Она согласилась на его предложение, потому что спорить все равно было бесполезно.
После купания Фелисити купила плитку шоколада и несколько пирожных в прибрежном кафе. Некоторое время брат с сестрой валялись на солнце. Тревор жевал пирожное, потом очень довольный растянулся на песке.
— Так бы и остался здесь на всю жизнь, — пробормотал он.
— Мы уже это обсуждали, — сказала Фелисити, не открывая глаз.
— Нет, ну, правда, Флисси. — Тревор привстал. — Я не понимаю, почему бы нам не остаться здесь.
— Ну, потому что тебе нужно чем-то заняться в жизни. Что ты намерен делать дальше?
— Я был бы не прочь связать свою профессию с лодками.
Фелисити перекатилась по песку и повернулась к нему.
— Тревор, ты должен понять, что лодки — это хобби, развлечение. Ты должен найти что-то не слишком скучное для себя. — Он ничего не ответил, и девушка продолжала: — Кроме того, мне еще надо найти деньги, чтобы заплатить Берну за операцию и лечение.
— Хендрик вроде бы говорил, что ты можешь выплатить деньги в рассрочку.
— Говорил, да, но все равно это долг и рано, или поздно его надо будет отдавать. Либо сейчас, либо когда мы вернемся домой.
Она почувствовала подловатый привкус своих слов. Ведь ее будущее еще было не определено, и пока ей приходилось притворяться перед Тревором, что со временем им придется возвращаться в Лондон. Но все равно оплата услуг Берна была делом чести.
Тревор чертил пальцем узоры на песке.
— Я уверен, что, если ты как следует постараешься, ты вполне можешь окрутить Берна. И он вообще забудет про тот счет, который тебе выставил.
Фелисити немедленно рассердилась, но когда она заговорила, голос ее звучал, как обычно:
— Ты, правда, так считаешь?
— Конечно. А еще лучше будет выйти за него замуж. Тогда можно остаться здесь жить.
— Как ты можешь предлагать мне заманить Берна в сети?
— Да чего уж там! — грубовато воскликнул Тревор. — Ты же не совсем тупая. Филиппа-то ты заарканила. Знаю, ему надоело ждать, но это совсем другое дело. С Берном можно было бы применить всякие женские уловки, и он к тому же добыча получше, чем твой Филипп.
— Только вот не знаю, захочет ли он этого, — мечтательно прошептала она. Завтра Берн должен был вернуться из Рима, и она, наверное, расскажет ему об этом разговоре.
— Дурочка ты, Флисси. Внешность у тебя ничего…
— Спасибо.
— …И может статься, Берн найдет кого-нибудь менее симпатичного и с него стрясет те деньги, что мы ему должны. Это вполне в его духе. Я уверен, у тебя есть все шансы.
Фелисити беззаботно рассмеялась, несмотря на смешанное чувство тайного счастья и недовольства, что она пока не может ни о чем рассказать Тревору.
— Да, надо будет посмотреть, смогу ли я завлечь Берна в сети сладкого обмана. Но если у меня ничего не получится…
— Может, не стоит и стараться? — вдруг раздался позади них знакомый голос.
Фелисити и Тревор оба вздрогнули, словно их укусил краб. Берн стоял, облокотясь на скалу, его темно-золотистая кожа создавала резкий контраст с ярко-белыми плавками. Фелисити подумала, что никогда еще прежде ей не доводилось видеть такого красивого мужчину.
— Ах, вы нас подслушивали! — в негодовании воскликнул Тревор, отворачивая от Берна пылающее лицо.
— Не знаю, что вам удалось услышать… — с трудом проговорила Фелисити.
— Я вернулся на день раньше — по некоторым причинам, возможно, для вас понятным. — Голос у него был стальной, а глаза сверкали холодным гневом. — И мне сказали, что вы пошли сюда, на этот пляж. Что ж, я рад, что сюда пришел, и очень вовремя.
Фелисити вскочила на ноги.
— Берн! — взмолилась она. — Ты же не веришь, что это правда? Это была безобидная болтовня…
— И она вообще не предназначалась для ваших ушей… — вставил Тревор.
— Да, об этом я и так догадался, — издевательски ответил Берн. — Пожалуй, оставлю вас здесь, чтобы не мешать вам с братом обсуждать дальше ваши планы на будущее. Но меня можете вычеркнуть из своей жизни.
Он широкими шагами покинул пляж, и теперь Фелисити увидела, что его яхта была привязана в нескольких метрах от лодки Тревора.
Какое-то время девушка была так ошарашена, что не могла говорить. Молча они с Тревором смотрели, как Берн заходит в лодку и быстро отплывает в открытое море. Он ни разу не обернулся и не посмотрел на них.
Фелисити упала на песок и разрыдалась.
— Прости меня, Флисси, — произнес Тревор сдавленным голосом. — Я, наверное, говорил неосторожно, но кто же мог подумать, что он стоит здесь и подслушивает!
— Ты все испортил, все — и уже ничего не поправишь.
— Почему? Я не понимаю, о чем ты.
Она села на песке и вытерла слезы.
— Нет, ты тут, конечно, ни при чем. Я тоже виновата. Надо было тебе сразу обо всем рассказать, а я этого не сделала. Мне казалось, что это чудесный жаворонок, а теперь он умер прямо у меня в руках.
— Ты имеешь в виду, что у вас с Берном уже возникла симпатия, да?
— Да, можно и так сказать. Он пообещал на мне жениться. Это было до его поездки в Рим. Теперь он ни за что не поверит, что я тоже люблю его. Господи, зачем, зачем я его полюбила! — закончила она хриплым, искаженным болью голосом.
— Но я же не знал, — пристыженно прошептал Тревор.
— Ах, если бы только… но в жизни все большие ошибки делаются именно так, — резко сказала она. — Если бы только мы не заболтались и заметили его яхту, если бы я узнала, что он возвращается на день раньше, если бы мы не распустили свои глупые языки…
Тревор взял ее за запястье.
— Флисси, не надо так горевать. Может, все обойдется и он через пару дней остынет. Давай относиться к этому как к шутке.
— А ты можешь представить, чтобы Берн Мэллори отнесся к этому как к шутке? — сурово спросила она. — Ладно, давай возвращаться домой. Я теперь вообще не знаю, как смотреть ему в глаза.
Тревор нехотя поднялся.
— Надеюсь, сестренка, что все еще образуется. Ты заслуживаешь хорошего мужа. — Он собрал полотенца, на которых они загорали, и отряхнул их от песка. — С другой стороны, может, он был и не тот, кто тебе нужен. Кто знает?
Фелисити попыталась улыбнуться. Тревор не хотел сделать ничего плохого, и она не имеет права винить его в том, что он не в состоянии был предвидеть.
— Я пойду пешком на виллу, — решила она. — Ты можешь вернуться на лодке в гавань, когда захочешь.
— Может, я возьму Зию и мы с ней покатаемся где-нибудь, — пробормотал он с несчастным видом. Фелисити понимала, что Тревору сейчас нужно было чье-то общество, и не стала возражать.
Пару часов она поработала в офисе Хендрика, потом пошла на ужин, чуть ли не молясь, чтобы Изабель оказалась на дежурстве. К счастью, в столовой была одна Луэлла, и так как она почти не говорила по-английски, они с Фелисити могли обмениваться только короткими вежливыми репликами. Сегодня вечером ей хотелось побыть одной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
