Меня не покидало стойкое ощущение, что все тело было покрыто мелкими колючками — цепкими, острыми и причиняющими беспрерывную боль.
— Что ж ты делаешь, глупышка, — это были первые слова, которые я услышала после возвращения.
Мою голову поддерживали сильные руки, не давая погрузиться под воду. Находилась я в ванне, прямо в полупрозрачной тонкой сорочке, а вода напоминала кипяток. Чувствовала себя примерно так, будто со мной, как с любимой костью, вдоволь наигралась мантикора — руки отказывались повиноваться, а огонь жизни еле трепыхался в моем измученном теле. Огарок свечи, вот что я представляла собой на данный момент, еще не дотлевшая искра, но неизбежная данность угасания. Даже глаза не смогла полностью открыть, для этого потребуется слишком много жизненной силы, которой у меня просто нет. Меня пребольно потянули за волосы, сопроводив данное действие окриком:
— Не смей закрывать глаза! Ты обязана бороться!
«И когда успела задолжать?» — огрызок мысли нехотя, как бы сонливо промелькнул и угас. Возможно, это мое тело настолько заледенело, что вода лишь чудится нестерпимо обжигающей. Как если застудить руки зимой, а потом сразу опустить их в кадку с теплой водицей, которая и покажется жидким пламенем. Непослушными, точно они мне и не принадлежали, губами, еле прошептала:
— Ничего не хочу. Отпусти меня.
Вгляделась в пока еще зеленые глаза Дейрана — именно он не давал мне умереть — очи становились все ярче, все-таки в ярости он был неповторим! Да, девицы в очередь за ним выстраиваются, наверняка! Одной рукой он поддерживал меня, а другой опирался на бортик ванной. От края, на котором покоилась ладонь Темного, побежала вниз ледяная дорожка. Он поспешно убрал руку.
— Ты сильнее, чем думаешь! — прорычал мужчина, — живи, что бы ни случилось, иди вперед! Все происходящее не важно — важна только жизнь!
Слишком витиевато и мудрено для моего воспаленного сознания. Снова чуть прикрыла веки. Опять получила рывок за разметавшиеся волосы. Никак не отреагировала — скоро я покину этот мир, только бы не вздумал тащиться за мной на тот свет, а просто закопал где-нибудь. Можно даже в саду, много места мне не понадобится. Дейран длинно выругался, приложил ледяные ладони к моему слабо бьющемуся сердцу, вливая частицу своей силы. Попыталась сопротивляться, но это, наверняка, было смешно и нелепо. Где-то в груди словно шевельнулся клубок змей — скользких, холодных и беспрестанно ползающих. После этого ядовитые гады обернулись морозными кристаллами, заставляя меня резко вздохнуть, открыть очи и сесть. На поверхности воды плавали мелкие льдинки, Темный держался руками за края ванной, изучая меня бесконечностью тьмы, сочащейся сквозь его глаза. Происходящее мне крайне не нравилось, я ухватилась за белую гладкую поверхность рядом с его рукой и зло уставилась на него, как в пропасть прыгнула. Моя сорочка бесстыдно облепляла тело, но на этот факт мне было абсолютно наплевать. Я что, просила о чем-то невозможном?! Ясно выразила свое желание — отпустить меня — бирюзовоглазая все равно отправляла меня за Грань. Горло саднило, словно я проглотила мешок иголок еловника, но кое-как прохрипела:
— Я не просила спасать меня!
От моих пальцев вниз пробежала полоска инея. Он наклонился ближе ко мне и угрожающе рыкнул:
— Неужели ты настолько эгоистична, что позабыла о своей семье?!
Морозный узор пробежал по краю и плеснул вниз. Я не сдавалась и не собиралась рассыпаться в благодарностях, к тому же, была слегка раздражена от того, что Хайдарр даже не почувствовал мое угасание или не захотел помочь.
— Если Ранниэль была благодарна за свою спасенную жизнь, то спешу огорчить, я не вхожу в число ваших поклонниц!
Вода продолжала застывать ломаными кристалликами, царапая мою кожу.
— Я и не жду благодарности! — пророкотал Дей.
