– Смею заверить вас, Алексей Михайлович, что в обозримом будущем осуществить подобный шаг будет невозможно, ибо любая попытка продвижения русских на восток неизбежно приведет к столкновению с интересами Северо-Американских Штатов. А американцы в настоящее время являются единственными нашими естественными союзниками в борьбе с притязаниями британцев. Причем в первую очередь в Азии, что вам по роду вашей прежней службы в Министерстве иностранных дел должно быть хорошо известно. Сами же американцы пока только начали продвижение из Приатлантической низменности к Миссисипи, но, уверяю вас, неизбежно будут продвигаться на запад и дальше, к Скалистым горам. А посему российское правительство, я убежден, ни за что не даст нам санкции на освоение территорий за Скалистыми горами.
– Большое спасибо, Николай Петрович, за столь подробный и профессиональный анализ моего, каюсь, неудачного предложения. Поэтому предлагаю осушить наши «бокалы» за упокой моих несбыточных планов.
– Не огорчайтесь, Алексей Михайлович, – успокоил графа камергер. – Я нисколько не сомневаюсь, что в дальнейшем в вашей светлой голове возникнет еще немало интересных и воистину грандиозных планов. Вот за успешное их осуществление я с удовольствием и осушу свой, как вы выразились, «бокал».
Выпили. Закусили.
– И все-таки, – задумчиво произнес Воронцов, – я предприму попытку преодолеть Скалистые горы. Хочу зафиксировать изменения в быту и языке тлинкитских переселенцев, если таковые, конечно, произошли. Срок с момента их переселения за Скалистые горы прошел, правда, не такой уж и большой, всего около четверти века, но кто знает… К тому же на тлинкитах-переселенцах могло отразиться влияние каких-либо новых соседних индейских племен.
– Не слишком ли велик риск, Алексей Михайлович? И стоит ли он тех результатов, которых вы можете и не обнаружить? Тем более что переход через горы возможен только в зимний период…
– Николай Петрович, ну вы же прекрасно знаете, что многие исследователи рисковали даже жизнью ради познания того, что никем до них было еще не познано. Так что я отнюдь не оригинален.
– Что ж, Алексей Михайлович, по большому счету вы, безусловно, правы. А посему – желаю вам успехов! Ни пуха ни пера!
– К черту!
* * *
Уже перед посадкой в шлюпку Резанов, пожимая на прощание руку Алексею Михайловичу, с присущим ему оптимизмом сказал:
– До встречи в Петербурге, коллега. Буду рад ознакомиться с вашими материалами по этнографии индейцев. А если вам вдобавок удастся подтвердить либо опровергнуть доминирующую ныне гипотезу происхождения красной расы, цены вашим трудам не будет, уж поверьте мне на слово.
Эх, если бы его предсказания и в самом деле сбылись…
Глава 7
Скалистые горы
– Ну что, Чучанга, будем штурмовать Каменные горы? – спросил Алексей Михайлович помощника, глядя снизу вверх на громаду снежного конуса горы Святого Ильи.
– Для меня желание Повелителя Духов – закон, – невозмутимо ответил тот.
– Ну, значит, так тому и быть…
Томагучи внимательно, не перебивая, выслушал план Алексея Михайловича, касающийся посещения владений рода Яндоги за Скалистыми горами. Восприняв решение Повелителя Духов как окончательное и обсуждению не подлежащее, вождь озаботился лишь его претворением в жизнь.
– В первую очередь, Алеша, тебе потребуется опытный проводник, – принялся неторопливо рассуждать он. – К сожалению, из четырех воинов, участвовавших в разведке территории за Каменными горами еще при моем отце, в живых ныне остались только двое – Белый Орел и Острый Глаз. Но Острый Глаз уже немощен, а вот Белый Орел, несмотря на преклонные годы, до сих пор бодр и полон сил. Поэтому именно ему и поручим возглавить переход через Каменные горы. Кого еще, Алеша, ты хочешь взять с собой?
– Разумеется, Чучангу. Он смелый, решительный воин и к тому же верный товарищ, что для меня очень важно. Поначалу хотел взять с собой и Аркчи, но она, как ты уже наверняка заметил, ждет ребенка, поэтому ее кандидатура отпала само собой. Вот, собственно говоря, и все.
– Тогда помимо упряжек Белого Орла и Чучанги, – со знанием дела изрек вождь, – тебе, Алеша, потребуется как минимум еще одна упряжка. Поскольку ты не умеешь управлять собаками, поедешь на нарте Чучанги, с собой возьмете лишь ружья. Однако все остальные твои вещи на нарте Белого Орла, я думаю, не уместятся. Значит, придется снарядить и четвертую упряжку. – Воронцов хотел было запротестовать, но Томагучи остановил его повелительным взмахом руки: – Не на прогулку, чай, отправляетесь! Вон даже опытные воины, причем ехавшие налегке, умудрились во время первой разведки потерять одну упряжку! Да и собакам бежать будет легче, ведь у тебя, Алеша, вещей, я уверен, наберется довольно много. К тому же еще и несколько тюков юколы[20] для кормежки собак везти придется. Ведь за Каменными горами лосось, как тебе, наверное, известно, не водится. Да и ехать-то, между прочим, придется не по равнине вдоль берега… А на обратном пути, кстати, захватите от Яндоги шкуры бизонов для наших вигвамов. Конечно, к концу зимы он и сам доставит сюда шкурки пушных зверей для обмена на товары русских, но отчего ж, спрашивается, не воспользоваться оказией?..
– Ты очень мудр, Томагучи! И дай тебе Бог долгих лет жизни!
Вождь широко улыбнулся:
– Все в руках Маниту[21], Алеша…
* * *
Как ни сортировал Алексей Михайлович вещи, отбирая только самые необходимые для экспедиции, их, как и предполагал Томагучи, набралось довольно много.
Стояло начало зимы, и в воздухе уже кружили белые мухи. Аркчи, узнав, что не поедет в экспедицию вместе с мужем, стойко, как и положено скво, перенесла это известие и теперь помогала ему, как могла. Она заметно раздобрела, и когда Алеша ласково поглаживал ее по заметно округлившемуся животу, тихо радовалась и счастливо улыбалась. Теперь жизнь Аркчи всецело принадлежала этому белому человеку, Повелителю Духов, перед которым благоговели все индейцы племени.
С тех пор как она поняла, что беременна, ее мучил только один вопрос. И когда, собравшись с духом, Аркчи спросила Алешу, не будет ли он противиться тому, чтобы ее мать помогала ей ухаживать за их будущим ребенком, тот взглянул на нее с неподдельным удивлением. Однако когда она напомнила ему об отношении в племени к рабам, к коим принадлежала и ее мать, муж задумался.
– Твоя мать будет иметь право видеться с нашим ребенком как в моем вигваме, так и уносить его к себе, в свой вигвам, – вынес Алеша вердикт после недолгих раздумий.
