Он должен был догадываться, почему я пригласил его на обед, и, вероятно, поэтому сукин сын опаздывал. Это была тактика запугивания, и она работала.
― Пакстон. ― Голос Аарона дружелюбный, но властный, раздается у меня за спиной.
Я встаю, чтобы поприветствовать его, протягивая руку.
― Мистер Розен, рад вас видеть. Спасибо, что согласились встретиться со мной.
Он пожимает ее.
― Ты можешь называть меня Аарон. У меня такое чувство, что мы скоро станем гораздо ближе.
Официант подходит, увидев, что мы сели, и принимает наши заказы. Я заказал безвкусное блюдо с высоким содержанием белка и овощей, с небольшим количеством углеводов. Поскольку до Суперкубка оставалось всего два дня, мне нужно было придерживаться строгой диеты.
После того как нам принесли напитки, я сразу перехожу к делу.
― Думаю, вы знаете, почему я пригласил вас сюда сегодня. ― Я делаю паузу, ожидая, что он догадается.
Но Аарон просто сидит с каменным лицом, ожидая, пока я предположительно приведу свои доводы. Моя рубашка прилипла к коже, пот катился по спине.
― С тех пор как я вернулся в Шарлотт и впервые за много лет увидел вашу дочь, я понял, что все делал неправильно. Жизнь, то есть. Потому что без нее я просто выживал. Работал на парах. Деми, ваша дочь, она ― причина моего возвращения, даже если я этого не знал. Судьба, и это может показаться банальным, вмешалась. Я хотел бы жениться на ней, сэр. Прошу вашего разрешения. И прежде чем вы зададитесь вопросом, достаточно ли я достоин... просто знайте, что, скорее всего, нет. Никто не достоин, не для таких, как Деми. Но... я обещаю, что буду стараться изо всех сил, чтобы стать достойным. Защищать ее, ставить ее превыше всего, любить и обеспечивать ее. Обещаю не мешать ее успеху, ее независимости. Поэтому, пожалуйста, я пришел сюда, чтобы просить у вас ее руки. Вы позволите мне жениться на вашей дочери?
Аарон смотрит на меня, пристально изучая, и я понимаю, что он переваривает мои слова.
― Ты не еврей, ― выражение его лица каменное, когда он, наконец, начинает говорить.
― Нет, сэр, не еврей. Но это выбор вашей дочери, и я ее очень люблю. И не хочу осмелиться говорить за вас, но скажу, что вы предпочли бы, чтобы она была бесконечно счастлива, а не выходила замуж за человека, в котором не была полностью уверена, только потому, что они придерживаются одинаковых религиозных убеждений.
Одна бровь приподнимается, и я думаю, может быть, я поймал его ферзя в этом шахматном поединке умов.
― А как насчет детей? Если бы я принял тебя в свою семью, я был бы очень разочарован, если бы не смог поделиться своей верой с внуками.
Я использую руки, чтобы говорить.
― Я понимаю это, но опять же, это будет выбор Деми и мой. Хотя я не против этого. Я хочу сделать ее счастливой, это миссия моей жизни. И если она этого хочет, я не буду стоять на пути.
Приходит официант, ставит перед нами еду, а Аарон все еще не дает мне ответа. Я начинаю волноваться, и впервые с тех пор, как придумал план сделать Деми предложение, у меня появились сомнения в том, что это действительно произойдет.
Что я буду делать, если ее отец скажет «нет»? Я знаю свою девочку, она захочет, чтобы я получил его разрешение. Она традиционна, и для нее много значит благословение ее родителей на наш будущий брак. Я не могу представить себе жизнь без нее, но на что будет похожа жизнь без одобрения ее семьи?
― Хорошо, ― говорит он, разрезая свой стейк, не глядя на меня.
― Что? ― Я почти не слышал его.
Аарон откладывает свои приборы и равняется со мной.
― Я сказал, хорошо. Ты можешь жениться на моей дочери. У тебя есть мое разрешение. Но если ты хоть раз обидишь ее, Шоу, я отпилю тебе яйца тупым ножом для стейка.
