— Всего четыре вопроса, и ты потратил один из них на то, что и так знал?
— А может быть, я надеялся узнать, что ошибаюсь, — криво усмехнулся Бриндлор, — но теперь, когда мы имеем имя мага, которого ищем, и ключи, что дал нам дух Паркса, пункт назначения становится отвратительно очевиден.
Для Горлиста он вовсе не был очевиден. На миг дроу позавидовал певцу смерти — его знанию мира людей, способности воспринимать другие расы и общаться со странными существами в странных местах. Все это давало знания, а знания давали преимущество.
Но он, Горлист, воин, а не певец смерти. Он будет сражаться, а не стоять в сторонке, сочиняя песни о делах других.
— Тебя наняли в отряд «Сокровищница Дракона» за знание Подлунных Земель, — коротко бросил он. — Отрабатывай свою плату и говори яснее.
Бриндлор согнулся в поклоне.
— Как прикажешь. Легенда гласит, что на месте города Глубоководье была когда-то цитадель драконов. Барды многих народов поют песни, в которых этот город упоминается как усыпальница древних драконов. В нем есть знаменитая башня мага, выложеннаяиз черного камня. Таким образом, похоже, что нам пора отправляться в Глубоководье — наведаться к башне Черного Посоха и похитить живущую в ней рыжеволосую эльфийку. Этот подвиг, когда он будет совершен, послужит оправданием моего жалованья.
Башня Черного Посоха, повторил про себя Горлист. Он не был знатоком по части Глубоководья, но даже он слышал об этой башне и царящем в ней маге.
Оправдание жалования, вот как? Если Бриндлору удастся придумать, как совершить это чудо, всех сокровищ дракона будет мало, чтобы достойно вознаградить его!
Неподалеку от пещеры, в которой покоились лишенные черепа кости Паркса, Лириэль и Фиодор с трудом пробирались по кишащему крысами туннелю, осторожно переставляя высокие деревянные ходули. Подставки для ног находились почти в трех футах от земли, а под ними дерево было смазано жиром, чтобы крысы не смогли вскарабкаться по нему. И все же оголодавшие твари буквально кишели внизу, залезая друг на друга в отчаянном стремлении добраться до недоступного живого мяса.
Лириэль на ходу скорчила гримасу.
— Меня начинает одолевать ностальгия по тем канализационным туннелям. Я уверена, что, если подумать немножко, я могла бы отыскать занятный способ очистить туннель от этой гадости.
Ее спутник пошатнулся и уперся рукой в низкий каменный потолок, чтобы удержаться.
— Никакой магии, — напомнил он ей. — Так приказала леди Квили.
— Приказала? — повторила Лириэль. — С чего это ты решил, что мы обязаны выполнять ее приказы?
— Это ее территория, — ответил он. — Ее слуга рассказал нам, что нас ждет в этом туннеле, и дал нам все, что нужно, чтобы миновать его.
Дроу отшвырнула особенно наглую крысу.
— И мы должны быть за это благодарны? А кроме того, в чем тут зло? Между клерикальной магией и заклинаниями магов — огромная разница.
— Я не знаю, какое зло могло бы из этого получиться, — согласился Фиодор, — но в данном случае предпочел бы и дальше оставаться в неведении.
Лириэль не настаивала. Неудачное заклинание телепортации Квили, последовавшее из-за него вторжение злобной богини дроу в цитадель Эйлистри — всё это было слишком ново и тревожно.
Внезапно крысы бросились врассыпную, вереща от страха. Фиодор спрыгнул на каменный пол и выхватил меч. Лириэль тоже оттолкнула ходули прочь, но воспользовалась прирожденной магией дроу, чтобы остаться в воздухе. Она вытащила из потайных ножен пару ножей и ждала.
Раздалось тихое шуршание, и на Фиодора кинулся паук размером с охотничью собаку.
Лириэль застыла, не успев метнуть нож. Она висела в воздухе, не в силах двинуться, как в ночном кошмаре, пока абсолютное табу нападать на пауков боролось с необходимостью защитить друга.
К счастью, Фиодор не мучился такими сомнениями. Он вскинул черный меч и закрылся им от яда, которым плюнуло в него чудовище. Он нырнул в сторону, развернулся и перекатился обратно, оказавшись прямо под передней парой ног паука.
Тварь попыталась укусить его клювастой пастью. Фиодор воткнул меч между жвалами и перевернулся на бок. Паук опрокинулся на поросшую шерстью спину. Восемь ног яростно били в воздухе, пытаясь перевернуть туловище.
Рашеми вскочил и прыгнул вперед. Однаиз ног паука обвилась вокруг его меча, другая — вокруг запястья. Мощный рывок вырвал оружие из его руки и отшвырнул прочь.
Серебряная вспышка устремилась к пауку, и один из ножей Лириэль вошел в его тело по самую рукоять. Существо зашипело, но продолжало попытки перевернуться. Нож не задел жизненно важную точку.
Лириэль закусила губу. Она была не сильна в фехтовании, но что касалось метательного оружия, то её меткость не имела себе равных. Она не промахивалась с самого детства!
Она не знала, что мучает ее сильнее: осознание своего промаха или же подозрение, что на самом деле она вовсе не промахнулась.
Фиодор сумел воспользоваться оружием, которое она ему дала. Ухватившись за рукоять ножа обеими руками, он беспощадно вспорол им волосатое тело.
Дергающиеся ноги застыли, и из круглого брюха по текла жидкость, будто из порвавшегося бурдюка. Сотни крохотных паучков посыпались с трупа: детишки, освобожденные смертью матери.
Воин поднялся, утер лицо и поглядел на Лириэль. К ее удивлению, во взгляде его не было ни упрека, ни обвинения в предательстве.
— У меня на родине много причиняющих беспокойство и вредных созданий, — мягко заметил он. — Рашеми прекрасно обошлись бы без них, но ни один из нас не поднимет на них меч. Это не в наших правилах.
Мгновение она глядела на него снизу вверх, тронутая настолько, что не могла даже говорить. С того времени, как дроу покинула родину, она повидала немало удивительного, но самым чудесным из всего была способность этого человека читать в ее сердце. Вскоре после их знакомства он подарил ей бесценное украшение, древнего паучка, застывшего в янтаре. Хотя он и уверял ее, что у него на родине такие вещи встречаются часто и стоят совсем недорого, Лириэль знала, что такому подарку позавидовала бы любая жрица Мензоберранзана. Откуда он мог знать об этом? Как умел понимать то, чего никогда не видел?
Дроу благодарно кивнула и опустилась на пол рядом с ним. Она глянула в дальний конец туннеля, и глаза ее расширились.
Я никогда не убивала паука, но, похоже, теперь у меня не будет выбора, — прошептала она. — Смотри.
Она щелкнула пальцами, и в воздухе повис маленький шарик голубого света. Повинуясь ее жесту, магический огонек поплыл вдоль каменного коридора.
Тысячи тончайшие нитей сверкали в голубом свете. Фиодор ахнул и выругался по-рашемаарски.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
