Д-р Форманс взял годичный отпуск из Университета Кендлброу, где возглавлял кафедру минералогии. Знаменитый кватернионист д-р В. Ганеш Рао из Калькуттского университета искал ворота в Прикровенное, как он любил формулировать, придя к осознанию мудрости простого обретения тишины и позволив Математике и Истории следовать своим путем. Американский сорвиголова брокерских контор Додж Фланелетт, со своей стороны, находился здесь с практической целью для осуществления открытий, которые можно использовать, например, его известили в частном порядке, что исландский шпат — основной материал для создания устройств, передающих изображения на тысячи миль, а то и по всему миру. А молодой мистер Флитвуд Вайб прибыл по приказу своего отца, знаменитости Уолл-Стрит Скарсдейла Вайба, эффективно спонсировавшего Экспедицию. Одной из ежедневных обязанностей Флитвуда было наблюдать и записывать случаи безрассудных трат, благодаря чему однажды Вайб сможет потребовать надлежащее возмещение.
— Главное, на что следует обратить внимание, — магнат смотрел куда угодно, только не на своего сына, Флитвуд и его братья довольно рано изучили эту его привычку, означавшую, что Скарсдейл не доверял им полностью и не рассказывал всё, и даже совсем мало что, — можно ли провести на этой местности рельсы. Уже сейчас брат Харриман перекупает ученых для загрузки судна, под видом какого-то рекламного тура на Аляску. Они со старым Шиффом, как всегда, в сговоре. Почти наверняка разрабатывают схему железнодорожного сообщения через Берингов пролив с Аляски в Сибирь, прицепятся к Транссибу, а оттуда уже — Бог весть. Конечно, игнорируя жуткие условия, с которыми, скорее всего, столкнется любой поезд, который попытается пересечь железнодорожный мост через Берингов пролив.
Это выглядело, как открытый обмен тайной деловой информацией, но на самом деле всё это значило, что важные данные скрыты, и Флитвуд, если бы ему захотелось получить дополнительную информацию, должен был добыть ее сам.
— Так что...ты хочешь обогнать его.
— Их, — поправил Скарсдейл. — Карьериста и еврея. Неудивительно, что этот мир катится в ад.
Трансноктиальный дискуссионный клуб собрался в одной из комнат отдыха на цокольном этаже отеля вне пределов слышимости для других гостей, которые могли бы захотеть, например, поспать. Сегодняшняя объявленная тема – «Природа экспедиций».
— Прежде мы учились объезжать лошадей и ездить на них на большие расстояния, после суден неограниченного морского плавания мы покинули плоские поверхности и перешли в пространство Римана, мы пересекли сушу и глубокие моря, и колонизировали всё, что нашли, — сказал д-р Форманс. — Сейчас мы делаем первые взмахи крыльев, которые позволят нам колонизировать Небо. Где-то там живет Бог в своем Райском Городе. Как высоко в эту не нанесенную на карты пустыню нам придется путешествовать, пока мы не найдем Его? Будет ли Он отдаляться по мере нашего приближения, продолжит ли отдаляться в Бесконечность? Вышлет ли он к нам божественных Агентов, чтобы те помогли нам, сбили с толку или отправили обратно? Создадим ли мы в Небе поселения, или предпочтем быть странниками, каждое утро разбивающими лагерь, не желая довольствоваться ничем иным кроме Сиона? А как насчет колонизации дополнительных измерений, кроме третьего? Колонизации Времени. Почему бы и нет?
— Потому что, сэр, — возразил д-р Темплтон Блоуп из Университета Внешних Гебридских островов, - мы ограничены тремя измерениями.
— Речь кватерниониста, - воскликнул его коллега и заклятый враг Гастингс Тройл. — Если всё, плотское и духовное, укладывается в данные три измерения, для чего тогда, по известному замечанию вашего профессора Тейта, существуют остальные измерения?
— Мне ужасно жаль. Существующий мир, если вы не заметили. Планета Земля.
— Который не так давно считали плоскостью.
