Эмми: Ты не выиграешь эту игру, Теодор.
Эмми: Покажи мне.
Втягивая воздух, я распахиваю дверь его спальни, открывая взору самого мужчину в боксерах, спущенных с бедер, с членом в руке и чертовски шокированным выражением на лице.
— Попался, урод, — говорю я, прислоняясь бедром к дверному косяку и пробегая глазами по его телу. — Сейчас. Покажи мне.
— Срань господня, — выдыхает он. — Ты наблюдала за мной?
Его грудь быстро поднимается и опускается, пока мы смотрим друг на друга, воздух между нами потрескивает так громко, что я уверена, остальные гости отеля могут это услышать.
На моих губах появляется злая улыбка.
— Расплата — это сука, Чирилло. Ты подлый гребаный ублюдок.
Его голова откидывается назад, когда он заливисто смеется, ему наплевать на тот факт, что его поймали.
— Как долго? — Я спрашиваю.
— Что "как долго"?
— Как долго ты наблюдаешь за мной?
— Целую вечность, детка. Хотя, должен признать, для начала я просто хотел посмотреть, как ты спишь, в те ночи, когда я не мог туда попасть, — признается он так легко, как будто мы обсуждаем погоду.
— Так когда же ты начал использовать это, чтобы наблюдать, как я кончаю?
Его глаза вспыхивают жаром, говоря мне, как сильно ему это понравилось.
— С тех пор, как ты вернулась. — К счастью, на этот раз у него хватает порядочности выглядеть немного пристыженным. — Но я клянусь, я не слушал тебя с девочками, или твоего отца, или что-то еще.
— Значит, это было просто для того, чтобы удовлетворить твой больной и извращенный разум, якобы я все еще хочу тебя.
— Я уже знаю, что ты все еще хочешь меня, Мегера.
Он ерзает, как будто собирается встать.
— Не двигайся, — рявкаю я. — Передай контроль, Чирилло. Прямо сейчас он мой.
Его зубы скрипят так сильно, что я бы не удивилась, если бы они просто превратились в пыль.
— И чего ты хочешь от меня, детка? — Он наклоняет голову набок, и, черт возьми, если его взгляд не заставляет меня хотеть его еще сильнее.
— Я уже говорил тебе. Я хочу смотреть, как ты распадаешься на части, точно так же, как ты наблюдал за мной. Но ты слишком чертовски упрям.
— Я же говорил тебе, детка. Я кончу только с тобой.
— Так что кончай со мной. Я стою прямо здесь.
Не в силах больше сопротивляться, его рука двигается, поглаживая по всей длине его чудовищного члена.
Глубокий стон вырывается из его горла, посылая волну жара, пробегающую по мне. Но я запираю это на замок.
Дело не во мне. Это для него.
Подняв экран, я нажимаю маленькую красную кнопку записи, которую заметила ранее, и немного жду, чтобы убедиться, что она запечатлела этот момент для меня. Что-то подсказывает мне, что в ближайшем будущем я смогу воспользоваться этим много-много раз.
— Мегера, — рычит он.
— Теодор, — заявляю я, поднимая на него бровь. — Не заставляй свою жену ждать.
— Черт, детка, — стонет он, опершись на локоть, и я действительно не могу жаловаться, потому что рельеф его пресса от этого движения просто безумный.
Прижимая планшет к животу, я убираю телефон в карман и подношу палец ко рту, прикусывая его, когда он начинает поглаживать себя быстрее.
— Я долго не протяну, — предупреждает он.
— По крайней мере, ты сделал больше двух накачек, — поддразниваю я. — Почти уверена, что такое видео действительно испортило бы твою репутацию после того, как вчера тебе надрали задницу на ринге.
— Мне все равно, — ворчит он, его движения становятся все более и более беспорядочными.
— Хорошая попытка. Мы все знаем, что репутация для тебя — это все. Ты хочешь, чтобы папа одобрил тебя. И получать по заднице от девчонки… Я не думаю, что большой плохой босс мафии будет хоть сколько-нибудь близок к тому, чтобы одобрить это.
— Мне на него наплевать, Мегера. Мне ни до кого нет дела.
— Это так? — Спрашиваю я, более чем счастлива подтолкнуть его, когда он приближается к своему освобождению.
— Единственный человек, о ком я забочусь, — это ты. Всегда ты. Только, блядь, ты.
