— Ты надо мной издевалась семь лет и сегодня вечером тоже… Ты думала, что сумеешь справиться со мной, но даже пистолет тебе не помог. Небось твой царь так с тобой не обращался, а?
С этими словами он начал ощупывать тело Максимильены, ее живот, грудь, бедра. Она дрожала от бешенства и стыда, терпя надругательства от человека, которого всей душой презирала. В ушах ее раздавалось громкое пение, и слезы хлынули у нее из глаз. Она посмотрела на Меншикова с мольбой:
— Прошу вас, развяжите меня, я сделаю все, что вы хотите, но только снимите путы.
Меншиков насмешливо оскалился:
— Еще чего! Ты слишком красива! Кроме того, мне еще не доводилось брать женщину вот так. Это будет забавно, вот увидишь, — добавил он, наваливаясь на нее и впиваясь губами в ее рот.
Она воспользовалась этим, чтобы вцепиться в него зубами, а затем плюнула ему в лицо. Взбешенный Меншиков стал хлестать ее по щекам, затем, схватив свой хлыст, начал избивать беззащитную пленницу. Казалось, похоть его удесятерилась: словно обезумев, он взмахивал хлыстом, и на груди, животе, бедрах Максимильены заалела кровь. Внезапно Меншиков, не в силах больше сдерживаться, с размаху бросился на Максимильену, почти потерявшую сознание от дикой боли; эполеты его и аксельбанты впились в нежную кожу. Максимильена увидела прямо перед собой омерзительное, обезображенное животным желанием лицо и последним, невероятным усилием попыталась скинуть с себя подлого мужлана.
Именно в этот момент ей показалось, будто она сходит с ума: камин вдруг сдвинулся с места и бесшумно повернулся, а в проеме появился человек в маске, одетый в мундир крепостной стражи. Увидев, что Максимильена готова вскрикнуть от изумления, он приложил палец к губам и на цыпочках приблизился к постели. Подняв с пола пистолет, он обрушил страшный удар на голову Меншикова. Максимильена услышала какой-то хруст, и в одну секунду лицо ей залила волна крови. Тогда человек в маске вынул из-за пояса кинжал, и Максимильене показалось, что клинок направлен ей в сердце. Она успела подумать, еще не лишившись чувств: «Спасибо, Господи! Сейчас я умру и снова встречусь с Пьером… и мне не нужно будет стыдиться его, потому что Меншикову не удалось свершить свое злодеяние.
16
Незадолго до этих событий князь Ромодановский прибыл в собор. Тело царя покоилось в самой середине хоров, крутом стояли князья и бояре. Ромодановский сохранял спокойствие. Осмотревшись вокруг, он не увидел Меншикова.
«Прекрасно, — подумал он, — Максимильена умела его задержать. Однако надо торопиться».
На глазах у всех, ни от кого не прячась, князь направился в ризницу, где его поджидали капитан Бутурлин, старый поп и солдат из личной охраны князя. Обняв гвардейца, он шепнул ему:
— Ты знаешь, чем рискуешь, Сергей. Еще есть время отказаться.
— Я дал слово Ромодановскому и пойду до конца ради тебя, ради нашего возлюбленного царя.
Бутурлин и старик-священник перекрестились.
— Спасибо. А теперь быстрее надевай мой костюм, Сергей.
Ромодановский, быстро скинув с себя одежду, передал расшитый золотом камзол Сергею, своему молочному брату. Они вместе росли и, хотя не были родственниками, очень походили друг на друга. Князь назначил Сергея своим управляющим, и тот жил в огромных княжеских владениях, вдали от двора. Однажды, во время охоты на волков, царь спас жизнь Сергею, которого едва не задрал свирепый самец, — с тех пор молочный брат Ромодановского был готов отдать последнюю каплю крови за царя. Переодевшись, Сергей стал поразительно похож на Ромодановского.
— Возвращайся на хоры, Сергей, займи мое место в окружении гвардейцев и оставайся в соборе до рассвета. Затем, если все пройдет благополучно, отправляйся в мой дворец на Васильевском острове и жди меня там. Я вернусь с восходом солнца… в случае успеха. В противном случае всем нам отрубят головы. Ступай, Сергей, и да хранит тебя Господь.
Взволнованный до слез Сергей взял руку князя, поцеловал ее и вышел в сопровождении старого попа, который вскоре вновь появился в ризнице со словами:
— Все идет хорошо, сын мой, никто не обнаружил подмены. Я задул несколько свечей, расположенных слишком близко, и теперь любой из присутствующих может клятвенно подтвердить, что князь Ромодановский провел в соборе всю ночь.
Ромодановский натянул на себя мундир стражника крепости, принесенный Бутурлиным. В этой одежде он мог свободно разгуливать по тюрьме вместе с капитаном, не привлекая внимания охраны. Взяв в охапку вещи Сергея, князь сказал попу:
— Сожги все это, батюшка. Здесь не должны найти мундир одного из моих гвардейцев, иначе сразу заподозрят, что я украдкой провел в крепость своего человека.
Старый поп кивнул:
— Ступай, сын мой, и да храни тебя Господь. Я буду ждать тебя в условленном месте.
Ромодановский и капитан Бутурлин, выскользнув из ризницы через потайную дверь, оказались во дворе за собором. Капитан пошел впереди, а князь маршировал сзади, как солдат, сопровождающий своего командира.
— Все получилось, как было задумано? — еле слышно пробормотал Ромодановский.
— Да. Едва Меншиков явился, как сразу потребовал, чтобы его отвели в каземат к пленнице. Но, монсеньор, откуда вы узнали, что он захочет увидеть графиню, прежде чем отправится в собор? — спросил Бутурлин, не поворачивая головы и продолжая идти с воинственным видом.
— Потому что знаю его, — ответил князь, и на щеках у него заходили желваки. — Однако ты говоришь, он спустился в каземат?
— Нет, нет, не волнуйтесь, я все сделал так, как вы мне велели. Я сказал Меншикову, что в Инженерном дворе установлена плаха с топором и что было бы очень забавно провести мимо нее узницу. Ментиков пришел в восторг, стал потирать руки от удовольствия. Затем я посоветовал ему занять бывшие покои царевича, потому что окна там выходят на Инженерный двор… стало быть, он тоже сможет насладиться этим зрелищем.
— Трусливый подлец, он еще заплатит за это! Но удалось ли тебе предупредить графиню, чтобы она его задержала? Ведь он-то сумеет узнать Сергея даже в моем одеянии.
— Да, я шепнул ей об этом на ухо, и она, кажется, все поняла.
Некогда спасенный князем Ромодановским от бесчестья и разжалования, капитан Бутурлин беспрекословно согласился выполнить опасную просьбу — устроить побег восьми человек из самой неприступной крепости мира.
Князь рассчитывал на суматоху, связанную с погребением царя. Разумеется, пленников продолжали охранять, но численность стражи заметно уменьшилась. Пройдя через широкий двор, Ромодановский и Бутурлин оказались возле царского бастиона. Стоявшие у входа солдаты взяли на караул. Бутурлин сказал им:
