города Ревеля. Спустя два года Ливонский орден исчез, Ливония стала историей, но другие балтийские государства не смогли смириться с территориальными завоеваниями России. Разбитые рыцарские сословия Ливонии попросили, чтобы их приняли в соседние государства – Польшу, Данию, Швецию и Литву, – лишь бы не стать вассалами русского царя.
Хотя северные европейские государства оспаривали друг у друга ливонскую добычу, но в итоге все объединились против России. Натравить друг на друга католиков и протестантов, как первоначально предполагал царь, тоже не получилось. Карл V был мертв, его брат и преемник Фердинанд I тоже вскоре умер, а новый император Максимилиан II симпатизировал протестантам. В 1564 году Россия проиграла войну против Литвы, и Польша подначила крымских татар к набегу на Москву.
В сердце Европы внимательно следили за происходившим на Востоке. На конгрессе депутатов императора в Мекленбурге Священная Римская империя осудила наращивание военного потенциала русских на Балтийском море. Среди широких слоев европейского населения также росло недовольство Россией. Западноевропейские хроникеры описывали ее в мрачных тонах – русскую культуру называли антиевропейской, экономику отсталой, население раболепным, бояр коррумпированными, царский двор отравленным интригами, церковь суеверной. Ценности Возрождения описали большую дугу вокруг России.
Для Европы Россия окончательно стала чужеродным телом, осталась феодальной аграрной страной. Русские города были лишены собственного управления, в отличие от немецких, которые уже жили по Магдебургскому городскому праву.
Дипломат Герберштейн в этот день был одет в камзол, брюки, накидку и берет. Головной убор был надет набок и свисал над правым ухом. Сегодня он мог доложить досточтимому собранию о своей полной приключений поездке. Он раскритиковал Россию в пух и прах:
– Московия – это ужасная деспотия, управляемая кровожадным тираном, это ад на земле. – Он заверил, что повторное открытие языческой античности в гуманизме и Ренессансе, а также секуляризация разума – достижения, которыми гордились на Западе, полностью обошли московитов. – Они хотят застыть в консервативном мышлении, абсолютно отвергают обновление европейского духа, презирают его. Император и папа имели мужество признать ошибки католической церкви и провести Реформацию, основательно реформировав церковь. Контрреформация возвращала верующих к матери-церкви. В России же укрепляется только государственная власть.
Герберштейн признал, что облик Москвы теперь уже стал походить на европейские города, но это лишь фасад. В Европе постепенно берет верх идея, что правители несут ответственность за общее благосостояние. Власть предержащие в России присвоили себе право считать свою империю Священной, а сами при этом безжалостно эксплуатируют свой народ.
– Человеческая жизнь в Московии не стоит ничего, а государственная мысль – все, – заключил явно разочарованный в России дипломат. Он не видел никакого смысла вести диалог с Россией, это безнадежно и контрпродуктивно. Европа не нуждается в компромиссах с Россией, поскольку там нет ничего, что могло бы быть полезно Западу.
На выходе Герберштейна спросили о судьбе Гонзаги. Что случилось с бывшим полководцем Карла V после путешествия в Москву? Герберштейн принял крайне таинственный вид:
– Гонзага переметнулся на другую сторону, теперь он служит Франции, которая в сговоре с нашими врагами – Россией и Османской империей. Гонзага долгое время был предстоятелем могущественного тайного французского ордена. Он уступил руководство этим орденом знаменитому астрологу при дворе короля, Мишелю Нострадамусу. Шут их знает, что парни замышляют.
После того как посыльный передал Герберштейну записку, тот вдруг очень заторопился. Император послал за ним.
С тех пор военные столкновения больше не прекращались, и вот в 1564 году дипломатические отношения между Европой и Россией достигли самого дна. Во время одной из последних бесед с собравшимися еще не отстраненными от власти боярами Иван IV объявил о своем решении, чреватом последствиями. От высокомерной Европы он не мог уже ожидать ничего хорошего, поскольку для императора и папы Россия, покуда она оставалась православной, не принадлежала к Западу.
Орешек был восхищен величественным видом царя, когда он произносил следующие слова:
– Россия находится лишь в начале своего освобождения от татаро-монгольского ига. Веками государство было раздроблено. Освобождение от чужеземного владычества – это спасение от кары Божией. Но это не значит, что Россия принудительно примет дерзостные идеи Ренессанса. Эти кощунственные идеи посягают на Божий авторитет. Лишь одной данной Богом власти подобает поднять Россию с колен. Россия отдает себя во власть божественного порядка. Народ будет держаться в милосердии и жесткости, земная жизнь – это лишь подготовка к спасению души. Люди сосредоточиваются на порядке, который они обретут потом на небе. Русский человек ощущает свою близость к Богу, он должен быть готов в любой момент быть призванным к Нему. В раю не будет царить демократический порядок, там имеет силу только Божье слово. Лучше, если люди на земле не будут искушаться фальшивыми обещаниями.
Царь говорил больше часа – о всеобщей мобилизации всего народа на решение национальной задачи, о величии России, которая однажды духовно освободит остальной мир. Иван IV поведал собравшимся свою мечту: в ближайшем будущем Россия станет исторической наследницей погибшей Византии. Еще царь хотел присоединить к новой России все территории и атрибуты власти исчезнувшей Золотой орды.
Некоторые из присутствовавших вельмож обменялись недоверчивыми взглядами. Но потом они взглянули на радостно возбужденные лица абсолютно лояльного служивого дворянства, впившегося глазами в лицо царя. Раздвоенное сознание Ивана IV часто казалось его сподвижникам зловещим и загадочным. Накануне вечером к царю пытался пройти некий незнакомец. Скуратов хотел вцепиться ему в горло, но пришелец предъявил такой документ, который немедленно открыл ему двери в царские палаты. Таинственный ясновидящий предрек властелину, что во время его царствования Россия будет иметь большую территорию, чем вся Европа вместе взятая.
На следующий день Иван IV объявил, что хочет вести переговоры с Высокой Портой. О чем? О совместной войне против Европы?
У бояр голова пошла кругом от этой идеи. Россия стояла перед большим испытанием – объединить исламское население в завоеванных татарами областях. Это не могло происходить исключительно через обращение в христианство. Насильственная колонизация Большой степи наподобие испанцев в Америке, где туземные индейцы были просто выкорчеваны, была исключена. Исламу нельзя было открывать новые двери в Россию.
На следующий день Орешек проснулся на заре, разбуженный оглушительным шумом на дворцовом подворье. В окно он увидел, как прислуга на ледяном морозе нагружала несколько больших саней ящиками и ларями. Слуги носились с зажженными факелами по двору. В неимоверных количествах из Кремлевского дворца вытаскивали мебель и другой инвентарь и погружали на диковинный караван. Из дворца вышел монарх в теплой шубе вместе со своим семейством – обоими сыновьями от первого брака и второй женой – и дал сигнал к отправлению.
Тут же караван под предводительством царских саней тронулся с места.
