– Выводи его, – велел Скартарис штурману, садясь в кресло напротив меня и рядом с Телестой.
– Итак, когда мы узнаем, что здесь происходит? – спросила Равенна, пока «скат» медленно отходил от причала задним ходом. Небрежное высокомерие фетийца уязвляло ее. Я это понимал, потому что чувствовал то же самое.
– Вы здесь не пленники, – ответил Мауриз, пожимая плечами. – По фетийскому закону вы называетесь «тераи» – что-то вроде связанного договором слуги. Для вас это только формальность, но она пригодится, если вмешается Сфера.
Равенна уже закипала от гнева, и по ее натянутому лицу я видел, что Скартарис перегибает палку.
На кого работает Мауриз? Он не имеет ничего общего со Сферой, зато действует бок о бок с важным имперским агентом. Текла – не мелкая сошка, если он психомаг, имеющий какую-то связь с императором. Но если нас доставляют к императору, что казалось вероятным, зачем тратить время на маскировку? Мауриз или Текла могли просто помахать имперским мандатом перед носом любого инквизитора и сказать, что я уже арестован.
– Если Сфера вмешается во что? – резко спросила Равенна. – Вы говорили о Катане, словно он какой-то мессия, и вы пошли на немалые хлопоты, чтобы помочь нам сбежать. Это еще один из ваших маленьких бессмысленных фетийских заговоров?
«Скат» повернулся кругом и начал погружение. Вода постепенно поднималась по окнам, пока мы полностью не опустились в темную воду. Здесь должен быть подводный проход, ведущий в море, понял я. Как еще они могли войти?
– Это больше, чем заговор, – ответил Мауриз. – Гораздо больше. Можно сказать, что это почти спасение.
Спустя полчаса, так ничего и не выяснив, мы стояли в лестничном колодце «Призрачной Звезды», манты клана Скартарис, ожидая, когда Мауриз закончит говорить с капитаном. Судя по тому, как он отдавал приказы, я предположил, что он находится где-то очень близко к верхушке клановой иерархии. Капитан ждал нас перед отсеком для «ската», и Мауриз отвел его в сторону, чтобы выдать распоряжения, оставив нас в центральном колодце манты под бдительным оком Матифы. Странно было видеть, как в присутствии Мауриза все прочие исчезают на заднем плане, словно он притягивал на себя весь свет.
Теперь мы с Равенной являлись слугами клана Скартарис – два уолдсендских островитянина, которым удалось сбежать с опустошенного Уолдсенда и поступить на службу к этому клану. Во всем этом не было ничего необычного, к тому же люди не смотрят на слуг. А так как любой, кто посмотрит, сразу поймет, что мы не привыкли к этой роли, считалось, что мы новички, только что прибывшие на «Призрачную Звезду» и нанятые в услужение к Мауризу.
Дверь штурманской рубки открылась, и Мауриз промчался мимо нас, резким жестом кисти велев нам следовать за ним. Никто из матросов не обращал на нас внимания, когда мы прошли через главный шлюз и зашагали по длинному порталу со стеклянной крышей в подземную гавань Рал Тамара – цепь огней в серо-голубом мраке.
В гавани, как всегда, царила оживленная суета, моряки и грузчики переносили товары. Под нами, на грузовом уровне, слышались громкие фетийские голоса, о чем-то спорящие, и кто-то ругался, но стоило мне отвлечься, как Матифа больно ткнула меня в ребра, заставив сосредоточиться. Свирепо посмотрев на нее, я почти бегом кинулся в лифт, работающий на огненном дереве, где с нетерпеливым видом ждал Мауриз. Однако он ничего не сказал, и сухопарый морпех, управляющий лифтом, повернул рычаг изопульта. Платформа поехала вверх. Пока мы поднимались, у меня колотилось сердце: где-то там, наверху, были инквизиторы, имевшие мое описание и приказ арестовать меня за ересь. «О Фетида, пусть эта маскировка сработает», – мысленно взмолился я, глядя, как движутся мимо уровни и входят и выходят люди.
Время всегда течет слишком медленно или слишком быстро, и казалось, прошло всего мгновение, а мы уже поднялись на поверхность и выходили в чашеобразный зал наверху подводной гавани. Перед нами были дверь и лестница, где только вчера утром стояли Мидий и Сархаддон, чтобы прочесть свое послание смерти. А сейчас с обеих сторон, спрятав лица за малиновыми масками, застыли на страже сакри.
– Не смотри на них так, – прошептала Равенна.
Мауриз быстро вышел из лифта, но, сделав несколько шагов, остановился все с тем же нетерпеливым видом.
– Вам двоим придется научиться следовать за мной, – сказал он. – Матифа, проследи, чтобы они не отставали. – Затем он оглянулся, и я увидел Телесту, спускающуюся к нам. Она высадилась раньше, чтобы уточнить что-то у портовых властей.
– Все отлично, – сообщила она, когда зашагала рядом с Мауризом. – Джонтийцы не уедут до послезавтра.
Кто такие эти джонтийцы? Еще один клан?
– Пока они придерживаются расписания, с ними не будет никаких проблем.
Когда мы шли вверх по скату к двери, я был уверен, что сакри смотрят на меня и что вот сейчас кто-нибудь из них закричит: «Стой!» и шагнет вперед, чтобы преградить мне дорогу. Но они не двигались, они словно вообще нас не замечали. А потом мы оказались снаружи и уже спускались по лестнице.
Должно быть, я громко вздохнул от облегчения, потому что Равенна взглянула на меня и сочувственно кивнула. У нас впереди был долгий путь, ночь и день в Рал Тамаре, прежде чем – что? В какое бы безопасное место ни повез нас Мауриз, это будет его выбор. Нашего мнения не спросят. И поискам «Эона» это не поможет.
Как оказалось, мы вышли из гавани в тот самый момент, когда мимо под конвоем сакри шагали океанографы. Зрелище, осквернившее влажный послеполуденный воздух призраками погребальных костров, дыма и горящих книг. Целых мешков книг в руках сакри, идущих позади пленников. Знание, накопленное за века исследований, будет брошено в огонь и превратится в пепел.
Я неохотно посмотрел налево вдоль пристани. Туда, где знамя с Пламенем Рантаса было поднято над океанографической станцией, зловеще развеваясь над бело-голубым зданием. Теперь в Рал Тамаре нет океанографов. Некому предупреждать моряков о подводных штормах, некому регистрировать мельчайшие изменения, свидетельствующие о масштабных бурях где-то в мировом океане. Все ради страсти хэйлеттита к очищению от ереси, ради его драгоценного божьего гнева.
В действительности Мидий не просто фанатик, как скоро обнаружат испуганные океанографы, конвоируемые на допрос в храм. Человек, охотившийся на нас, был еще и политиком, как все премьеры от Темеззара до Лечеззара. Он был хэйлеттитом, для кого все прочие люди мира являются низшими существами, ибо они не родились в сердце Экватории.
И это был человек со жгучим желанием властвовать, который потерпел поражение и унижение от презираемых им людей. В частности, от океанографа, апелага и фетийца, двое из которых – женщины. Гамилькар, чье вмешательство оказалось решающим, был менее важен. Из-за того, что сделали мы трое ради спасения своей жизни, Мидий пройдет по Архипелагу цепями и огнем во имя Рантаса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
