что я слышала за долгое время, – с какой-то странной интонацией в голосе произносит она.
– Что именно? – уточняю я растерянно, продолжая согревать в ладонях ее прохладные пальцы.
– То, что ты обо всем позаботишься, – объясняет она с подкупающей откровенностью. – Немногие в моей жизни давали подобные обещания.
– Расслабься, ладно? – прошу я, приподнимая ее подбородок пальцами и быстро касаясь губами приоткрытого рта. – Это самая малая приятность, которая ждет тебя сегодня.
Лера нервно усмехается, а ее ладони ложатся мне на грудь, вызывая волну приятного тепла, которая прокатывается от макушки до пяток.
– Пойдем, – бормочу я, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать девушку к себе и не начать соблазнение прямо здесь, под деревом. – У нас много дел.
Взяв Леру за руку, я веду ее в сторону КПП.
– Мы уходим из лагеря? – спрашивает она, не скрывая любопытства.
– Ну, не здесь же нам устраивать первое свидание, – отвечаю с усмешкой.
– А это свидание?
– А ты сомневаешься?
Лера снова смеется. Искренне. Чисто. Как-то очень привлекательно. Честное слово, слушал бы ее смех и слушал без остановки.
Стоит нам покинуть территорию лагеря, я снова беру Леру за руку. Она послушно переплетает наши пальцы и даже придвигается ближе, касаясь моего плеча головой.
– Поедем в город? – спрашивает девушка, когда я щелкаю брелком, чтобы снять сигнализацию с автомобиля.
– Поедем, но не совсем в город, – говорю уклончиво, открывая перед Лерой дверь и помогая ей устроиться на пассажирском сиденье.
– Я заинтригована.
– На это я и рассчитывал.
Сюрприз для Леры я обдумывал уже какое-то время. Если быть точнее, то с того самого момента, как оставил ее на ночь в больничном крыле «Синички». Тогда я уже точно знал, что мои усилия держаться от нее на расстоянии оказались тщетными: мысленно я сдался и признался себе, что хочу Леру всю и без остатка. С тех пор желание быть с ней рядом усилилось многократно.
В машине я снова беру девушку за руку, целую тыльную сторону ладошки и опускаю ее на свое бедро. Это похоже на одержимость, но мне постоянно хочется касаться ее кожи и в ответ ощущать ее прикосновения.
– Надеюсь, ты никуда не спешишь? – спрашиваю я, выруливая с парковки.
– Не спешу. – От смущения голос моей спутницы звучит немного приглушенно. – Катя и Лариса ждут меня утром.
– Умница.
Несмотря на то что мне есть что сказать Лере, едем мы в полном молчании. Не знаю, может быть, это нервы, ожидание, понимание, что вся наша борьба идет к своему логическому завершению, но никто из нас не делает попытки завязать разговор. И от всего этого невысказанного воздух в закрытом пространстве «Доджа» буквально искрит напряжением.
Недостаток словесного общения, впрочем, я с лихвой компенсирую невербальным: постоянно касаюсь ладони Леры, которая по-прежнему лежит на моем бедре, глазею на ее голые коленки, полной грудью вдыхаю ее запах. Мята и мандарины – наверное, и через сотню лет я буду ассоциировать этот исключительный аромат с этой девушкой.
– Мы едем на озеро? – удивленно выдыхает Лера, когда мы сворачиваем к докам.
– Да, – отвечаю просто.
По моей просьбе Всеволод Геннадьевич согласился сдать мне на ночь небольшую яхту, а я постарался, чтобы она выглядела достойно для первого свидания с Александровой.
– Ничего себе. – Лера во все глаза рассматривает яхту, покачивающуюся на воде.
– Не против прокатиться?
– Ты еще спрашиваешь!
Она ловко снимает кеды, оставаясь в коротких белых носочках, и проходит на борт. Осматривается вокруг медленно, словно впитывая в себя каждую деталь: накрытый на двоих стол, мягкий плед, предусмотрительно брошенный на софу на случай похолодания, гирлянды огоньков, которые я развесил на палубе.
– Это… – Она оборачивается ко мне – на ее лице восторг и потрясение. – Это совершенно особенно, Кирилл.
Особенное для меня место для особенной девушки, хочу сказать я, но слова застревают в горле. Это ведь действительно так. Я никогда и никого не брал на озеро – это было мое убежище, мое особенное место. Когда я стал задумываться об идее для первого свидания с Лерой, сразу понял, что хочу, чтобы оно произошло здесь.
– Присаживайся, – говорю я, указывая на мягкий диванчик с кожаной обивкой. – Предлагаю отплывать. А ты можешь выбрать музыку.
– Могу подключиться к колонке?
Я киваю.
– Какая музыка тебе нравится? – спрашивает Лера.
– Давай договоримся: сегодня мы выбираем то, что нравится тебе.
– Ну, как скажешь, – соглашается девушка, а в следующую секунду из динамиков яхты раздаются убаюкивающие аккорды Kina. Я завожу мотор и, предварительно отшвартовав яхту, отчаливаю от пристани.
В кровь выплескивается адреналин, как бывает всякий раз, когда я оказываюсь у штурвала. Но сейчас к нему примешивается что-то другое – тихая радость, наверное, особое волнение из-за того, что на борту в эту прекрасную ночь я не один. А ночь, надо признаться, действительно прекрасна. Озеро спокойное и тихое, с мелкой рябью и лунной дорожкой, уходящей в горизонт. Нет ни ветерка, из динамиков несется песня про вечные поцелуи, а я скорее чувствую, чем слышу, как Лера подходит ближе и, прижавшись щекой к моей спине, обвивает руками талию.
– Спасибо, – шепчет она, согревая дыханием мой затылок, и долго стоит рядом.
Отплыв от берега на достаточное расстояние, я глушу мотор. Яхта мягко покачивается на волнах. Луна ныряет за облако, а на темном небе проступают яркие звезды. Весь мир словно растворился в ночи, и мы с Лерой остаемся одни, освещенные тусклыми огоньками гирлянды.
– Сложно управлять лодкой? – спрашивает Лера, когда я оборачиваюсь к ней.
– Не сложнее, чем автомобилем, – отвечаю небрежно.
Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.
– Что? – спрашиваю я.
– Ничего. – Она заглядывает мне в глаза и порывисто кладет ладошку на щеку. – В этом весь ты. Для тебя не бывает ничего сложного.
– Тебя получить было сложно.
– Ты просто не пытался, – возражает она, пока кончики ее пальцев продолжают поглаживать шершавую кожу моей щеки.
– А если попытаюсь? – Голос звучит хрипло и низко, что явно свидетельствует о растущем внутри возбуждении.
Воздух вокруг нас начинает потрескивать от напряжения. Я склоняю голову и прижимаю рот к мягким губам. Господи, так давно ждал этого, что едва сдерживаю за зубами рвущийся наружу стон удовольствия.
Лера отвечает мне с жаром и готовностью, словно ее потребность во мне так же сильна, как моя в ней. Она открывает рот, встречая мой язык, запускает пальцы в волосы, прижимается ближе всем телом. Я с силой сжимаю ее ягодицы, сталкиваю наши бедра, ощущая, как костер в паху превращается в адское пламя.
– Господи-боже-мой, – скороговоркой вырывается из ее горла.
Стоп. Черт. Нет. Так нельзя.
Резко оторвавшись от ее губ, я заставляю
