достаточно ужасно. Во всяком случае, если бы оно сбылось!
Я как можно быстрее покинул храм. Красная площадь была торжественно освещена. Снаружи мои переживания последних часов казались не более чем мрачным сном. Лучше всего было бы забыть об этом.
Рассказав сыну о случившемся с ним в храме Василия Блаженного, не открыв, однако, содержания рукописей, Ветров попросил его подогнать машину. Он хотел съездить на русское кладбище в Тегель. Там покоились многие его единомышленники, поддерживавшие русский дух в Берлине на протяжении десятилетий. Он хотел проверить свою недавно приобретенную семейную могилу. Но до этого дело не дошло. Неожиданно перед ними как из небытия выросла фигура и преградила им дорогу.
– Преемник Ельцина крайне опасен! – Джордж Колт выглядел крайне напряженным, он настойчиво произнес: – Путин – не демократ, он из КГБ, будет восстанавливать старую империю и угрожать Западу. В Санкт-Петербурге он был связан с самой опасной мафией, разграбившей страну. – В завершение Колт предостерег: – Каждый должен знать, на чьей стороне он стоит. Либо свободного Запада, либо на ошибочной…
Алексей Ветров вспоминал об этих словах 11 сентября 2001 года, сидя перед телевизором. На экране он воочию видел, как был травмирован западный мир и закончилась гегемония США. Ему нужна была ясная голова, чтобы все обдумать. Поужинав вместе со своей всегда преданной ему женой, дочерьми и внуками, он по лестнице спустился в небольшой кабинет в полуподвале, чтобы продолжить писать свои воспоминания.
После неожиданной отставки в новогоднюю ночь на рубеже веков президента Ельцина власть взяла в свои руки маленькая группа силовиков, служивших при Путине в городском управлении Санкт-Петербурга и там поднявшихся. Ветров был уверен, что эта кучка влиятельных доверенных лиц Путина будет управлять Россией следующую четверть века. Они запустят кардинальную смену курса в истории России.
Путин начнет борьбу против мощных олигархов, чтобы удалить их от политических рычагов власти, – в этом Ветров не сомневался. Не вернув себе контроль над национальными отраслями экономики, он был бы бессилен. Ветров знал, что выгодно растущие цены на нефть дадут возможность государству и бедным помочь, и Россию снова сильной страной сделать. За несколько лет Россия стала бы энергетической, военной и транспортной державой.
В этот момент в подвальном кабинете загудел старый факс. Кто это так поздно, незадолго до полуночи, посылает факсы? Впрочем, Ветров уже ничему больше не удивлялся.
Соборы и храмы будут воссозданы по прежнему, духовенство будет восстановлено в своем прежнем статусе, и оно станет поддаваться роскоши, совершая тысячу несправедливостей. И, по мере приближения к новой разрухе, оно достигнет своего возвышенного достоинства, когда власть имущие возвеличатся и создадут много армий, и у них отнимут два меча…
Отправитель указывал на то место в знаменитом послании Нострадамуса к Генриху, которое подходило к происшествию 11 сентября. Ветров в полном изнеможении от печальных вестей этого утомительного дня прочел интерпретацию, которую отправитель тут же присовокупил.
После завершения конфликта Восток – Запад свободный миропорядок будет восстановлен, христианская религия также вновь обретет влияние, однако западные властные элиты впадут в фальшивый триумф, станут вести войны, расширять НАТО. Американское руководство на вершине своей власти утратит оба свои меча. Метафора подходила к башням-близнецам Всемирного торгового центра.
Факс тем временем выдал еще и продолжение пророчества:
…и им не останутся знаки (символы), которыми они удержат кривизну (смену политики), когда народ пойдет вправо, и они не сдадутся тем, которые преследуют противоположные цели и жестко правят на земле, так долго провоцируют, пока из ветви, бывшей долгое время безлиственной, воспрянет тот, кто спасет людей всего мира от покорности и добровольного рабства, ставя себя под охрану Марса, лишая Юпитера его величия и достоинств, ради города свободы, построенного и расположенного в другой, крохотной Месопотамии.
Ветров давно уже знал, что бесконечное и зачастую безрезультатное изучение текстов Нострадамуса стоило затраченного пота. Новый миропорядок обретал контуры.
Странный составитель факса интерпретировал пассаж в том смысле, что американский народ скоро поправеет – после того как лишится прежних ориентиров. Политик, который придет к власти не из истеблишмента, будет вести «освободительные войны» (Марс), но покроет позором собственную мировую державу (Юпитер) из-за событий в Нью-Йорке, расположенном между рек Гудзон и Ист-Ривер в маленьком междуречье. Америке придется теперь вести много больших войн на Ближнем и Среднем Востоке. У нее не было другого выбора.
Через две недели Путин произнес свою историческую речь в немецком бундестаге. Там он объявил холодную войну законченной и предложил Евросоюзу углубленное энергетическое партнерство – западные технологии в обмен на российские энергоносители.
Ровно год назад Георгий Ветров получил уникальный шанс поужинать с Путиным в Кремле. Свежеиспеченный президент объяснил, чего он желает от Европы: западное ноу-хау для модернизации России, кооперация на равных, совместное обеспечение глобального мироустройства, выгодная для обеих сторон экономическая торговля, уважение национальных интересов, торговля сырьем и общее цивилизационное пространство. Все это стояло теперь в его речи.
Общественность прекрасно восприняла выступление Путина, он выглядел искренним. Но многие депутаты бундестага отвернулись от него уже в зале заседаний.
– Осторожно, здесь говорит КГБ, – нашептывала лидер оппозиции Ангела Меркель другим членам фракции. Германия не приняла протянутую Путиным руку.
1564
Дмитрий Орешек, доблестный воин, был готов к любым неожиданностям – у царя в этот день было дурное настроение. А это не сулило ничего хорошего для приглашенных вельмож Московского царства, которые, укутавшись в теплые меха, отправились этим зимним утром в Кремль. Избранное собрание, которое царь расхваливал как демократический инструмент еще во время церемонии своей коронации, было распущено в 1564 году. Монарх правил авторитарно и больше не интересовался Боярской думой.
Иван намеревался объявить нечто важное. Город был уже наводнен слухами о создании внутренней, лишь царю подчиняющейся тайной организации. У знати и у церкви будут отниматься земли и передаваться представителям этого нового служилого дворянства.
Повсюду кишели шпионы самодержца. Каждую ночь кремлевская охрана вытаскивала вельмож и простых граждан, которые не чувствовали за собой никакой вины, из их домов. Они оказывались в пользующейся дурной славой тюрьме, расположенной в подвалах под крепостью. Поговаривали, что Иван IV лично принимал участие в допросах с пытками. Не каждого недовольного царской политикой сразу казнили, но обвиняемые покидали пыточные камеры духовно надломленными людьми.
Отношения между царем, которому в ту пору было тридцать четыре года, и его боярами были окончательно разорваны. Суверен не испытывал ничего, кроме презрения и ненависти к своей знати, желавшей ограничить его господство. Он подозревал ее в постоянных интригах за его спиной,