Я задыхаюсь от искренности в его глазах и голосе, когда он произносит эти слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но этого недостаточно, чтобы положить конец моим планам.
— Прекрати, — кричу я, отталкиваясь от двери и кладя планшет на стол, прежде чем подойти к кровати и нависнуть над ним, положив ладони по обе стороны от его талии.
Его грудь вздымается, глаза ввалились, а кожа покрыта блестками пота. Пот, от которого у меня текут слюнки, когда я думаю о том, чтобы слизать его с напряженных мышц моего мужа.
Его дыхание учащается, обдавая мое лицо, позволяя мне почувствовать запах алкоголя на нем.
— Одевайся, Тео. Мы все собираемся на вечеринку.
— Ч-что? — Заикается он, явно сбитый с толку своим вожделением.
— Ты слышал меня. И не смей заканчивать с этим. Тебе нужно, чтобы я это сделала, помнишь?
Я отталкиваюсь от его кровати, готовая сбежать, но он приходит в себя достаточно, чтобы схватить меня за запястье и оттащить назад.
Его голодные глаза впиваются в мои, когда я смотрю на него сверху вниз, сидящего на кровати.
— Отпусти, — шиплю я, вырывая свою руку из его хватки. — Считай это наказанием за вторжение в мою личную жизнь.
На его лице расплывается ухмылка, от которой у меня сжимается желудок.
— О, да ладно тебе, детка. Признайся, насколько тебя заводит осознание того, что я наблюдал за тобой… слушая тебя, когда ты выкрикивала мое имя, желая, чтобы я был тем, чьи пальцы погрузились в тебя.
— Не в этом дело, — выплевываю я, не в силах отрицать правду.
— Может, и нет. Но было чертовски жарко.
— Увидимся позже, — бросаю я через плечо, хватаю планшет и убегаю из его комнаты, прежде чем он сможет сделать что-нибудь, чтобы убедить меня в обратном. Что-то подсказывает мне, что это не заняло бы так уж много времени, если бы он захотел.
Я врываюсь обратно в наш номер и швыряю Себу ключ от его комнаты.
— Твой лучший друг — придурок, — выплевываю я, мой гнев — и желание — из-за всей этой ситуации взорвались во время короткой прогулки обратно сюда.
— Значит, у этого визита не было счастливого конца? — Спрашивает Себ с усмешкой.
— Ты, блядь… — я бросаюсь на него, тыча в ребра, в то время как он поднимает руки, сдаваясь.
— Я думаю, мне, вероятно, следует пойти убедиться, что она не вздернула Тео за яйца, принцесса.
Как только Стелла соглашается, он бросается к двери.
— Киска, — кричу я ему вслед, и он уходит, оставляя за собой только звук своего смеха.
— Придурки. Все они, — бормочу я, скрещивая руки на груди и в отчаянии падая на диван.
19
ЭММИ
— Я это, блядь, носить не буду, — визжу я, когда Калли держит это чудовище передо мной. — Прости, нет. Я подыграла твоей маленькой шутке с розовыми дамами на Хэллоуин. Но это… Нет. Ты чертовски сумасшедшая.
Стелла смеется, но решимость на ее лице говорит мне, что я так легко из этого не выберусь. — Единственный, кто сойдет с ума, — это твой муж, особенно после того, как ты только что оставила его готовым взорваться. — Она снова фыркает от смеха, поднимая руку, чтобы дать мне пять. — Черт, я люблю тебя, Эм, — невнятно произносит она, уже более чем пьяная.
Я явно не такая, учитывая, что я вижу… платье? На это Калли смотрит очень трезвым взглядом.
— Да ладно, я сшила их специально для этого дня.
Я немного отступаю. — Подожди, — говорю я, выхватывая ткань у нее из рук, чтобы изучить ее. — Ты сделала это?
— Да, — шепчет она, и румянец заливает ее щеки. — Я начала экспериментировать с одеждой на Хэллоуин, пока вы обе были заняты Себом и Тео.
— Черт, Кэл, — выдыхает Стелла, внезапно звуча очень трезво.
— Все в порядке. У тебя что-то происходит, я понимаю. Я сказала это не для того, чтобы вы обе чувствовали себя виноватыми. Мне это нравилось. Кроме спортзала и поддержки, у меня никогда не было ничего подобного для себя. Это мило.
