можно было не стесняться. — Вряд ли тебе удастся подбить на такое дело много энтузиастов. Не ты ли только что говорил, что мой авторитет держится на страхе? А?
— Так-то оно так, — ее оппонент опустил очки на лицо и взял в руки палки, давая понять, что беседа подошла к концу. — Вопрос лишь в том, кого из нас с тобой они боятся больше.
Глава 16
Сергей привычным движением вскинул руку, и только увидев пустое запястье, вспомнил, что его часы остались где-то очень далеко в прошлом. Вместе со всей его предыдущей жизнью.
Пришлось полагаться на ощущения, которые свидетельствовали о том, что они ждут уже не менее четверти часа, хотя в подобных случаях внутренний счетчик имеет скверную привычку немилосердно завышать показания.
— Неудачная затея, — Егор буквально снял мысль у него с языка. — Клиент не придет.
— Расслабься, — ровным голосом отозвался неподвижный как изваяние Чегет, сидевший на скамейке между ними. — Он предупредил, что может опоздать.
— А на сколько именно, не уточнил?
Дальнейшего развития дискуссия не получила, и вся троица продолжила молчаливое ожидание.
Прошедшая неделя ознаменовалась полнейшим отсутствием какого-либо прогресса в их поисках. То имя, что сумел раздобыть Сергей, так никуда их и не вывело. Ни в прессе, ни в социальных сетях никаких упоминаний об Оксане Вельгер им найти не удалось. Единственной точкой, на которую замыкалось ее имя, оказалась ее собственная кинологическая школа, однако очень скоро они поняли, что и тут ничегошеньки нового не узнают. Вся доступная в сети информация крутилась исключительно вокруг собак, их дрессировки, болезней и вязки. Наведаться в школу самим или попросить о содействии знакомых следователей Сергея представлялось слишком рискованным, так что после нескольких дней топтания на месте их троица по-прежнему пребывала в исходной точке.
Когда их состояние уже вполне можно было описывать словом «отчаяние», в дальнем конце тоннеля вдруг блеснул бледный лучик света. В любой другой ситуации Сергей первым бы признал, что предложение Чегета отдает детским садом, но, поскольку они по сей день не продвинулись в своих поисках ни на дюйм, приходилось хвататься за любую соломинку. Даже если эта соломинка — журналист из издания, специализирующегося на всяческих оккультных и потусторонних материях.
— «Темная сторона»? — Егор торопливо подобрал свою тарелку и с налетом брезгливости посмотрел на газету, положенную Чегетом перед ним на стол. — К чему это?
— На четвертой полосе открой.
— И что там? — Сергей взял газету в руки и перелистнул пару страниц.
— Вот, — Чегет гордо ткнул пальцем в кричащий заголовок.
— «Кровавый след уходит во тьму»? О чем это?
— О той драме, что приключилась в «Вишневой аллее». Когда Колька погиб.
— Ты что, всерьез относишься к тому, что пишут в этой газетенке?! — фыркнул Егор.
— Всего два момента, — Чегет выставил перед собой руку с двумя поднятыми пальцами. — Во-первых, это издание — единственное, где вообще упоминается тот инцидент, а во-вторых, тут в статье делаются выводы, неплохо согласующиеся с нашими собственными. Что убийства совершили не люди.
— Ну, для них такие выводы — обычное дело…
— Вы прочитайте сперва, а потом уже обсуждать будем.
Пришлось читать.
Стиль статьи оказался типичным для изданий подобного рода. Яркое, эмоциональное описание событий, не скупящееся на кровавые подробности, нагнетание таинственности и загадочности, ловкое непринужденное манипулирование фактами, перемешанными с предположениями, домыслами и откровенными фантазиями — в итоге читателя подводили к единственно возможному выводу, от которого ему было уже не отвертеться.
Оборотни среди нас!
— Ну и что нам с этого? — Егор откинулся на спинку стула. — Здесь нет никакой новой для нас информации, никакой свежей фактуры. Обычный желтушный журналистский треп. Тумана много, конкретных фактов — ноль. Я таких статеек в день по дюжине сочинять могу.
— Отчего же не сочиняешь? — не без ехидства осведомился Сергей. — Жил бы, не тужил.
— Пф!
— Я полностью с вами согласен, — вновь подал голос Чегет, — и не стал бы вас беспокоить по пустякам, если бы не один примечательный нюанс.
Дождавшись, когда его приятели прекратят препираться и сосредоточат на нем все свое внимание, он продолжил:
— Я просмотрел архив газеты и выяснил, что у этого автора было еще немало статей, причем большая их часть также посвящена происшествиям, связанным с оборотнями. Ну, неравнодушен он к ним. И вполне возможно, что он знает больше, чем говорит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
— А тебе не противно было все это читать-то? — от подобной мысли Егор аж поморщился.
— Побед без жертв не бывает.
— Ты предлагаешь обратиться за помощью к этому журналисту, как его там? — Сергей заглянул в газету. — Дмитрию Переплетину, да?
— Угу.
— Но они же все беспринципные засранцы! Ты не боишься, что он, наоборот, выцедит информацию из нас, а потом еще и продаст с потрохами?
— Так никто же не заставляет нас делиться с ним тем, что нам самим известно. Изобразим наивных дурачков…
— Ага, и получим на уши кучу лапши, — скептический настрой Егора не проходил.
— Короче, у вас есть какой-нибудь дельный альтернативный план? Если нет, то я считаю, что следует использовать любую возможность, даже такую призрачную. Какие возражения?
— Ладно, черт с тобой, — вздохнул Сергей. — Попытка — не пытка…
Вскоре выяснилось, что вытащить журналиста на свет божий — не такая уж и простая задача. В электронной переписке Переплетин всячески увиливал от личной встречи и не желал раскрывать свои источники информации, одновременно стараясь выпытать у Чегета, ведущего с ним переговоры, хоть что-то, относящееся к делу. Для затравки пришлось подбросить ему кость в виде пикантных подробностей, касавшихся пулевых ранений застреленного в клубе клиента, и намекнуть, что есть и другие интересные сведения, которые желательно обсуждать только лично.
Перед таким соблазном алчная журналистская душонка устоять не смогла.
И вот теперь их троица куковала в ожидании назначенной встречи за столиком в одном из московских парков. Благо погода выдалась ясная и сухая. Под соседним навесом стучали доминошками бодрые старички, по дорожкам неспешно прогуливались мамаши с колясками, со стороны детской площадки доносились крики резвящейся детворы, и Сергея все сильней начинало охватывать чувство абсурдности происходящего. Вряд ли можно было выбрать более нелепое место для обсуждения вопросов жизни и смерти.
Его взгляд машинально снова пополз в сторону левого запястья, когда рядом с их лавочкой остановился худощавый молодой человек.
— Не меня ли ждете? — поинтересовался он, как показалось, слегка насмешливо.
— Господин Переплетин? — уточнил Чегет, который заранее объявил, что говорить от лица всей компании будет он.
— Он самый, — парень бросил сумку на лавку и уселся за столик
