- Когда меня англичане в бункере нашли, меня сразу трое били.
- Да ручаюсь, что у нас тебя никто не тронет. Вместе в Африку поедем.
Долго, очень долго оба молчат. Руди слышит, как скрипит песок под ногами. Вдруг Георг останавливается.
- Только нам надо придумать какую-нибудь хорошую историю.
Руди хватает Георга за руку.
- Так ты, правда, пойдешь со мной?.. Вот здорово! Мы с тобой в одной кабине спать будем. И жалованье тебе будут платить - 30 марок в месяц, а жратва бесплатно. В Монровии еще 60 негров наймут. Они у нас на борту будут целых два месяца работать. У меня тропический шлем для тебя есть. И еще...
- Давай сперва придумаем, что говорить...
- Это верно... Но неужто не придумаем! - Руди страшно волнуется. - Ты столько пережил, столько видел! И про трупы, на которых ты всю ночь пролежал, ты тоже обязательно расскажи. - И Руди дает волю своему воображению. - А впрочем, знаешь, ты можешь им рассказать, что тебя из Гамбурга силком увезли. Знаешь, вербовщик такой - с одним глазом. (Руди недавно читал про такого в книжке.) - Ну, так вот! Сперва он тебя напоил до бесчувствия, а потом переодел в старье и перевез в лодке прямо на корабль. И весла у него еще были тряпками обмотаны, чтобы не слышно было, когда он грести будет. Что ж, ты разве виноват, что с таким мошенником повстречался? - Руди рассказывает длинную историю про насильно завербованного матроса.
Георг долго слушает и вдруг прерывает:
- А потом меня три раза протащили под килем и в конце концов повесили на гроте. Там меня коршуны и сожрали.
- Да какие там коршуны! На море нет никаких коршунов. Тут Руди замечает, что Георг смеется над ним. - Да ты сам что хочешь про себя придумаешь!
На одном из углов Георг останавливается:
- Мне тут еще в одно место зайти надо. Где стоит корабль?
- В самом конце мола. Ты жди меня у кормы. Лучше всего после полуночи, когда у нас все спят. Я тебя спрячу в спасательную лодку - туда никто никогда не заглядывает.
- Ну, бывай здоров! Пока!
Руди и Георг пожимают друг другу руки. Руди говорит:
- Но ты обязательно приходи! А пожрать я тебе достану. Тебе же в лодке несколько дней придется просидеть.
- Насчет курева не забудь.
- Ясно.
Георг исчезает в узеньком проулке, и Руди долго смотрит ему вслед.
- Наконец-то явился! - ворчит буфетчик, увидев Руди. Он стоит перед маленьким зеркалом в своей каюте и причесывается: то уложит надо лбом локон, то полюбуется собою. Потом он душится.
- Мне еще раз на берег надо. По делу, - вдруг сообщает он.
- Спокойной ночи! - говорит Руди.
- Не спеши! Вот ключи! Стармех еще не уснул. У себя в каюте.
Руди прячет ключи в карман:
- А долго он еще?
- Не знаю, - отвечает ему буфетчик. - Пьет один, как всегда. Должно быть, скоро упьется. Вторую бутылку досасывает. Все ясно? Ключи потом в буфете повесишь. Вон!
И Вааль спускается по трапу на берег.
Руди вынимает ключи из кармана, нюхает их - они пахнут одеколоном. "Тоже мне - важные дела!" В темноте ярко светятся оба иллюминатора каюты стармеха. Руди осторожно подходит к ним. В каюте разговаривают! Но Руди видит только одного стармеха. Он снял китель и небрежно бросил на стул. На столе стоят две бутылки.
- ...да на каких кораблях! - слышит Руди голос. Механик сидит, опершись пухлыми руками на стол, и смотрит на бутылку. - Все красавцы, как на подбор! Еще Крюгер говорил, можешь поверить: "Очень доволен, господин Карстен, доволен. Вы свое дело знаете!" Во как со мною капитан Крюгер разговаривал. Но... но...
Стармех молчит, точно он забыл, что собирался сказать, и наливает себе виски в маленькую рюмку. В бутылке уже ничего нет, набралось едва полрюмки.
- Так-так... - бормочет он, - водки больше не дают... Что я, ребенок, что ли?
Руди вздрагивает.
Но стармех снова успокоился и вытягивает остатки виски.
- Ишь обнаглел, сопляк!.. Водки мне больше не дает. И такой сопляк еще в капитаны лезет! Не нравлюсь я ему, видите ли... Старик Карстен не нравится ему... Водки больше не дает, так-так... - Стармех внезапно вскидывает руки на стол. Со стола падает бутылка. - А шут с тобой!.. Все равно ты пустая!.. Ты-ыы... - Больше стармех ничего уже не говорит. Он встает, снимает ботинки и валится на койку.
Вдруг он кричит:
- Погаси свет, Генрих!
Руди отскакивает от иллюминатора. Ждет. Потом на цыпочках подходит к дверям, приоткрывает их и осторожно гасит свет.
- Ха-ха-ха! - раздается хохот стармеха с койки. - Вот так номер! Вот это да! Ха-ха-ха!
Глубоко вздохнув, Руди крадется к фальшборту. Сердце его так громко стучит, что ему кажется, вот-вот оно выскочит из горла. Но постепенно он успокаивается и идет к корме. Поднявшись по трапу, он влезает на ящик со спасательными поясами и отвязывает парусину, которой накрыта ближайшая к нему шлюпка. Затем он пробует, не шатается ли она. Нет, шлюпка стоит прочно. Тогда он снова спускается и идет в кладовую. Перед маленьким люком он долго стоит в нерешительности. Но наконец отпирает его и со свистом съезжает по поручням вниз. Он всегда так делает. Но обычно здесь бывает светло или он захватывает с собой фонарь. От прыжка пол гремит под ногами. Руди прислушивается. С писком разбегаются крысы.
Руди ощупью идет вперед к следующей двери, отпирает ее.
Дверь противно скрипит. Руди шарит по полкам. Здесь-то ему все знакомо. Прежде всего он отыскивает большую копченую колбасу и прячет ее за пазуху. Потом нащупывает несколько консервных банок: кто знает, что в них! На всякий случай он берет по одной штуке каждого размера.
Жесть холодит живот. "Нож-то у него, наверное, найдется! - думает Руди. - Хлеба вот ему где-нибудь достать! Постой-ка! Ведь галеты здесь где-то лежали". Он находит галеты и прячет их тоже за пазуху. Немного подумав, Руди аккуратно застегивает рубашку и покидает кладовую.
Выбравшись на палубу, он сидит, пригнувшись, в тени люка до тех пор, пока сердце его не успокаивается. Ему кажется, оно стучит так громко, что все кругом это слышат.
"Вдруг кто-нибудь выйдет и спросит: что это у тебя под рубахой?" - думает Руди. А колбаса так соблазнительно пахнет! Но Руди выдерживает. Если бы он сейчас съел кусок этой колбасы, то должен был бы считать себя вором.
А так он взял ее для товарища, который попал в беду.
Наконец-то Руди решается покинуть свою засаду и тут же на чтото наступает ногой. С грохотом это "что-то" катится по железной палубе. Теперь, прежде чем снова отправиться в путь, Руди ощупывает у себя все под ногами.
Вот что-то лежит: молоток! Руди хватает его и, обливаясь потом, бежит к спасательным шлюпкам. Там он укладывает весь провиант под банку и, облегченно вздохнув, подходит к фальшборту подышать свежим воздухом. Но молоток Руди все еще грозно держит в руках. - Окончательно успокоившись, он садится на кнехт и ждет. Вскоре он начинает чувствовать усталость. Глаза слипаются. На мостике бьют склянки. Руди, вздрогнув, широко открывает глаза. Георга все нет. Два, три, четыре часа, а его все нет. Вдруг ктото тихо свистит. Руди крепче обхватывает молоток и смотрит вниз. На молу стоит Георг. Руди бросает ему за борт конец, который заранее прикрепил к железному кольцу, и Георг, подтягиваясь на руках, взбирается на корабль.
- Долго ждал?
- Тсс-с! - Руди на цыпочках поднимается к шлюпкам.
Георг залезает под парусину. Руди подает ему еще два пробковых нагрудника: они мягкие - на них удобно будет лежать. Затем быстро бежит к себе в каюту и ложится спать. Ведь он всю ночь не сомкнул глаз. "На палубе меня вроде никто не приметил! А молоток я мог бы и не брать с собой!" думает он засыпая.
Снова "Сенегал" вышел в море, но никто не заметил "зайца" на борту, и никто о нем до сих пор не знает, кроме Руди. А у Руди по горло дел. При этом его неотступно мучит мысль о Георге. Долго ли он выдержит в шлюпке? Когда же ему оттуда выходить? Ночами юнга не может заснуть, а днем он только и думает о том, что бы отнести новому другу. Вечером он украдкой пробирается к шлюпкам, дрожа при этом, как осиновый лист. А вчера он чуть с ума не сошел от страха. Когда он взобрался на ящик со спасательными поясами, ему вдруг в голову пришла ужасная мысль, и у него долго не хватало духу постучать о борт шлюпки. Вдруг Георг там умер? Ведь столько случаев бывает, когда люди умирают! Потом он приложил ухо к борту, и у него даже сердце зашлось: в шлюпке было совершенно тихо. Дрожащими пальцами Руди отстегнул парусину: внутри темно, но Георг жив-здоров, только вот пить страшно хочет, жажда его замучила. И нож чтобы Руди принес. Больше всего Георгу хочется выскочить на палубу и попрыгать.
После этого Руди совершенно лишился покоя. Нынче ночью он отнесет в лодку несколько бутылок с водой, хлеб, масло, колбасу, повидло. Даже маленький пакетик с солью, рюмку с горчицей, четыре апельсина, коробку спичек, пачку сигарет и три бутылки пива. Целый склад он для Георга приготовил у себя в каюте и спрятал за занавеску на койке. От завтрака остались две булочки с маком. Вечером он подогреет их для Георга. Руди ни с кем нельзя поделиться, никому нельзя рассказать о Георге, а это очень тяжело.
