– Ни слова, – усмехнулась она, – а разве необходимо?
Я покачала головой и постаралась не рассмеяться, поймав заинтересованный взгляд Жана Мишеля.
– Значит, это охотничий французский…
– Да, прошу любить и жаловать, – кивнула ухмыляющаяся Уэнди.
Уже через час я сидела у себя в кабинетике, просматривая материал, который взяла из подборки новостей. В четверг пресс-конференция по поводу нового фильма Кайли Дейн; нужно как следует подготовиться и заранее побольше прочитать о киноленте и самой актрисе.
Как обычно, я старалась вовсю. Просто нравилось приходить на интервью, что называется, во всеоружии. А здесь случай особенный, потому что сплетни и желтая пресса свели эту актрису с Коулом Бранноном. Он, конечно, все отрицал, и, вполне возможно, Кайли – такая же жертва сплетен. Однако во мне шевелился небольшой червячок ревности.
Не в силах поверить, что до сих пор сижу в этом кресле, я пролистывала заметку за заметкой, удивляясь, как сильно журналистов интересует чужая жизнь. Казалось, папарацци прячутся за каждым углом, подстерегая звезд в бутиках Бе-верли-Хиллз, на пути в ресторан или шепчущимися с неизвестными лицами противоположного пола. Любой шаг обсуждался и обрастал сплетнями, от которых не так-то просто избавиться.
И тут меня осенило.
Вскочив со стула, я бросилась за перегородку.
– Уэнди! – с порога позвала я.
Ладони вспотели, сердце билось с бешеной скоростью.
– Привет, дорогая! – задорно тряхнув кудрями, прощебетала подруга. Судя по сверкающей жемчужной улыбке, она не подозревала, что я на грани паники. – Что стряслось?
– «Будуар»! – выпалила я, натыкаясь на недоуменный взгляд.
– Что?
– «Будуар», – повторила я. – Через него Сидра меня достанет! Завтра утром там появится какая-нибудь статья. Зачем ей просто меня увольнять, когда можно заодно и унизить?
Уэнди раскрыла рот от удивления. Сердце бешено колотилось, и я испугалась, что сейчас упаду. В ожидании ответа пришлось схватиться за перегородку.
– Может, ты и права, – прошептала подруга. Вид у. нее был такой же ошеломленный, как у меня. В следующую секунду она откашлялась и постаралась ободряюще улыбнуться. – Только вряд ли. Сама подумай: кто ей поверит?
– «Будуар», – тут же отозвалась я. – «Будуар» поверит. По крайней мере, настолько, чтобы опубликовать статью. Им ведь все равно, правда или нет, главное – продать больше экземпляров. А статья получится пикантная, пальчики оближешь! «Редактор «Стиля» спит с самым красивым актером Голливуда»!
– Не может быть! – Уэнди ободряюще пожала мою руку и храбро улыбнулась. – Вся редакция знает Сидру! Думаешь, кто-нибудь слушает ее байки о романе с Джорджем Клуни?
– Но ведь в этом журнале их печатают, – мрачно проговорила я. – В каждом номере… Такие сплетни увеличивают тираж. А еще потому, что мерзавка знакома с главным редактором. Всего понемногу, и «Байки о Джордже» не сходят со страниц.
– Да, – согласилась Уэнди и опустила глаза, а когда посмотрела на меня, я почувствовала ее волнение. – Но с чего люди вдруг поверят этой истории? Доказательств-то нет, верно?
– А что, если будут фотографии?
– Фотографии?
– Ну да, например, как я выхожу из отеля или как Коул садится в такси?
– Но ведь ты не видела фотографов? – с надеждой спросила она.
– Нет, но это же не значит, что их там не было. Вдруг они в кустах прятались? Ты же знаешь этих папарацци.
– О боже! – выдохнула подруга.
Целая минута протекла в полной тишине: сердце бешено билось, и я слушала, как в висках стучит кровь. Уэнди нервно жевала губы.
– Ты с ним вместе из отеля не выходила, – нашлась она. – В лучшем случае у них есть снимки вас двоих в машине. Ничего пикантного.
– Это без комментариев Сидры, – быстро поправила я. – До тех пор, пока она не напишет, что мы вышли из отеля и поехали ко мне, чтобы снова заняться сексом.
Подруга задумчиво нахмурила лоб.
– По-моему, ты себя накручиваешь. Зачем ей тебя мучить? Она ведь не сдала тебя Маргарет.
– Ты же знаешь, как она меня ненавидит! – воскликнула я.
– Но это полная ерунда, – покачала головой Уэнди. – Только потому, что ты добилась большего, чем она в твоем возрасте?
– Только потому, что я стала старшим редактором на десять лет раньше, чем она.
– Могла бы уже угомониться, – пробормотала Уэнди. – Неужели мало того, что ее сестренка кувыркалась в постели с твоим бойфрендом?!
На глаза нахлынули непрошеные слезы, я попыталась их незаметно смахнуть. Увы, слишком поздно.
– Боже, прости, – опомнилась подруга. – Зря я это сказала! В смысле, про сестру…
– Нет-нет, ничего страшного. – Вытерев слезы, я улыбнулась. – Наверное, прошло слишком мало времени.
Не объяснять же ей, что я плачу не только из-за Сидры, но и из-за нелогичных, более того, глупых чувств, которые по-прежнему испытываю к бывшему другу. Что же со мной такое? Почему каждая клеточка мозга приказывает делать одно, а сердце чувствует другое?
– Понимаю, – мягко сказала Уэнди, встала и прижала меня к себе. – Том – настоящий осел, Клэр, они мизинца твоего не стоит.
– Знаю, – тихо сказала я, хотя на самом деле думала об ином: парни не стоят в очереди за право со мной встречаться. И что бы ни показалось редактору отдела моды и красоты, с Коулом Бранноном у меня ничего не было.
Критический самоанализ прервал телефон, зазвонивший в моем кабинете. Перехватив испуганный взгляд подруги, я поняла, что стою в коридоре и тупо смотрю в никуда. Так, задумалась о своей женской никчемности.
– Все в порядке? – спросила подруга. – Может, мне подойти?
– Нет, я сама.
Все, хватит себя жалеть!
К счастью, перегородки поставлены очень часто, и, перебежав к себе, я как раз успела к третьему звонку. Интересно, почему вместе с прибавкой к жалованью мне не дали кабинет получше?
– Клэр Райли, – задыхаясь от быстрого бега, прохрипела я.
По пути смахнула со стола стопку документов и, прижимая трубку к уху, начала собирать. Телефон молчал… Замечательно! Запутавшись в самокопании, пропускаю деловые звонки!
– Алло? – проговорила я в тишину.
– Клэр?
Голос до боли знакомый, у меня даже дыхание перехватило. Том… Отпечатанные листочки чуть не выпали из побелевших пальцев. Что же сказать?
– Клэр?– снова позвал он.
Голос убитый, отчаянный. Или мне просто хочется услышать это? Мол, соскучился, ему плохо…
– Детка, это Том.
Я молчала, а Уэнди вопросительно смотрела на меня через перегородку. Наверное, поняла: что-то случилось. Как себя вести? Может, он попросит прощения и захочет вернуться? Неужели стоит ему ответить? Что сказать?