Слова уже готовы были закапать ядом из моих уст, но их оборвала капля, кроваво-красным цветком распустившаяся на полу. Мигом позабыла все тирады, мысли сбились стаей испуганных пичужек. Удивленно поднесла ладошку к носу, кровь капала не переставая. Кроме того, все вокруг стало размытым, словно я плакала, но это были вовсе не слезы — алые дорожки плели кружевной узор смертельной маски на моем лице. Еще мгновение назад я бесстрашно кричала о своем желании закончить свои дни, доказывала, что помощь мне абсолютно не нужна. Но сейчас, когда рядом снова промелькнули черные крылья небытия, было настолько жутко и невыносимо одиноко, что я затравленно взмолилась, заглядывая в темнеющую бездну его глаз:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты ведь поможешь мне?
На миг он прикрыл очи, затем молча положил руки на мою талию и я обхватила его за шею. Дейран отнес меня в комнату и, опустив на пол, положил мою голову к себе на колени. Тоном, не терпящим возражений, произнес:
— Ничему не удивляйся и ни о чем не спрашивай. Выполняй все, что скажу.
Слабо кивнула, внутрь меня уже проникала сырая мгла, медленно, но верно заполняя всю мою сущность, заменяя собой свет. Я надеялась, что Дейран сможет прогнать ее, защитить от душных объятий. Он стащил и откинул свою рубашку прочь, закрыл глаза, одними губами повторяя слова на неизвестном мне наречии. Татуировка над его бровью, словно оживая, поползла, разрастаясь, вниз. Пробежала по шее, перекинулась на плечи, расцветая загадочными рисунками и неведомыми символами. Черные штрихи перетекали в серебристо-серые завитки, а те, в свою очередь, раскрывались багряными всполохами. Тайное писание расцветило его руки, плечи, торс и спину. Ушло ли оно ниже я не знаю. Темный был потрясающе великолепен в этом обличье — полубог, он и есть полубог! Жизнь, вместе с кровью, медленно покидала меня. Снова взмолилась:
— Удержи меня…
Мужчина с хищной яростью полоснул себя по запястью удлинившимися клыками. Когда поняла, что именно он хочет сделать дальше, забилась в его руках. Дейран покачал головой и поднес окровавленную руку ко мне:
— Пей.
Это было утверждение, не подлежащее обсуждению. Слова забрались мне под кожу, и противиться им не было никакой возможности. Нервно облизнула губы и взяла его за кисть, нерешительно, кончиком языка дотронулась до темной, почти черной, густой жидкости. Странно, в ней отсутствовал металлический запах: чуть жгучая, словно крепкий напиток, пряная и немножко горькая. Я припала губами к надрезу, пытаясь понять и раскрыть вкус, но только я понимала что-то, как это место занимало нечто другое, не менее восхитительное и волнующее. В мое сознание ворвалось тихое рычание:
— Хватит, иначе это убьет тебя.
Я не узнала свой голос, он тоже напоминал рык:
— Меня все рр-равно добьет что-то: не это, так дрр-ругое!
Темный как-то по-звериному принюхался, облизнулся и по его телу прошла волна дрожи. Глядя так, как будто я была аппетитным куском мяса в миске, он произнес:
— Теперр-рь ты, — показал взглядом на мою руку.
С каким-то непонятным удовольствием отметила, что тоже обзавелась парочкой удлиненных острых клыков. Убеждаясь, что мне не кажется, провела языком по новому приобретению. Дейран поторопил:
— Скорр-рее!
Быстро, чтобы не сомневаться в правильности данного поступка, надорвала кожу на своей руке. Села и протянула кровоточащую руку мужчине. Все вокруг становилось намного яснее, точно я была слепа с рождения, но внезапно прозрела. Когда он осторожно коснулся губами до моего запястья, я ожидала вспышку боли, но это было так необъяснимо приятно и невероятно притягательно. Было во всем происходящем нечто личное, тайное и доступное сейчас только нам двоим. Так, а в глаза Ранниэль я как буду смотреть?! И что я ей скажу?! Все равно о произошедшем станет известно. Этот мужчина не принадлежит мне и никогда не будет. Но, скажите боги, почему я так сожалею об этом?! Чуть поморщилась, когда он задел край раны. Услышала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Осс-станови меня… Сс-сейчас-с же…
Потянула руку к себе, освобождаясь из его нежного, но крепкого захвата. Темный нехотя отпустил. А в меня, не иначе, вселилась бестия:
