Чему тот радовался? Эх, надо было не торопиться, порасспросить.
После освобождения от демона Фикса сопротивлялся недолго. Рассказал, как случайно встретил незнакомого старика, нёсшего бутылку водки. Как решил «упасть на хвост», не зная, что прижимистый дед рубит хвосты по самые уши. Как за бесплодными уговорами поделиться выпивкой довёл до самой квартиры, где их и увидел сосед. Как нахально ввалился в открытую дверь вместе с хозяином, игнорируя все попытки выпроводить непрошеного гостя.
Жадный старикан оставался непреклонным и уже совсем откровенно «посылал» борзого незнакомца. Поняв, что миром вопрос не решить, молодчик пустил в дело нож, с которым никогда не расставался.
Обыск с изъятием вещдоков, допрос Фиксы и свидетеля-соседа заняли почти весь остаток ночи. Только под утро Паше удалось выгнать посторонних из кабинета, превращённого в проходной двор, и немного вздремнуть на сдвинутых стульях. Какой смысл идти домой, если скоро возвращаться? Он устал неимоверно. Одна мысль о том, что надо тащиться через полгорода к дому, а потом, не выспавшемуся, топать обратно, приводила в уныние. А так он вроде и на работе, но в то же время спит. Лишь бы соратники не подняли слишком рано. А то с них станется.
Но радужные мечты о мало-мальски полноценном отдыхе так и остались мечтами.
По Зыби в этот раз он бродил недолго. Хотел по привычке проведать Оксану, однако, к своему удивлению, нигде не смог найти. Уже не спит? Куда это она поднялась в такую рань? Или ещё не ложилась? Тогда где пропадает?..
Избавиться от назойливых вопросов помог неожиданный вызов. На Полосе завяз очередной лазутчик, и она бесцеремонно перекинула Стража к себе.
Драться не пришлось. При виде внезапно появившегося Павла тварь задрожала и растворилась в воздухе, словно её никогда здесь не было.
«Ну, никто сегодня не хочет со мной общаться… Балбес! Где ты? На тебя одного уповаю!»
Последняя надежда на встречу незамедлительно материализовалась в виде Стража Хаоса. В руках он держал большую коробку шахмат.
«Слава богу, хоть кому-то есть до меня дело».
Под непринуждённый разговор сыграли несколько партий. Они текли неторопливо и заканчивались с переменным успехом. Говорили сразу обо всём. Обсуждали погоду, людей, демонов, фантомов и прочее, прочее…
Неожиданно Павел почувствовал, что тело настойчиво требует возвращения. С чего бы это? Ещё рано. Он и поспал всего ничего, два часа от силы. Встанет чумной, как побитая собака. Возвращаться не хотелось. Попробовал отмахнуться. Не вышло, зов усиливался, перерастая в тягу, которая грозила стать неодолимой. Видно, придётся заглянуть в Упорядоченное. Не иначе там произошло нечто из ряда вон выходящее…
Абрек тряс его за плечо.
– Пашка, Вставай! У нас убийство.
– Что? Опять? – сонно простонал Манин, с трудом отрывая деревянное тело от стульев.
– Нашли труп девушки. Сильно изуродованный.
– Где? – не в силах преодолеть зевоту, автоматически спросил Паша.
– В подъезде на Советской восемь. Под лестницей.
Зевать мгновенно расхотелось. Манин застыл с наполовину разинутым ртом.
– Кто?.. – выдавил из себя, когда непослушная челюсть начала шевелиться. – Кто убит?
– Личность пока не установили. Потому тебя и поднял. Подключайся…
Уговаривать дважды его не пришлось. Не дослушав начальника, взял куртку и поспешил к выходу. Машину ждать не стал, отправился пешком. Рядом ведь… И вместе с тем так далеко. Постепенно контроль над телом возвращался. Становилось легче – физически, но не душевно. Терзала боль, царапая изнутри острыми когтями дурного предчувствия.
В доме номер восемь насчитывалось шесть подъездов. Оксана жила во втором.
Вдалеке возле дома видны милицейские машины и люди в форме. Хоть и рассвело, отсюда не понять у какого подъезда они скопились.
Манин ускорил шаг. Ещё немного, и всё станет ясно.
Так, толпятся возле третьего. Значит, труп там. Несмотря на то, что подъезд не Оксаны, тревога не спешила отступать.
Сдержанно ответив на приветствия коллег, Паша миновал распахнутые и подпёртые кирпичами створки подъездной двери. Первое, что увидел, когда вошёл, были ноги. Босые, измазанные грязью, с вытянутыми, как у балерины, ступнями, они торчали из-под лестницы. Но даже в таком виде не потеряли стройной девичьей прелести. Из одежды на теле только перепачканная рваная блузка. Задралась вверх, ничего не прикрывая. Плечи и голова в полумраке глубокой подлестничной ниши. Лица не видно. Туда не мог пробиться ни свет коридорных ламп, ни свет с улицы.
