— Навигация сейчас осложнена, — задумчиво сказал Рэндольф, в какой-то растерянности склоняясь над штурманским столом. — Ноузворт, вспомни старые дни. Мы знали всё загодя.
Небесные путешественники смотрели на стаи местных птиц, разлетающиеся длинными винтовыми спиралями, словно убегая от возможности быть втянутыми в некую пучину внутри планеты, которую чувствовали только они, как и исчезновение, до прихода более умеренного климата, вечных снегов, которые сначала заменит тундра, а потом — пастбища, деревья, плантации, а потом — даже одно или несколько поселений, только на Краю, подобно приграничным городам, где в былые времена проходили ежегодные ярмарки, жители внутренних областей приезжали, чтобы отовариться ямайским фонареглазом, огромными кристаллами с геомантическими свойствами, неочищенными рудами различных полезных металлов и грибами, не известными микологам мира поверхности, которые раньше регулярно ездили сюда в радужной надежде открыть новые виды с новыми свойствами стимуляции визионерского опыта.
Но во время этого путешествия полярный лед сохранялся почти до самого великого портала, который сам по себе оказался значительно меньше, с какой-то странной ледяной дымкой, цветом она почти сливалась с поверхностью, парила над порталом и опускалась внутрь, вскоре она стала столь плотной, что экипаж «Беспокойства» фактически летел вслепую, ведомый лишь своим чувством обоняния, среди ароматов горящей серы, грибниц и смолистых испарений огромных хвойных лесов, где росло что-то вроде сосен, фрагменты которых начали обрывками возникать из тумана.
Двигатели начали энергично гудеть, воздушное судно вошло в полость планеты. Антенны и рангоуты вскоре начали светиться бледно-голубым светом, намного более ярким, чем во время предыдущих переходов.
— Даже с учетом южной зимы, — отчитался Чик Заднелет, который вел учет светометрических показателей, — здесь намного темнее, чем было раньше, конечно, это связано с меньшим радиусом входного отверстия, через которое поступает меньше света с поверхности.
— Интересно, чем это вызвано, — нахмурился Рэндольф. — Не могу сказать, что мне это очень по душе.
— Излишнее внимание со стороны средних широт, — провозгласил Майлз в некоем пророческом экстазе. — Когда внутренняя полость чувствует угрозу, это защитный рефлекс, у всех живых существ он есть в той или иной форме........
Далеко «внизу», сквозь внутрипланетные сумерки, им удалось рассмотреть в огромной внутренней выемке, растянувшейся на большое расстояние, фосфоресцирующие цепочки и сети поселений, пересекавшие неосвещенные клочки девственной природы, на которые не ступала нога землепашца, настолько тихо, насколько позволяли нитроглицериновые двигатели, небесные путешественники осуществили свой переход.
— Как вы думаете, они знают, что мы здесь? — прошептал Линдси, как всегда во время такого перехода, всматриваясь в свой ночной бинокль.........
— Отсутствуют какие-либо признаки другого воздушного движения, — пожал плечами Рэндольф, — это, кажется, незначительная точка.
— Если бы у кого-то из них там внизу были орудия большого радиуса поражения, — ехидно предположил Чик, — разрушительные лучи, возможно, или линзы для фокусировки полярного сияния на нашей слишком уязвимой обшивке, они могли бы только и поджидать, пока мы подлетим поближе.
— Тогда, возможно, нам нужно объявить повышенную боевую готовность, — предложил Линдси Ноусворт.
— Хихи, толпа нервных глупышек, — начал насмешничать Дерби Сосунок. — Продолжайте чесать языками, леди, возможно, ваши тревоги ввергнут нас в настоящую катастрофу.
— Появилось сообщение в приборе Теслы, — приглушенным голосом сказал Майлз, обслуживавший беспроводные устройства на «Беспокойстве».
— Откуда ты знаешь, Жучий мозг?
— Послушайте.