Чтобы доказать свою точку зрения, он снова начинает резать мясо, почти взламывая его. Я глотаю, зная, что он не лжет. Но в то же время я в экстазе, адреналин бурлит в моих венах от перспективы так скоро встать на одно колено.
― Спасибо, Аарон. Я действительно хочу стать частью вашей семьи и планирую сделать вашу дочь очень счастливой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он отмахивается от меня.
― Не подлизывайся, сынок. Ешь свою еду, тебе нужно готовиться к игре. Кстати говоря, я слышал об отставке. Не могу сказать, что не давал согласия на твою будущую помолвку с учетом этого. Думаю, брак будет более стабильным, если ты не будешь в разъездах полгода.
Я киваю.
― Я тоже согласен.
Он направляет нож в мою сторону.
― Но не успокаивайся, мужчина должен работать. Что ты планируешь делать после того, как повесишь эту майку?
Я проглатываю свою еду, все еще нервничая в его присутствии, хотя главный вопрос уже позади.
― У меня все еще есть контракты и сделки, которые нужно выполнить, так что они будут держать меня занятым. Но я знаю, что мне нужно найти что-то, что займет мое время. Я разберусь с этим, как мы знаем, у меня есть и другие интересы, кроме футбола.
Аарон улыбается, это первое не угрожающее выражение, которое он принес за этот стол.
― Я рад, что ты тот, с кем она наконец-то готова остепениться. Мне нравятся мужчины, которые не боятся сделать шаг навстречу. А теперь позволь мне рассказать тебе о моем последнем прочтении, думаю, оно тебе тоже понравится.
Пока он рассказывал о своей последней одержимости романом, мы благоприятно и дружелюбно пообедали. И в глубине души я понимал, что обретаю не просто жену, а семью.
ГЛАВА 38
ПАКСТОН
8 лет назад
Я собирался уехать раньше. По крайней мере, так мне сказал мой агент.
Мама, папа и Дилан сидят рядом со мной, наш стол теснится на арене, где собрались другие лучшие рекруты из разных колледжей по всей стране. Это место живет энергией и тревогой, которые витают в воздухе, и вы могли бы протянуть руку и схватить немного, если бы действительно захотели попробовать.
Я не могу поверить, что это наконец-то произошло. Всего прошлую неделю я гулял по кампусу своего колледжа, размахивая своим членом, как будто меня нельзя было трогать. Как будто я был непобедим.
И я все еще непобедим, но не могу побороть это чувство маленькой рыбки в большом пруду, которое одолевает меня с момента комбайна. На котором, кстати, я установил рекорд.
― Дорогой, я так горжусь тобой. ― Мама вытерает слезу с глаза и сжимает мою руку под столом.
― Мам, может, хватит плакать? ― Дилан пишет смс на своем телефоне, закатывая глаза.
― Это все для тебя, мам. ― Я улыбаюсь ей наполовину серьезно, а наполовину для того, чтобы мой брат выглядел плохим ребенком.
― Поцелуй в задницу, ― бормочет Дилан.
― Святая корова, это же Джон Элвей. ― Папа похож на задорного школьника.
― Чертовски круто, правда? ― Я присоединяюсь к его восторгу, потому что это было нереально ― видеть столько своих кумиров в одной комнате.
― Пакстон, язык! ― ругает меня мама.
Я наклоняю голову в знак извинения, а затем тяну за воротник рубашки, галстук только заставил меня вспотеть еще больше, чем я уже был. Какой-то бренд, я забыл его название, заплатил мне кучу денег только за то, чтобы я надел их костюм сегодня. Насколько это было безумно? Они заплатили мне. Вот что это был за уровень, следующий уровень в этом спорте. Конечно, футбол в колледже приносил красивых кисок и бесплатные напитки, неплохую экипировку... но это был серьезный уровень.
Быть профессиональным футболистом означало рекламные сделки и кампании, шанс создать свою собственную экипировку или заняться собственной линией продуктов. Я понятия не имел, что это будет, но, черт возьми, у меня были все ресурсы под рукой, если я реализую свой талант в игре.
― Сынок, я просто хочу, чтобы ты сделал глубокий вдох. Если ты не станешь первым, ничего не изменится. Для меня большая честь просто быть здесь. ― Отец хлопает меня по плечу.
