Ваас подлетел ко мне, хватая меня за локоть и хотел было поднять, но я остановила его своим вскриком.
— Стой-стой! Мне больно!
— Что? — слегка оторопел Ваас, отпустив мою руку.
— Я подвернула ногу. Твой человек довел меня до хижины…
Чтобы Ваас не успел спросить, как это произошло, я поспешила сменить тему.
— Я… Встретила Еву. Ты… Ты был прав, она изменилась. И это только мягко сказано…
Ваас уселся на край стола, продолжив меня слушать, и я подняла на него разочарованный взгляд.
— Скажи, кто еще? Кто еще, кроме тех трех девушек, теперь трахается с твоими людьми?
— Никто. За тех двух прошмандовок отказались платить выкуп, а их покупателям насрать, девственницы они или нет. А вот Ева эта твоя…
— Что?
— Да сдохнет она скоро, что. Трахать эту ебанутую никто не горит желанием… И я подумал, бля, а пусть девка проведет дни перед казнью в омуте дыма, алкоголя и галюнов. Знаешь, Mary, эти вещи действительно затупляют боль…
— Ваас… — устало прошептала я, отворачиваясь от пирата.
Мне и так было тяжело, еще и он пришел над душой постоять.
— Прошу, не надо…
Ваас промолчал, а потом вдруг недовольно хмыкнул.
— Вечно от тебя одни проблемы… Почему не пришла ко мне? А? Эти идиоты не додумались даже забинтовать твою ногу.
— Так ты же вроде как… Занят был, не?
На такое заявление пират предсказуемо усмехнулся и по-хозяйски упал на матрас напротив меня — я лишь иронично изогнула бровь, смотря на слегка выпившего мужчину, пока тот был навеселе.
— Моя маленькая девочка ревнует меня? — усмехнулся он.
Даже по его насмешливому тону можно было понять, что пират сам не поверил в бред, который ляпнул.
— Разумеется… — с сарказмом ответила я, нервно усмехнувшись в ответ.
— Окей, amiga, пойду за бинтом. Молись блять, чтобы я его нашел… — обыденным тоном ответил Ваас и, лениво поднявшись с матраса, вышел из хижины.
Вернулся он где-то через пятнадцать минут — к этому времени я уже успела расстроиться, что сегодня придется засыпать с болью в ноге. Ваас уселся возле меня, по-турецки сложив ноги.
— Ногу дай, — приказал пират.
Я, на секунду оторопев, с опаской уложила стопу на его колено.
— Здесь болит?.. Так делаю, больно?.. Пальцами пошевели… Теперь всей стопой…
Ваас осматривал мою ногу с таким выражением лица, как будто его кто-то насильно заставил это делать. В один момент мне даже стало как-то неловко, из-за чего на протяжении всего «осмотра» я уперто смотрела куда угодно, но только не на мужчину перед собой.
Наконец, «доктор» громко вынес свой вердикт, в свойственной ему культурной форме…
— И стоило блять меня так пугать, amiga! Обычный вывих бля, а ты паникуешь… Замотаем ща… Похромаешь недельку… К приезду клиента будешь марафоны уже бегать у меня! Не смертельно, Бэмби, живи! — подбадривающе бросил Ваас, хлопнув меня по голени, и тут же рассмеялся с моей скривившейся от боли недовольной рожи…
Главарь пиратов туго бинтовал мою ногу, пока я следила за движениями его рук — это привычное для него действие, как обработка ушибов или ран, выглядело со стороны такими ловкими и одновременно плавными манипуляциями руками, что я невольно залипала на это. Закончив, пират кивнул мне на результат, и я аккуратно убрала стопу с его коленки, рассматривая ее, как что-то невероятное.
— Ваас?
— Мм?
— Ну… Спасибо?
Окей, было неловко сказать это. Как-то непривычно что-ли, словно Ваас, в моем понимании, должен был быть последним человеком, которому я это скажу… Однако я искренне была благодарна ему за эту помощь, тут ничего не поделаешь.
Монтенегро лишь сдержанно кивнул и направился к выходу…
Перед предстоящим дерьмовым сном меня невольно посетила мысль.
«Ваас выглядел таким раздраженным, когда помогал мне… Что мешало ему просто послать ко мне какого-нибудь пирата, у которого руки не из жопы растут? Ну… Или на крайняк кинуть мне в голову бинт и сказать все делать самой?..»
