выругался. Только плачущих подруг Лены ему не хватало, и где сама она?
- Она не могла уехать на машине?
- Нет, - Ника показала на маленькую машинку бывшей жены. – Вон её машина стоит.
- Ладно. Ты иди в офис, нечего тут на морозе гулять в одном костюмчике, а я пойду, посмотрю возле машины, может она там, просто не уехала.
- Хорошо, - девушка начала уже заметно дрожать.
Волжанский же обошел небольшой сквер с лавочками во дворе, добрался до машины, но там не было даже следов на снегу, не говоря уже о самой хозяйке машины.
- Где же ты?
Может с боссом празднует? Ведь не уехала же…
Опять его демоны подняли голову, нашептывая ему мыслишки, и как бы Андрей не отмахивался от этого, такой довод вполне подходил под сложившуюся ситуацию.
А может они вместе уехали? Не раз ведь уже видел, как этот шеф увивается вокруг?
Так он и продолжал себя накручивать, пока не пообещал сам себе, что свернёт шею и боссу и устроит райскую жизнь бывшей жене.
- Андрей! – Вероника высунулась из окна, махая рукой.
- Ну, слава Богу! – он уже рванул к подъезду, когда секретарша опять замахала.
- Нет, вон там, тёмное пятно, посмотри! – она махала в сторону поворота за дом. Но Андрей оттуда приехал и не видел ни Лены, ни её Алексея Михайловича.
Однако, пошел в том направлении, и когда повернул за угол, то резко остановился. Его девочка лежала на боку, вся в мокрой одежде, присыпанная снегом. Конечно, он не мог увидеть её. Лена лежала рядом с деревом, а с другой стороны был сугроб с полметра высотой.
- Леночка! – он кинулся к ней и перевернул, убирая влажные волосы с лица. – Дурочка, что ты с собой сделала?
Ему было невыносимо смотреть на мертвенно бледное лицо и посиневшие губы любимой. Подхватив её на руки, Андрей завернул бывшую жену в свою дубленку и быстро понёс в машину.
- Что с ней? – Вероника топталась в дверях офиса. – Она что, искупалась?
- Да, в сугробе, а сейчас тащи быстро её вещи, а я пока уложу её в машине, там намного теплее, чем у вас в кабинетах.
- Сейчас, сейчас, - и девушка кинулась обратно в здание, пока Андрей укладывал дорогую сердцу женщину на заднем сиденье автомобиля. Она начала приходить в себя и стала сопротивляться, пока дрожь не прошлась по всему её телу. А мужчина тем временем растирал ледяные пальцы на руках, согревал их дыханием, потом переключился на ноги, скинув бесполезные туфли.
- Как же тебя угораздило поваляться на том сугробе? – но она ничего не ответила, только сильнее стала дрожать.
- Может её отвезти в больницу?
- Ника, что случилось? Почему она раздетая лежала на снегу?
- Не знаю, я же говорила, всё было нормально, а потом после поздравления босса она изменилась в лице.
- Она пила?
- Ну да, мы все выпили по бокалу шампанского, за окончание года.
- От бокала она бы не лишилась мозгов настолько, чтобы гулять по улице в шелковой рубашке. Ладно, садись в машину, я тебя подвезу.
- А в больницу?
- Ты что меня сопровождать собралась? Садись, говорю!
- Хорошо, чего же орать сразу?
- Потому что ты задаешь идиотские вопросы, тратя время, которого у меня и так нет.
- Нет, - раздалось с заднего сиденья, но когда Андрей посмотрел в зеркало, Лена спала. – Нет, убирайся! Ненавижу!
- Тише, любимая, - он протянул руку и погладил её по волосам. – Тебе скоро станет лучше, я обещаю.
Женщина притихла, но так и не пришла в сознание. Андрей быстро довёз Веронику до её дома, после чего, на грани нарушения всех правил дорожного движения рванул в неотложку.
То, что творилось после, он плохо запомнил, врачи ругаются с ним, он с врачами, и уже хотел забрать её и отвезти в другую поликлинику, когда появился заведующий отделением терапии. Оказалось, что он знаком с отцом Волжанского и только благодаря этому Лене оказали необходимую помощь, спасая от переохлаждения и последовавшего за этим воспаления легких.
Андрей первые трое суток не отходил от больной, слушал её горячечный бред, как она ругается на кого-то, но поскольку Лена всё это делала на английском языке, он понял, что не он виновник её кошмаров. И должен был признаться, хотя бы самому себе, что хотел оказаться у неё во сне, пусть бы она его ругала, била, царапала, но его, а не того непонятного мужчину, которого видела. Он ревновал ко сну Лены. Да, ревновал, прекрасно понимая, что это бред полный, но продолжал сжимать её руку и с каждым часом ненавидел того мужика во сне всё сильнее. Когда она придёт в себя он обязательно разузнает, кто это мучил её в кошмарах. А пока ему оставалось только скрипеть зубами и сжимать её ладонь, молясь за скорейшее выздоровление.
В больницу приезжал Костя, приезжала Вероника с боссом, но всё это время Лена либо металась в бреду, либо спала после жаропонижающих уколов. Приезжали её родители, пытались уговорить сына вернуться домой, но Андрей отказывался наотрез. Вплоть до того, что он просто выставил их из палаты.
На четвёртые сутки его разбудил слабый голос, который звал его по имени. Открыв глаза, мужчина увидел любимую, лежащей на боку и непонимающе рассматривающей его самого спящего в кресле.
- Андрей?
- Ну, наконец-то! – он вскочил с кресла и кинулся обнимать её.
- Что случилось? – она поморщилась и слабо попыталась оттолкнуть его. - И где я?
- Ты в реанимации, родная, перед Новым годом возомнила себя, то ли снежной королевой, то ли моржом, решив поваляться в сугробе.
- В сугробе? – она так мило сдвинула брови, что он не смог удержаться и поцеловал её морщинку. – Но причём здесь реанимация?
- У тебя воспаление легких, придётся Новый год встречать здесь.
- Стоп! А какое сегодня число?
- Двадцать девятое, - ответил он, продолжая рассматривать любимую женщину. – Как ты себя чувствуешь?
- Так, словно на мне пахали целый год,
