Ну а теперь самое сложное. Надо бросить нож через свое тело, причем так, чтобы поймать рукой. Это должен быть идеальный бросок.
Если она промахнется, нож окажется на полу. Если не долетит, это будет ужасное разочарование, поскольку он окажется в таком месте, что она не сможет дотянуться до него даже свободной ногой. Даже у нее свой предел гибкости.
Она оценила угол, расстояние, сделала глубокий вдох и бросила нож. Тот отскочил от руки и со стуком упал бы на пол, если бы в последнюю секунду она не сумела поймать его. Добралась до кнопки, нажала и выдвинула лезвие.
Согнула руку почти под прямым углом и принялась за дело – пилить одну из веревок. Это было утомительно, пальцы свело, но она держала нож и продолжала пилить.
Через несколько минут веревки упали. Она встала и, спотыкаясь, прошла в ванную. Кэл лежал на полу связанный. Она опустилась на колени. Нащупала пульс. Прощупывается. Медленный, но верный. Он жив. Ее сердце подпрыгнуло от осознания этого. Им обоим нужно выбираться отсюда, прежде чем типы из «мерседесов» вернутся.
Она тряхнула его. Еще сильнее. Безрезультатно.
– Кэл, – умоляла она. – Ты должен помочь мне.
Едва не потеряв рассудок, она осмотрела ванную, схватила душ, включила холодную воду на полную мощность и направила струю ему в лицо.
Глава 18
Кэл начал захлебываться и отплевываться. Его что, подвергли пытке утоплением? Должно быть, он попал в плен. Ушла почти минута, чтобы осознать, что он лежит на полу в ванной комнате студенческого союза. Снегурочка рядом с ним, по ее лицу текут слезы. А еще она зачем-то пытается утопить его.
– Просыпайся, черт бы тебя побрал, – говорила она. – Вставай.
– Будет замечательно, если ты уберешь шланг от моего лица.
Она отбросила шланг, лязг эхом прокатился по всей комнате. Она упала на него, обнимая и плача.
– Все хорошо, – твердил он. – Теперь развяжи меня.
Она умело начала пилить веревку, и уже через минуту он был свободен. Но даже после холодного душа чувствовал себя разбитым, сознание путалось.
Он посмотрел на часы. Черт. Уже больше одиннадцати. Он спал почти двенадцать часов. Коктейль, который вкололи ему Ж. и его веселая компания, оказался очень мощным.
Кэл присел и нежно дотронулся до ее ребер.
– Ты в порядке?
Она кивнула.
Его взгляд упал на окровавленную лодыжку.
– Что случилось?
– Ничего. Надо выбираться отсюда, прежде чем они вернутся. – Она начала резать веревки на его лодыжках. – Слушай, Кэл, нет времени все объяснять, но я агент ФБР.
– Нечто подобное я и предполагал. Что ты делала в колледже?
– Сотрудница бухгалтерии обнаружила кое-что странное с финансовой отчетностью. Более двух миллионов долларов пропали бесследно. Она отследила их путь, насколько смогла, уверенная, что это кто-то очень влиятельный, и пошла к своему шефу, а тот, в свою очередь, связался с ФБР. Болтона и меня отправили вести расследование под прикрытием. Поскольку мы не знали, кому можно доверять в колледже, никому ни о чем не рассказывали. Попытались найти тут работу свободными оказались только вакансии уборщиков. Это нам прекрасно подошло, таким образом мы получили доступ к офису всех руководителей колледжа.
Она сделала последнее движение ножом, и ноги освободились. Кэл встал и ухватился за край раковины, чтобы не упасть.
– Я назвалась Джин, а Болтон – Тимом. Даже когда ходили обедать в нерабочее время, мы оставались этими людьми. Мы ездили в Канзас-Сити, рассчитывая, что расстояние между ним и Молдер-колледжем снизит вероятность того, что кто-нибудь нас узнает. В «Голубом манго» он сфотографировал меня. На мой телефон. Наверное, Ж. заполучил этот снимок, когда мы с Болтоном попали к нему в руки.
– Как пропавшие деньги связаны с бомбой на стадионе?
Она обняла его, будто боялась, что он может упасть.
– Мы не знали ничего о бомбе. – Она покачала головой. – Поверь, на такое дело меня бы не послали. Как выяснилось, я не бухгалтер, но что-то вроде того. Моя специальность – преступления белых воротничков, в частности хищения. Прошло несколько недель, мы с напарником смогли добраться почти до всей нужной информации. Кое-что было не в электронном формате. С этим оказалось легко. Получить данные с компьютеров труднее, хотя и ненамного.
Она посмотрела на него снизу вверх.
– Ты поразишься, когда узнаешь, сколько руководителей пишут свои пароли на бумажке и приклеивают их под клавиатуру. Пока убирали в офисах, мы получали доступ к компьютеру, копировали все данные на флешки и анализировали уже в отеле.
Кэл вышел из ванной, подошел к окну. Он чуть-чуть отодвинул занавеску и выглянул наружу. Комната все еще кружилась перед глазами, но уже гораздо медленнее.
– Люди идут на стадион. Надо выйти отсюда и сообщить в полицию. Какую роль играет она?
– Думаю, связаться с настоящей полицией было бы прекрасно. Мое подсознание подсказывало мне, что полиции кампуса доверять нельзя. Мы с напарником решили попасть в кабинет президента колледжа, отмели большинство подозреваемых и нашли бумажный след, который тянулся в его офис. Он женат, а еще у него молодая подружка.
– Позволь, я угадаю. Джессика из магазина нижнего белья.
Он сделал несколько приседаний, чтобы восстановить циркуляцию крови в ногах.
– Да, несколько сотен тысяч долларов было переведено на ее счет. Но вдруг она пропала. Не было никаких следов того, что она пострадала. Думаю, получила что хотела и свалила.
– Что вы нашли в кабинете президента?
– Больше, чем рассчитывали. Мы были в кабинете, когда услышали что-то снаружи. Мы спрятались в кладовке. – Она улыбнулась ему. – Помню, кладовка. Так вот. Туда пришли какие-то люди. Я узнала голос одного из них. Это был Ж., который руководил бригадой уборщиц. С первых же дней из-за него у меня по спине бежали мурашки. Он постоянно терся о меня, глазел и так далее. Мы не узнали второй голос, но оказалось, это президент колледжа, и Ж. шантажировал его. Предлагал деньги на то, чтобы президент возместил все украденное у колледжа, а взамен пригласил бы своего друга госсекретаря, бывшего члена братства, на финальную игру сезона. Помню, меня ужасно разозлило, что они выбрали именно спортивное мероприятие.
– Ж. – террорист. Как и президент колледжа.
– Да. Они никогда не говорили о бомбе. Мы думали, они планируют застрелить госсекретаря. Когда они ушли, мы решили убраться оттуда к чертовой матери. Однако не знали, что за офисом наблюдал сотрудник полиции кампуса, подкупленный Ж. Он попытался задержать нас. Убил Болтона. Не знаю, хотел ли он этого или пистолет выстрелил случайно. Как бы там ни было, я оказалась у него в заложниках. Они забрали компьютер из номера Болтона. Мы всегда действовали тайно, но думаю, того, что они получили, оказалось достаточно, чтобы понять, что мы федеральные агенты. Только вот зачем им была нужна настоящая свадьба?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
