплюнул в воду. Суденышко обходило группу островов. На надстройке горел фонарь. И вдруг он погас, осталось лишь небольшое мерцание в рубке и матово-красный огонек на баке. Судя по очертаниям, это был маневренный компактный катер береговой охраны. Становилось интересно. Рулевой сбавил ход, выключил двигатель. Судно подходило по инерции, повернувшись к террасе правым бортом. Оно плавно покачивалось, подходило к уступу. Сильного удара не последовало — сработали кранцы, набитые пенькой. Швартоваться команда не стала. Из рубки вышел человек, подошел в борту.
— Где вас носит? — вместо приветствия проворчал обладатель козлиной бородки. Он хорошо говорил по-русски, но иностранное происхождение выдавал слабый акцент (возможно, прибалтийский). — За что я вам плачу вот эти деньги? — передал он члену экипажа завернутый в бумагу пакет.
— Виноваты, служба, — сконфуженно вымолвил офицер (по выправке это точно был офицер!). — Вы же понимаете, что мы не всегда вольны в своих поступках. Надеюсь, все в порядке?
— Да, все в силе, — буркнул бородач. — Завтра от часа до трех часов ночи. Уж постарайтесь сделать так, чтобы никто не помешал.
— Да, разумеется, мы сделаем все возможное… — У офицера дернулась рука — по привычке собрался отдать честь, но как-то стушевался, заспешил обратно в рубку. Похоже, он был один на судне и оно сегодня ночью использовалось явно не по назначению. Вадим запомнил голос, запомнил номер катера — затертые цифры поблескивали в лунном свете. Судно отходило от скалы задним ходом, развернулось носом на крайний в цепочке остров, стало убыстряться. «Вот же козел, — подумал Вадим. — Молодец, Нарбула, купил береговую охрану. Эти парни, наверное, еще при Украине здесь взятки брали. Не отвергать же увесистую прибавку к зарплате?»
Второй был ничем не лучше — но уже из другой области. Он стоял неподвижно, дожидаясь, пока катер уйдет за «архипелаг». Потом шевельнулся, снова посмотрел по сторонам, развернулся, сделал два шага и пропал. Словно тупо прошел сквозь скалу.
Данное явление требовало всестороннего исследования. Вадим опять выполз на плиту. Послышались глухие мужские голоса. В нескольких метрах от него располагался проход в пещеру. Он поднялся на корточки, бесшумно двинулся гусиным шагом и вскоре выбрался к площадке, заваленной по периметру камнями. Подкрался с обратной стороны, пристроился на колени, начал подниматься. Любопытные, однако, вещи может сотворить природа… На краю площадки действительно располагался вход в пещеру. Сюда могло пришвартоваться небольшое судно, а в случае опасности войти в узкую клиновидную бухту, расположенную дальше. Две скалы разместились как бы внахлест, и вход в пещеру с моря прикрывали камни вокруг террасы, а сверху — свисающий нарост-козырек. Данное явление явно не было рукотворным, люди пользовались тем, что создала природа. Возможно, только пещерой дело не ограничивалось — ведь то, что сюда доставлялось, надо было как-то переправлять дальше…
Он перелез через камень, сел на корточки, готовый выстрелить пружиной. Опасность! Послышались шаги, глухое перешептывание мужчин, и на площадку вышли двое. Хорошо развитые, кряжистые, в невзрачном штатском одеянии. На плечах у них висели пистолеты-пулеметы с короткими стволами — безупречное оружие ближнего боя. Они подошли к краю площадки, дружно сплюнули, закурили.
— Достало тут сидеть, — проворчал по-русски один. — Сидим, в натуре, ждем у моря погоды.
— Можно подремать, гы-гы… — вяло хохотнул второй. — Больше никого не будет. Мы тут вообще на хрен не нужны целые сутки…
— Гоблин точно ушел? — Один из «сторожей» обернулся к черному нутру пещеры.
— Точно, — отмахнулся второй. — Далеко уже. Нет ему резона тут груши околачивать. Бабки с погранца срубил — и до хазы.
— Мог бы и поделиться, сука… Торчим тут, как два тополя на Плющихе…
— Завтра все кончится, потерпи, Лось… Ты чего напрягся?
— Ничего не слышал?
Вадим мысленно выругался. Пятку кололи острые камни, сместил ногу — и чиркнул камешек. Затаил дыхание, прижался спиной к скале. Эти двое не были проблемой. Примитивные приматы, вряд ли владеют боевыми искусствами. Между ними и Вадимом четыре метра и… целая ступень эволюции! Велик был соблазн выскользнуть из-за скалы, ликвидировать к чертовой матери, выбросить в море. Но он боролся с искушением, уговаривал себя, что соблазн не для того, чтобы соблазниться, а чтобы устоять!
— Да не, вроде тихо… Не говори, Лось, у самого уже в голове хреновы шумы, море слышу, и глюки возникают…
— Да не, не послышалось… Видел, хмырь какой-то час назад на лодке плавал? До острова доплыл и обратно потрюхал… Чего это он?
— Да мало ли чудаков… Слушай анекдот по теме…
Анекдот был коротким и, видимо, веселым. Оба противно захихикали. Вадим решился. Он оторвался от скалы, выскользнул из ниши, оказавшись у автоматчиков за спинами. Сделал шаг назад, второй и шмыгнул в грот. Когда охранники повернулись, на площадке никого не было. Они побрели в пещеру, где у входа валялись матрасы, упаковки какой-то еды, вода в пластике. А Вадим пятился в глубь пещеры, лихорадочно ощупывая стены. Они уже входили в сумрачную полость. Лось отстегнул от пояса фонарь, сетуя, что за сутки уже четвертую батарейку изводит — последняя осталась.
— Тоска… — протянул напарник. — Гоблин шляется туда-сюда, мог бы и пару телок доставить. Светку помнишь из «Нахичевани»? Вот баба была — огонь. С ней бы не заметили, как ночь пролетела…
— Нет света, но есть Света? — гоготнул Лось, включая фонарь.
В этот момент рука провалилась в пустоту — Вадим послал в нее напряженное тело, ушел за угол. Пещера оказалась изогнутой и, как гусеница, состояла из сегментов. Он ткнулся во что-то спиной, похолодел. Медленно повернулся, ощупал свисающее с потолка остроконечное бугристое изваяние, похожее на сосульку. Какая прелесть — сталактит! Кальцитовое отложение, образующееся в карстовых пещерах. Осторожно поводил рукой, нащупал еще одну сосульку. Опустился на колени и начал пятиться. Голоса становились глухими, далеко от входа охранники не уходили. А Вадим на ощупь преодолел задом несколько метров, снова нащупал поворот. Отошел за изгиб, прижался к стене и рискнул включить фонарик.