Походу, у Монтенегро не осталось гребаного выбора, кроме как доверить меня самому себе.
Комментарий к Day the second
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
возможно, кто-то увидел отсылку к другой игре:)
========== Day the third ==========
День третий.
На утро меня разбудил рев мотора. Подойдя к окну, я взялась за металлические штыри, выглядывая на улицу: четыре больших внедорожника, набитых вооруженными пиратами, что-то бурно обсуждающими, выезжали за главные ворота лагеря. Ваас быстрым шагом обходил своих людей. Он выглядел раздраженным и сосредосточенным, был на взводе, любая медлительность подчиненных буквально заставляла его срываться на ор.
Я нахмурилась, не понимая, что происходит, но была более чем уверена, что дело снова связано с ракъят. Наконец Монтенегро приблизился к одному из пиратов, смотря на того гневным взглядом, пригрозил ему пальцем, что-то процедив сквозь зубы, и твердым шагом направился к тачке, садясь за руль. Спустя несколько секунд машины скрылись за бетонными стенами, оставляя за собой только облако песочной пыли. Пират, которого Ваас, по всей видимости, назначил главным на время его отсутствия, выкрикнул остальным что-то на испанском, и все разбрелись по своим делам. Я же с недоверием глянула на закрывающиеся ворота лагеря и рухнула обратно спать, ибо ничего мне больше не оставалось.
Сквозь сон я почувствовала, как что-то больно впивается в мою руку, и распахнула глаза, встречаясь взглядом с каким-то упырем. У пирата каким-то хером оказались ключи от двери в мою хижину. Он беспардонно ввалился ко мне и связал мне руки за спиной, пока я не успела опомниться, а теперь собирался вывести меня на улицу. И ему было глубоко насрать, что я со стоном хромаю со своей забинтованной ступней.
— Эй, куда ты меня ведешь?! Блять да отпусти ты меня! — огрызнулась я, пытаясь повернуть голову к пирату, но только получила грубый тычок в затылок. — Мне больно, твою мать!
— Заткнулась живо, сука! — вцепившись в мое предплечье, рявкнул мерзкий пират.
Каково же было мое удивление, когда пират завел меня в стриптизклуб, где мы были вчера. Днем это место казалось мне заброшенным, пустым и неубранным. Во время ночных тусовок в свете неоновых бликов не было так заметно наличие разбросанных бутылок, бычков и пачек от презервативов. Здесь было холодно и темно, окна отсутствовали как таковые, дневной свет почти не проникал сюда, а из-за отсутствия толпы в дневное время суток клуб выглядел безлюдно и опустело. Прошлой ночью убранство этого клуба казалось мне далеко не дешевым, но сейчас, при свете дня, кожаные кресла предстали передо мной как грязные и порванные куски обивки, а бар — всего лишь набором халявного пойла, которое мог позволить себе любой на этом острове…
На одном из круглых подиумов, возле шеста, вальяжно сидела девушка, сложив ногу на ногу и опираясь на руки за своей спиной. Не сразу, но в ней я узнала ту блондинку, с которой развлекался вчера главарь пиратов. Вроде бы ее звали Крис… Мы остановились в паре метров от нее — пират вцепился в мое плечо и насильно усадил меня перед девушкой на колени, что вызвало во мне еще больший шквал негодования, в довесок к «прекрасному» пробуждению…
— Какого черта?!
— Не кричи. Заткнись, — спокойно ответила Крис своим невысоким мелодичным голосом. — Будешь говорить, когда я тебе разрешу.
— Неужели? — шикнула я, стиснув зубы от боли в плече и ноющей ступне.
На мой сарказм девушка только иронично повела тонкой бровью и кивнула пирату за моей спиной — послышалась возня, и спустя пару секунд я согнулась в три погибели, так как этот ублюдок вдарил мне прикладом прямо в живот.
— С-сука… — зашипела я, хватаясь за живот, молясь, чтобы не выблевать все внутренности.
Но мудак не дал мне спокойно перенести вспышку острой боли: он схватил меня за волосы, заставив посмотреть на девушку, и тогда я смерила ту ненавистным взглядом, сдавленно шипя от боли в животе и чувствуя на своем лбу липкие капельки холодного пота…
— Еще вопросы будут? — безмятежно спросила она, надув губки.