Майлз, спокойно улыбаясь, в чем человек более приземленный легко распознал бы провокацию, протянул руку и переключил рубильники на консоли перед ним, после чего находившееся рядом электронное звуковое реле с фырканьем ожило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сначала «шум» казался просто совокупностью магнито-атмосферных помех, к которым мальчики с возрастом привыкли, возможно, здесь их усиливало чрезвычайно резонантное пространство, в которое они погружались всё глубже. Но сейчас в эфире начали проступать человеческие тембры и ритмы — не столько речь, сколько музыка, словно сумрачные лье, над которыми они пролетали, были связаны с помощью песни. Линдси, офицер по коммуникации, прижал ухо к прибору Теслы, напряженно прищурившись, но, в конце концов, покачал головой:
— Слишком невнятно.
— Они зовут на помощь, — заявил Майлз, — это ясно, как божий день, и достаточно отчаянно. Они взывают о помощи, потому что на них напали полчища враждебных гномов, и зажгли красные сигнальные лампы, расположив их концентрическими кругами.
— Вон они! — воскликнул Чик Заднелет, указывая поверх кормовой части правого борта.
— Тогда нечего обсуждать, — объявил Рэндольф Сент-Космо. — Мы должны приземлиться и помочь им.
Они спустились на поле битвы, кишевшее крохотными солдатами в шлыках, в их руках, как оказалось, были электрические арбалеты, периодически стрелявшие молниями слепящего зеленоватого света, спорадически озарявшими поле боя со смертоносностью мерцающей звезды.
— Мы не можем атаковать этих парней, - начал протестовать Линдси, - они ниже нас, а в Правилах применения силы четко сказано...
— В чрезвычайных ситуациях решение по своему усмотрению принимает капитан, — ответил Рэндольф.
Сейчас они парили над металлическими башенками и балюстрадами чего-то вроде замка, где горели багровые огни бедствия. Фигурки, которые можно было рассмотреть внизу, смотрели вверх на «Беспокойство». Майлз рассматривал их в ночной бинокль, стоя на посту управления судном, его зачаровал вид женщины, удерживавшей равновесие на высоком балконе.
— Клянусь, она прекрасна! — в конце концов, воскликнул он.
Их судьбоносное решение приземлиться тот час же вовлекло их в политические интриги региона, и в результате они поняли, что украдкой подбираются к грубому нарушению Директивы относительно Невмешательства и Погрешности высоты, которое легко может стать причиной официальных слушаний и, возможно, даже лишения полноправного членства в Национальной организации. Для ознакомления с подробным отчетом о том, как они впоследствии чудом избежали внимания со стороны безумного Легиона Гномов, бессовестного потворства одного международного горнопромышленного картеля, плотской безнравственности, охватившей королевский двор Хтоники и, в частности, принцессу Плутонию, и почти неотразимом обаянии подземной монархини, которая, подобно Цирцее, воздействовала на умы экипажа «Беспокойства» (в особенности, как мы увидели, на Майлза), читателей мы отсылаем к роману «Друзья Удачи» во внутренностях Земли» — по каким-то причинам это наименее привлекательный роман в серии, автор похож на морализатора из Танбридж-Уеллс, Англия, выражающего недовольство, часто довольно сильное, моим безобидным скромным внутриземным скерцо.
После поспешного бегства от враждебных полчищ коренастых туземцев, за сутки по наземному времени «Друзья Удачи» пролетели через внутреннюю полость Земли и вылетели через ее Северный портал, оставшийся позади маленьким кругом света. Как и в прошлый раз, все отметили уменьшившийся размер планетарного выхода. Это был мудреный способ управления, как выяснилось, нужно было определить точный район на быстро расширяющемся светящемся периметре, где они могли с наименьшими затратами времени оказаться возле шхуны «Этьен-Луи Малю», несущей членов экспедиции Форманса к судьбе, которую едва ли многие из них выбрали для себя добровольно.
Часть вторая. Исландский шпат
Помимо пристального всматривания вдаль со штормового мостика Рэндольф Сент-Космо также смотрел вперед за корму в самый мощный бинокль, имевшийся на судне. Здесь, на север от Северного полярного круга, действующая директива для всех суден «Друзей Удачи» гласила:
