Слои и слои паутины перекрыли выход из туннеля. В ней прятались те самые паучьи детишки, ставшие уже размером с ворону и продолжающие стремительно расти.
Лириэль на миг зажмурилась. Одной рукой она обнажила меч, другой выхватила из воздуха огненную стрелу.
Послатьпылающее оружие в цель она не успела, Фиодор перехватил ее руку.
— Присмотрись к паутине. Видишь, как она блестит?
Она поняла его. Паучьи сети, хоть и вполне обычные на вид, были слишком уж прочными и эластичными. Пауки были не настоящие, и их сети, без сомнения, тоже должны быть сверхъестественно прочными. Огонь, достаточно большой, чтобы уничтожить их, скорее всего, выжжет весь воздух в туннеле.
Огненное же заклинание послабее, возможно, и причинит паукам кое-какой вред, но смертоносные детишки очень шустрые. Большинство из них убежит от пламени и будет ждать своего часа. Лириэль взглянула на Фиодора, прикидывая их шансы против сотен затаившихся монстров.
Мимолетная угрюмая улыбка скользнула по ее губам: решение было найдено.
— Залезай на эти валуны, — велела она Фиодору, кивая на высокую груду камней, громоздившихся на влажном полу туннеля. — И что бы ни случилось, не дотрагивайся до стены.
Она вогнала меч обратно в ножны и бросила огненную стрелу на пол. Та зашипела, упав в пенящуюся лужу, наколдованную дроу.
И снова Лириэль прибегла к левитации. Поднявшись в воздух, она принялась выпевать слова заклинания. Влажный вонючий воздух всколыхнулся, во тьме вспыхнул маленький дрожащий огненный разряд. Дроу подхватила его и, словно копье, метнула в сверкающую паутину.
Голубой огонек с шипением устремился к паутине и принялся перескакивать с одной паучьей сети на другую. Дроу отвернулась и зажмурилась, чтобы не видеть этого пылающего разрушения, зажала нос рукой, чтобы не чувствовать вони горящих пауков. Часы прошли, а может, мгновения. Она почувствовала, что Фиодор ухватил ее за лодыжку и тянет вниз. Она вырвалась из его успокаивающих объятий и быстро зашагала вперед, не глядя на обгоревшие тела.
Фиодор молча шел сзади, будто понимал: нарушение строжайшего из табу привело ее в такое смятенное состояние, что любое прикосновение, даже его, может разрушить хрупкое душевное равновесие.
Остаток пути прошел без серьезных происшествий. Примерно через час они отыскали ствол шахты, о котором говорил слуга Квили, и начали взбираться по обманчиво гладкой стене.
Лириэль уцепилась рукой за последнюю скобу и постучала в дощатую крышку. Люк распахнулся. В отверстии показалось красивое эльфийское лицо в обрамлении золотисто-рыжих волос, подсвеченных сзади предусмотрительно тусклым огоньком свечи.
Шарларра приветствовала дроу приятельской усмешкой. Она ухватила Лириэль за руку и с удивительной легкостью вытащила ее наверх.
Дроу осмотрелась. Они были в маленькой комнатке со стенами и полом из темного дерева. Воздух был пропитан запахом сбраживающегося эля. Похоже на таверну. Плотный лысый человек с телом воина, но в фартуке трактирщика помог выбраться Фиодору.
Лириэль откинула с лица перепачканные сажей волосы.
— Как ты нашла нас?
Эльфийка показала ей крупный драгоценный камень отличной огранки.
— Это толика твоей доли сокровищ дракона. С его помощью я смогла отыскать тебя на корабле, а потом последовать за тобой сюда, в таверну «Зияющий Портал».
Глаза дроу загорелись.
— Я бы хотела научиться этому заклинанию.
— В другой раз, — шепнула Шарларра, взглянув на старшего мужчину. — Первым делом велено вывести вас двоих из города. Я принесла перчатки и модные плащи, прикроете лица капюшонами. Я с помощью заклинания придам вам облик людей — двух леди, а Дюрхэм — наш любезный хозяин и владелец этого славного заведения — приготовил двух лошадей, оседланных и с запасом провизии, они ждут вас в конюшне за таверной.
— Лошади, — произнесла Лириэль с отвращением.
— Ну, я подумала, что гигантские ящерицы будут немножко бросаться в глаза, — быстро усмехнулась в ответ Шарларра. — Дорога, начинающаяся у Восточных Ворот, пересекает реку. За мостом поворачивайте на север и поезжайте вдоль реки до самого ее истока, ручейка в роще среди холмов. Я встречу вас там и присмотрю, чтобы вы отправились дальше.
Фиодор встал рядом с Лириэль и протянул руку.
— Приезжай в Рашемен, — тихо сказал он. — Если ты ищешь приключения и друзей, то лучше места отыскать их нет.
Эльфийка, казалось, была на удивление тронута, она взяла его ладонь в свои.
— Счастливого пути, — пожелала она им. Двое кивнули Дюрхэму и тихо выскользнули через заднюю дверь. Трактирщик хмуро взглянул на эльфийку.
— Твоему хозяину — Архимагу вряд ли это понравится.
Она беспечно улыбнулась Дюрхэму.
— Разве ему обязательно знать?
— Он, думаю, посчитает, что да.
Шарларра вздохнула.
— Верно подмечено. В таком случае, прежде чем собираться, я, пожалуй, перепишу свое завещание. Можешь не волноваться, я упомяну тебя в нем.
Мужчина рассмеялся и отечески потрепал ее по щеке.
— Марш отсюда!
Он дождался пока Шарларра уйдет, потом осторожно опустил тяжелую деревянную крышку люка на место и аккуратно посылал ее края порошком из мешочка, висящего у него на поясе.
Порошок словно впитался в доски, и щели срослись, скрывая потайной лаз. Это был подарок Архимага Глубоководья, его старинного друга, никогда особо не одобрявшего решения Дюрхэма стать добровольным стражем двери в Подгорье. Хелбен Арунсун наверняка не одобрит шефства своей ученицы над маленькой дроу и ее рашемаарским приятелем.
Дюрхэм, однако, хорошо понимал ее порыв. В свое время он тоже вытворял нечто в этом роде.
И, судя по всему, его время еще далеко не миновало.
Пожалуй, решил Дюрхэм, его старому приятелю Хелбену не обязательно немедленно узнавать об этом ночном приключении, он может и немножко подождать.
Глава 7
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Шакти замешкалась перед воротами Дома Ханцрин. Закутавшись в новенький пивафви, невидимая, она смотрела на дом, где она выросла, на свое наследство.
Семейный дворец находился на окраине Мензоберранзана, поближе к полям и пастбищам, забота о которых была занятием Дома Ханцрин. Поместье уступало размерами многим городским дворцам, оно состояло всего из трех больших сталактитов, соединенных немногочисленными мостами, и нескольких отдельно стоящих ветхих строений.
И все же Шакти переполняла гордость. Пусть не столь импозантное, но оно ее или скоро будет ее. Судя по особым флагам, свисающим с одного из переходов, ее старшая сестрица наконец-то стала жертвой этой загадочной изнурительной болезни. Знамя с ее личным знаком — нелепым силуэтом рофа в круге, долженствующим изображать головку сыру, — больше не висело вторым по счету. На его месте красовалось знамя, украшенное символом Шакти, трезубцем, из которого бьет магическая энергия. Теперь она — наследница Матери Дома, верховная жрица, которой благоволит Ллос. Во многих отношениях ее будущее выглядит восхитительно темным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