Кто-то протянул фонарь. С замиранием сердца Паша протиснулся в узкое пространство и вытянул руку, направляя луч на лицо убитой. Сначала ничего не мог понять. Что-то мешало. Но когда разглядел, сердце оборвалось.
Всё-таки она… Оксана!
В висках бешено стучало. Пятясь, Манин медленно выбрался из-под лестницы, разогнул спину и застыл столбом, тупо таращась на голые ноги. Перед глазами маячило лицо Ксюши, такое знакомое и чужое одновременно, всё в кровоподтёках и ссадинах. Узнать её сразу помешало не это. Изо рта Оксаны торчал тупой конец забитого в глотку деревянного кола. На нём отчётливо виднелись выщербленные следы от ударов: расплющенные волокна древесины, похожие на маленькие лепестки, как у гвоздики. И ещё два таких же кола, только поменьше, в носу и по одному в ушах.
– …жильцы увидели, когда на работу шли, – донеслось до Павла, словно из другой галактики. Оказывается, оперативник рядом давно ему что-то втолковывал. Слушая через силу, попытался понять, о чём это он. – Девчонку, похоже, сюда уже мёртвой затащили. Крови почти нет. А поиздевались изрядно. Наверняка изнасилована. Колышки видел? Во все отверстия забили, твари. Даже в нижние…
Манин с трудом отогнал чёрную пелену, заволакивающую мозг. Преодолевая шершавый ком в горле, прохрипел:
– Соседей… опросили? Она сопротивлялась… Кричала… Был шум…
– Опрашивали. Как всегда, никто ничего не видел и не слышал. Оно им надо? Если только их убивать будут. Пойдём, покажу кое-что.
Паша бездумно, на автопилоте поплёлся за оперативником. На площадке второго этажа тот кивнул на правую дверь, заговорщически понизив голос:
– Я здесь на ручке мазаные следы нашёл. Похоже, кровь. И потом, смотри, везде в подъезде пол грязный, а возле этой квартиры чисто вымыт. Лестницу до первого этажа тоже вытирали. Похоже, замыли следы волочения. Думаю, отсюда её и вытаскивали.
Глядя на обшарпанную дверь, Манин начал соображать, возвращаясь из полуобморочного состояния к действительности. Итак, всё указывает на то, что Оксану убили здесь, в этой квартире. Как она в ней оказалась? Пришла в гости к знакомым?
– Кто тут живёт, установили?
– Соседи говорят, тихоня какой-то. Зовут Женя. Ему лет двадцать пять. Раньше жил с матерью, но та недавно померла. Теперь один. Работает или нет – неизвестно. В саму квартиру не попали. Никто не открывает.
Подойдя к двери вплотную, Манин прислушался. За ней царила полная тишина. Такое впечатление, что квартира пустая. Но лишь на первый взгляд. Куда более показательным для него было «дыхание» Мрака, донёсшееся с той стороны.
– Он дома, – делая шаг назад, тихо сказал Манин. И тут же врезал ногой в замочную скважину.
От сильного удара дверь отошла от косяка, но не открылась.
– Ты что творишь! – оперативник испуганно озирался по сторонам.
Павел прекрасно понимал его опасения. Без постановления на обыск они не имеют права вламываться в жилище. Ведь пока нет никаких доказательств, что там скрывается преступник. Но этим Пашу не остановить. Что ему отсутствие каких-то бумажек, когда в квартире находится убийца Оксаны. И Манин обязательно до него доберётся.
Со второго пинка замок вылетел и, жалобно звякнув, свалился на пол. Распахнутая дверь грохнула по боковой стене и отлетела назад, пытаясь занять прежнее место. Придержав её рукой, Павел вошёл в квартиру. Одна комната, кухня и совмещённый санузел. Вот и всё. Спрятаться некуда. Но хозяина нигде не видно. Уже успел забиться в какую-то щель.
«Вылезай, таракан ублюдочный. Я всё равно найду тебя».
Проверив первым делом туалет с ванной, Манин обшарил все шкафы с кладовками, заглянул под стол и кровать. Никого.
«Не может быть. Я ж его чуял. Куда мог деться? Через окно ушёл?»
Попадались уникумы, что и с третьего этажа спрыгивали, ничего себе не повредив. Но не в этом случае – рамы наглухо закупорены. Их, наверное, с прошлой зимы не открывали.
Паша сосредоточился. Эманации Мрака исходили из ванной комнаты. Вот ты где! Пришлось вернуться туда, откуда начинал.
Пусто. Что за чертовщина? Тут уж точно никуда не залезешь. Или…
Нагнувшись, посмотрел под ванну. Что-то было между её задней частью и стеной. Манин не сразу сообразил, что это согнутый в три погибели человек. А когда понял, схватил за волосы низко склонённую голову и потянул.
