– раздражённо сказал Эрнст.
– Угу.
Брат сел за стол и схематично зарисовал кристаллы в лабораторном журнале. Алекс уже сделал свою работу и остался в практикуме, чтобы поддержать друга.
– Выход реакции всего четырнадцать и шесть процентов, – вздохнул Эрнст, – ну, ничего, немного подправим цифры…
Он рассчитал выход реакции снова, завысив массу полученного им вещества.
– Подгонометрия – лучшая подруга студентов, – смеясь, заключил друг Эрнста.
– Ну, я же не хочу переделывать этот синтез, – виновато сказал Брат, – органический практикум – тот ещё ад.
– И не говори, – ответил Алекс, – для меня вся учёба здесь суровая.
– А я думал, ты у нас мегамозг, – произнёс Эрнст.
– Увы, нет, – покачал головой тощий студент в очках, которого могли принять за типичного «ботаника», – внешность бывает обманчива. Хотя в школе я действительно хорошо учился. В последних классах.
– А помимо учёбы что тебе интересно? Ты читаешь книги или смотришь фильмы?
– Э… – Алекс засмущался, – на самом деле, нет. Фильмы, которые я смотрел, можно по пальцам пересчитать, как, в общем, и книги.
– А что ты делаешь в свободное время?
– Мечтаю.
– О чём же? – спросил Эрнст.
– О счастливом будущем, в котором умные машины создадут идеальный мир, – Алекс расплылся в улыбке, – В нём каждый из нас сможет воплотить свои мечты в своей собственной реальности.
– Это будет классно, – согласился Брат.
– Я назвал это сингулярностью.
– Ты говоришь как математик.
– Собственно, я у них стырил этот термин, – признался Алекс, – у меня есть друг с математического отделения.
– Милые у тебя мечты, – с улыбкой сказал Эрнст, – когда-то и мы с Сестрой любили мечтать, но однажды наша реальная жизнь стала такой весёлой, что мечты нам больше не нужны.
– А ещё я представляю людей как государства, – задумчиво произнёс его друг, – одни находятся близко и граничат друг с другом, а другие разделены километрами.
– Интересно, как же выглядит твоё государство? – полюбопытствовал Брат.
– Это демократическая страна, – ответил Алекс, – бедная, зато мирная и спокойная. Все её граждане довольны жизнью.
– А почему она бедная?
– Ну… моя мама никогда много не зарабатывала, – юноша немного смутился, – она работает инженером на заводе.
«Может, и на том самом, которым владеет папа Розалинды», – подумал Эрнст.
– В детстве мы одно время голодали, – сухо произнёс Алекс, словно излагая факты.
– Сочувствую, – с грустью произнёс Брат.
– Ничего страшного не случилось, – спокойно ответил его новый друг, – потом жизнь наладилась, но мы всё равно экономим. И сейчас я живу экономно.
– А кто твой папа? – спросил Эрнст.
– Кто он, никто не знает. Я его даже не видел.
«Наверное, один из тех пьянчуг с улицы Двадцать Восьмого Ноября», – подумал Брат. Ему стало жаль Алекса.
– Это очень грустно, – сказал Эрнст.
– Да нет… – ровно ответил Алекс, – я ни из-за чего особо не переживаю.
Брат поразился, с каким спокойствием переносил жизненные трудности его друг.
– А какой ты видишь мою страну? – полюбопытствовал Эрнст.
– Там точно монархия, – сказал Алекс, – такая мирная, тихая и закрытая. И ты с сестрой там правишь.
– Интересно, почему именно монархия?
– Иногда мне кажется, что вы с Элеонор как будто не из этой эпохи. И не из этого мира.
Алекс явно что-то чувствовал – его слова не были далеки от действительности.
– Тогда ты можешь посетить посольство этого мира в нашем! – воскликнул Эрнст, – оно находится в нашей комнате в общежитии на втором этаже.
– Конечно, посещу, – с радостью ответил Алекс.
К двум студентам подошла преподавательница химии. Она была молодой девушкой в белом халате, которая собирала длинные чёрные волосы в хвост.
– Ну как, вы оформили задачи? – не жёстко, но требовательно осведомилась она.
– Да, профессор, – сказал Алекс.
– Конечно, профессор, – добавил Эрнст.
Они уважали её гораздо больше, чем Пабло Кабальеро и даже профессора высшей математики. Она не третировала студентов без особых причин, как любили делать преподаватели «старой закалки», но и не бросала их на произвол судьбы перед экзаменами. Объясняла хорошо и требовала много, но исключительно по делу.
– Видимо, вы должны их мне сдать, – произнесла преподавательница.
Друзья встали и протянули ей свои работы.
– Отлично, – сказала она, просмотрев заполненные таблицы с расчётами и выводы, – эта задача вам зачтена, и вы можете идти. Только, Перес, уберите своё рабочее место.
– Да, профессор, – кивнул Брат, – иди, Алекс. Я тоже скоро уйду, – обратился он к своему другу.
– Пока, друг, – Алекс пожал Эрнсту руку.
– Пока, друг, – ответил тот.
«Приходи уже, не задерживайся», – сказала Изабелла по Полю, – «я по тебе скучаю».
«Ждать не придётся долго – я буду через пять минут», – про себя усмехнулся Эрнст.
Алекс покинул практикум, а Брат направился к столу с микроскопом. Преподавательница химии недолго постояла, наблюдая за Эрнстом, а затем тоже ушла из лаборатории.
Студент-фиолетовый маг ссыпал вещество из чашки Петриэля в пробирку. В процессе он услышал за спиной чьи-то шаги.
– Здравствуй, – раздался голос, мягкий и ласковый, – помоги мне, пожалуйста, с задачей.
Эрнст развернулся и увидел студентку. Казалось, её он раньше не замечал, хотя большинство людей бы удивились, как такую можно не заметить. Эрнст не считал себя экспертом в женской внешности – все, кто был ему приятен, были для него красивыми по определению. Но сейчас он понимал, что какой-нибудь «профессиональный» сердцеед оценил бы ту девушку на десять баллов из десяти. Её лицо было идеальным, словно сошедшим с обложки журнала, а фигура – безупречно стройной, как у киноактрисы или модели. На затылке у неё был короткий хвост из чёрных волос.
– О, привет, – стесняясь, сказал Эрнст, – и чем тебе помочь?
Девушка подошла к нему поближе. Двигалась она легко и грациозно, как кошка. Эрнст разглядел её лицо. Искусственно удлинённые ресницы, серебристая помада на губах – такая точно пришлась бы по вкусу его одногруппнику Базилио. Её чёрные волосы были безупречно уложены и блестели в свете лабораторных ламп.
– Скажи, ты любишь меня? – неожиданно спросила она томным голосом.
– Э…
