– Ты кто, батюшка?
– Зачем спрашивать, если сам говоришь ответ? – не посчитал нужным отчитываться собеседник. – Главное, кто ты. Если тебя призвали защищать Свет от вторжения Тьмы, значит, это было угодно богу…
Видя, что при этих словах Павел поморщился, батюшка успокаивающе поднял руку:
– Ну, или провидению. Называй, как хочешь. Не просто так ты стал Стражем. В этом твоя судьба. Делай свою работу и помни про льва. А я за тебя помолюсь.
Фигура батюшки вдруг вспыхнула ярким светом и пропала вместе с церковью. Манин снова стоял на широком проспекте, как и до этого. Только листья куда-то исчезли. Мокрый от недавно прошедшего дождя асфальт поблёскивал влагой.
«И что это было? – недоумевал Паша. – Ещё один Страж, или другие, более «высокие» силы? Коли так, могли бы и помощь предложить. А умничать и я умею. Как будто без него не разберусь, что мне делать».
Глянув под ноги, он не нашёл на идеально гладком асфальте ничего подходящего, на чём можно выместить накипевшую злость. Быстро создал небольшой камень и с размаху пнул со всей дури. Наблюдая, как по нисходящей дуге камень отправляется за горизонт, постепенно унял боль в ноге. Потом развернулся и побрёл в обратную сторону.
Его внимание привлёк дом, который выделялся среди соседних зданий чрезмерно изломанными линиями стен, блёклостью тонов и запустением. Он выпячивался из общего более-менее стройного ряда, наползая на дорогу кривыми, сглаженными углами, тараща по сторонам пустые проёмы окон. Создавалось впечатление, что дом расплавили, и он вытек на проезжую часть, да так и застыл, сохранив неправильные очертания. Ни одна сущность в здравом уме и твёрдой памяти не будет создавать подобный «шедевр». К тому же из этого здания за версту несло Мраком.
«Вот и свиделись, гость непрошенный».
Обнажив шпагу, Павел начал обходить строение в поисках двери. Не найдя ничего похожего, примерился к окнам. Высоковато. Создать дверь самому? Такое грубое вмешательство в чужой мир вряд ли пройдёт незаметно. Он подпрыгнул. Мягко ступил подошвами сапог на подоконник. Взору открылась пустая комната. Не то, чтобы в ней совсем ничего не было – так, несколько раскиданных стульев, перевёрнутый стол, и куча мусора. Старый платяной шкаф с распахнутыми настежь дверцами сиротливо жался в угол, придавленный сверху потолочными плитами. Непонятно, как он до сих пор оставался целым. Все внутренности: одежда и полки с ящиками – выпотрошены и раскиданы по полу.
Осторожно переступая через хлам, чтобы ненароком не нашуметь, Манин пробрался к выходу. Приоткрытая дверь болталась на одной петле. За ней небольшая площадка и лестница вниз, неестественно перекрученная, со сломанными, торчащими в разные стороны перилами.
Откуда-то снизу доносился треск ломаемой мебели. Его часто перебивал грубый голос:
– Можешь прятаться, сколько влезет. Я всё равно тебя найду… Выходи!.. Где ты?
Сообразив, что обращаются не к нему, Паша начал спускаться.
Звуки не утихали, становились ближе. Вскоре он добрался до очередной двери и через пустой покосившийся проём заглянул в помещение.
Похоже, когда-то здесь была гостиная. По огромному залу с камином скакало маленькое волосатое существо, круша всё на своём пути. Грубый голос принадлежал именно ему, Мраку, который проник в чью-то личную вселенную. Демон был так увлечён поисками хозяина дома, что не замечал Стража, крадущегося сзади.
«Да это же Чёрт! – разглядел его Манин. – Ох, и любят же они принимать облик нашей нечистой силы».
Недолго думая, Паша ухватил мелькнувший перед лицом хвост и, намотав на кулак, принялся подтягивать беса к себе. Обладатель хвоста взвыл, попытался сопротивляться, но боль в нижней части спины свела его усилия на нет. Бедный чёрт не мог даже развернуться, только жалобно скулил, косясь на Павла перепуганными поросячьими глазками. Так и очутился рядом со Стражем, стоя к нему спиной. Только голову и смог повернуть.
Обычный, в общем-то, чёрт. Короткая рыжая шёрстка по всему телу. Большие заострённые уши. Вместо носа плоский пятачок, из обеих ноздрей стекают две мутно-зелёные струйки.
Слизнув их проворным розовым язычком, демон быстро запричитал:
– А чё сразу я? Он сам позвал, а теперь прячется. Всё законно, начальник. Отпусти. Больно же…
– По-е-ди… – неторопливо, по слогам начал произносить Павел.
Прекрасно понимая, что именно слышит, и чем это ему грозит, бес отчаянно задёргался, словно кто кипятком его окатил.
– Нет, нет, нет! Не надо, начальник. Не делай этого. Я же сдохну, я ж не смогу… – У него снова потекло из носа, в налитых слезами глазах застыла смертельная мука, отчаяние и страх. Это настолько поразило Манина, что он запнулся на полуслове. Молчание Стража чёрт понял по-своему, и воспрял духом, продолжая увещевать: – Ты ж меня не знаешь. Я Клёпа, я много чего могу. Я тебе обязательно пригожусь. Я столько могу наделать… такого, что и в Зыби не привидится. Только оставь, а? Ну, пожалуйста. Хочешь, на колени встану? Только не прогоняй…
Неожиданно чёрт разрыдался. Совсем как ребёнок. Даже чуточку жалко стало. Может и правда оставить в покое? Не все же убийцы да насильники, подобно Гидону. У Клёпы, похоже, одна забота – напиться до чёртиков и погонять своего носителя. Вон сколько пустых бутылок валяется. К тому же его можно использовать.
Идея обзавестись агентом в среде просочившихся эмигрантов показалась интересной.
– Гидона знаешь? – спросил Паша, сурово сдвинув брови.
– Да, да! – обрадованно закивал бес. – Кто ж его не знает. Он же в авторитете. Только я не с ним. Стараюсь подальше держаться и от Гидона, и от его «братков».
– Почему?
– Да ну их, – махнул рукой Клёпа. – Мало им простых радостей. Обязательно разрушить всё надо. А мне это к чему? Я и так неплохо устроился. – Он виновато посмотрел на Павла, словно извиняясь за неосторожные слова. – Отпустишь? Я ж ничего плохого… Я и близко не подойду к этому Гидону…
– Подойдёшь, – оборвал Паша. – Ещё и в доверие вотрёшься, и мне о каждом его шаге будешь сообщать.
– Но… как же? – изумился чёрт.
– Каком кверху! Или ты согласен, или…
– Согласен, согласен, – поспешил заверить Клёпа.
– И не вздумай меня обмануть, – Манин приставил к его глотке остриё шпаги. – Я тебя тогда из-под земли достану. Понял?
Судорожно сглотнув, чёрт утвердительно мигнул один раз, опасаясь кивать.
– Позовёшь меня именем Клещ, когда будет что сообщить. Или придёшь ко мне в милицию в Упорядоченном. Передашь привет от Клёпы, чтобы я узнал твоего носителя. И боже упаси тебя причинить вред человеку, в котором сидишь, либо втянуть в какой-то криминал. Выпотрошу. Усёк?
– Усёк. Выпотрошишь.
– Живи пока…
После разговора с чёртом Паша снова бродил по улочкам города, размышляя над тем, верно ли только что поступил. Имел ли он право оставлять демона в носителе? С одной стороны Страж поставлен охранять Границу для того, чтобы защитить Упорядоченное от проникновения этих тварей. А с другой, без желания носителя и готовности принять в себя Мрак никакой демон не сможет его поработить. Выходит, люди сами виноваты, коли становятся одержимыми?
К чему тогда вся эта суета с поиском и выдворением лазутчиков? Чтобы не допустить критического перевеса сил в 66,6 процента? Сложные вопросы. Но если при помощи одного демона можно хоть чуточку очистить Порядок от пары десятков злых сущностей, такая жертва не будет напрасной.
Загвоздка в том, что жертвой-то выступает человеческая душа. Это и не даёт покоя.
Весь последующий день Паша не переставал думать над возникшей дилеммой. Но так и не решил, прав он или нет.
А вечером пришло сообщение об очередном убийстве.
* * *
– Не вышло у тебя с девчонкой. Страж один управился, без всякой помощи.
– Может, он всё-таки сам по себе?
– Думаешь, его создал Энроф?
– Почему нет? Создал же он титанов.
– Сомневаюсь. Титаны были попыткой отгородиться от нас. Менять устои они не собирались. Нет, этот мир давно смирился со своей участью. Его, похоже, всё устраивает. По крайней мере, устраивало раньше. Но теперь всё по-другому. Светлее, что ли. Неужели дело в единственном Страже?
– Не может быть. Тут столько братьев набежало, как перед вторжением. И вдруг «светлее»? Это вряд ли…
– Ты не видишь дальше своих рогов! Пришлю ещё кого-нибудь из старших. Пусть подсобят.
– Мне помощь не нужна! Сам управлюсь!
– Тебя забыл спросить. Знай своё место, да помалкивай!..
Глава 7
Узнав, что убит пожилой мужчина, Павел с облегчением перевёл дух. Потом поймал себя на мысли, что нельзя быть таким циничным, и отправился на место происшествия.
Труп старого пьянчуги обнаружили на собственной холостяцкой квартире. Семь ножевых ранений на левой стороне шеи однозначно указывали: умер мужик не сам. Такое на несчастный случай не спишешь. Не падал же он семь раз на нож. Там чуть не каждая рана смертельна.
