— Чего ты молчишь? — спросила Надежда.
— А о чем говорить, когда вокруг такая красота? — не отводя глаз от мглистой дали, ответил Юрий.
— Чувствую, что скоро ты уедешь, — сказала она, — и больше мы не побываем здесь. Насматривайся, пока есть время.
— Побываем еще, — растягивая звуки, возразил Юрий. — Я же буду приезжать.
— Может, и так, но кто тебя будет ждать…
Мальчишка провел взглядом кобчика, барражирующего над недалеким холмом, — тот охотился на мышей. Затем сдвинул фуражку на затылок и улыбнулся небу. Минуту спустя вздохнул почти по-стариковски, повернулся к девушке.
— Ты только в первый год замуж не выскакивай, хорошо?
— Почему именно в первый?
— А потом убедишься, что между нами ничего не изменилось, — сказал Юрий. — Конечно, пока я не получу образование, о женитьбе говорить нечего, но сразу после этого я тебя заберу отсюда. Веришь мне?
— Дело не в моей вере.
— А в чем?
— В том, что домашняя думка в дорогу не годится. Разве все в далеких краях будет зависеть от тебя одного? Нет уж. Забудь обо мне.
— Так есть прямо сейчас забыть? — попробовал перевести этот разговор на шутку мальчишка.
Уверившись, что Надежда приняла какое-то твердое решение, он выругал себя: надо было своевременно известить ее о намерениях, поделиться планами на будущее. Теперь она обо всем узнала от матери и, конечно, перестала верить ему. Отрицать то, что он готовится уехать отсюда, неразумно, уверять, что собирался посоветоваться о своей учебе и почему-то не посоветовался, — поздно, а клясться в преданности еще каким-то способом он не умел.
— Отвези меня домой, и покончим с этим, — заупрямилась девушка. — Я тебе все сказала. Разные у нас дороги.
— Садись, — резко бросил Юрий и ударил ногой по заводному рычагу мотоцикла, одновременно поворачивая ручку газа до упора.
Он резче обыкновенного вскочил на мотоцикл, подождал, пока усядется Надежда, и рванул с места. Дорога домой показалась длинной, так как в ее конечной точке не было ни ожидания, ни надежды. У ворот мальчишка задержал Надежду, примеряясь к спокойному продолжению разговора.
— Я должен был тебе сразу сказать, что собираюсь учиться дальше, — он взял ее за руку и крепко держал, заглядывая в глаза. — Но, во-первых, думал, ты и сама это понимаешь, а во-вторых, не хотел распространяться раньше времени, хотел сначала определиться, куда податься. Извини и не думай плохого, — тем не менее он видел, что его слова не оказывают на Надежду нужного впечатления, поэтому продолжил: — Ты имеешь основания сомневаться. Дескать, скрывал свои планы… Только я не скрывал, а не информировал о них раньше времени, вот и все.
Надежда попробовала выдернуть руку.
— Подожди, — придержал ее Юрий. — Хорошо, сделаем так. Я принимаю твой вызов, а ты учти мою просьбу и в ближайший год не выходи замуж. Примитивные девушки часто так поступают: выскакивают за любого подвернувшегося назло бывшему парню, а потом всю жизнь мучаются и жалеют. Не повтори их ошибки.
— Ты хочешь, чтобы я в девках засиделась?
— Не хочу. А ты хочешь, чтобы я при своем таланте остался неучем, темным чурбаком?
— Не хочу…
— Ну вот. Пойми, я не влюбился бы в обычную девушку, — чуть успокоившись, вздохнул Юрий. — Ты у меня не дурочка какая-нибудь, чтобы нерассудительно поступать. Итак, договорились?
Надежда покорно кивнула и молча пошла в дом.
2
Видно, не просто складывались дела у Юрия Вспышкина с поступлением на учебу, потому что весь август от него нечего не было слышно: поехал и как пропал. Может, мало помогали рекомендации, которыми он запасся из школы и районо, гарантийные письма из сельсовета и колхоза, о том, что для него здесь будут держать вакансию художественного руководителя поселкового клуба, пока он не выучится. А может, как раз они и помогли. Как бы там ни было, а в сентябре он в конце концов приехал домой уже студентом Государственного музыкального училища эстрадно-джазового искусства.
— И чего же тебя на этот джаз понесло? — встретив его, когда он шел со станции в село, спросила классная руководительница Полина Карповна. — Зачем нам в селе джаз?
— Это просто училище так называется, — посмеиваясь, объяснил Юрий. — А я поступил на факультет эстрады, получу специальность «руководитель эстрадного коллектива». Это и хором можно руководить, и отдельными вокалистами. Плохо не это.
— А что? Жить там негде?
— Нет, общежитие есть, даже в хорошем месте. Просто учащимся этого училища не дают права на отсрочку от армии. Придется из-за армии прерывать учебу.
— Ну, ты же, будучи студентом музыкального училища, не попадешь служить, например, в строительный батальон! — логично рассудила учительница.
— Это правда. Единственное утешение, что где-то буду играть в военном оркестре, — согласился Юрий. — Но жалко терять время.
Дома он застал невеселую картину: бабушка старела и слабела; отец болел, и никто не знал, чем ему можно помочь, так как в больницу Василий Прокопович обращаться не хотел; а мать разрывалась между ними, тянула всю домашнюю работу на своем горбу.
За дни, пока Юрий был дома, он успел ощутимо помочь ей по хозяйству, убраться с огородом, приготовить к зимовке дом: перестирать занавески и скатерки, высушить и почистить ковровое покрытие пола, достать с чердака, перемыть и поставить двойные рамы на окна, кое-что подкрасить, что летом облупилось, и разное другое.
А вечерами они с мамой беседовали на пару, засиживаясь до ночи на ступенях веранды, планировали, как оно у них все будет дальше. Мама плакала, что нет денег для сына даже на первое время, все израсходовала на лекарство для Василия Прокоповича.
— Далеко ты заехал, а был бы ближе, так как-то перебивались бы небольшими сумами, а со столицы сюда не наездишься за червонцами, — вздыхала она. — Я, пока ты не приехал, и так и сяк примерялась — никак не выходит выкрутиться, придется твой мотоцикл продавать.
Юрий передернул плечами, сразу не найдя аргументов для возражения, а потом попробовал предложить другой выход.
— Польза от того что я буду жить в большом городе, пусть хоть и далеко отсюда, очевидная. Я там не буду баклушничать, а снова устроюсь на работу или на временные подработки. Все равно деньги заработаю. Вот только бы сейчас перехватить у кого-то… одолжить.
— Какое одолжить? Не видишь? Отец не добытчик, бабушка хворает — на них тоже деньги нужны. Нет, я сама не осилю с долгом рассчитаться.
— А через месяц-другой я уже буду присылать тебе что-то, — буркнул Юрий.
— Давай не рисковать, — настаивала мать. — Тебе сколько лет учиться?