И все в таком духе. Постоянно повторяющийся спор. Кватернионизм в эту эпоху еще наслаждался светом и теплом жизнерадостного полудня. Иногда могли признавать конкурирующие системы, которые обычно из-за каких-то их свойств оказывались хлопотными, но вера Гамильтона оставалась неприкосновенной и вряд ли ее могли когда-то чем-то заменить. Дети представляли, что будут жить всегда, хотя значительная часть севших на борт «Малю» не знала точно, что значит описание в Документе о миссии нынешнего путешествия как осуществляемого перпендикулярно времени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Время движется по одной оси, — сказал д-р Блоуп, — из прошлого в будущее, единственный возможный поворот — на сто восемьдесят градусов. В Кватернионах направление на девяносто градусов соответствует дополнительной оси, единица которой √-1. Поворот под любым другим углом потребует в качестве единицы комплексное число.
— Но существуют карты, на которых линейная ось становится нелинейной — такие функции комплексной переменной, как w=ez, где прямая линия на картах плоскости Z-преобразования превращается в круг на карте плоскости W-преобразования, что позволяет предположить возможность превращения линейного времени в кольцевое, благодаря чему вечное возвращение станет столь же простым, скажем так, сколь и замысловатым.
В воздухе сгущался дым недорогих сигар, бутылки датской тминной водки по пятнадцать центов за бутылку заканчивались, их заменял продукт местной перегонки, хранившийся в несколько больших глиняных сосудах. Снаружи древний лед начал поскрипывать, словно пытаясь высказать какие-то свои личные доводы.
Словно поздний час располагал к смутной обреченности, дискуссия коснулась темы светоносного Эфира, обмен мнениями относительно которого — здесь, как и в случае Кватернионов, больше полагались на веру — никогда не обходился без некоторой горячности.
— Чертовы идиоты! — закричал д-р Блоуп, принадлежавший к той британской школе, которая возникла в результате эксперимента Майкельсона-Морли на основе веры в тайные Силы природы, объединившиеся, чтобы помешать измерениям скорости обращения Земли с помощью Эфира. Если эта скорость, как утверждал Фицджеральд, вызывала стягивание измерения в одном направлении, ее было невозможно вычислить, потому что измерительный прибор тоже сжимался.
— Это очевидно. Что-то не хочет, чтобы мы знали!
— Примерно этого я и ожидал от бриттов, — задумчиво парировал д-р Форманс. — В половине домов этого острова появлялись сверхъестественные сущности. Они видят призраков, они видят фей под каждым грибом, съедобным и несъедобным. Они верят в астральную проекцию, предвидения, реинкарнацию и другие доказательства иммунитета перед Временем.
— Речь обо мне, не так ли?
— Нет, Блоуп, абсолютно нет.
Все начали снисходительно хихикать, кроме д-ра Блоупа, конечно.
— То, что не может разрешиться в душе, — добавил психиатр Экспедиции д-р Отто Глуа, — должно выйти во внешний мир и принять физическую, объективно «реальную» форму. Например, люди, которые не могу прийти к соглашению относительно, скажем так, зловещей непознаваемости Света, создают образ Эфира, во всех смыслах реального, но не поддающегося обнаружению.
— Звучит так, словно мы упускаем какое-то важное свойство, вы не находите? Которое относит его к тому же классу, что Бог, душа...
— Феи под грибами, — раздался голос откуда-то из недр зала, но, как ни странно, никто не смог определить, кому он принадлежит.
Но у исландцев существовала давняя традиция взаимодействия с призраками, на фоне которой бритты выглядели образцом рационализма. Ранее члены Экспедиции посетили величественную Библиотеку Исландии с матовыми зелеными стенами на берегу освещенного солнцем моря. В некоторых зданиях были мастерские или столовые, в других — центры управления, заполненные до самого верха крутого обрыва, запросто двенадцать этажей, или даже больше. На библиотечных полках можно было найти «Книгу исландского шпата», которую обычно описывают как «Сага об Инглингах, только другая», книга содержит истории семей со времен открытия и начала использования одноименного минерала до настоящего времени, в том числе — отчеты о каждом дне этой Экспедиции, проходящей сейчас, даже о днях, еще не наступивших.
