Пальцы Кемиля нащупали наушники. Подняв их, он сделал все, что от него требовали.
57
Лив уставилась на новую фотографию.
В лотке из нержавеющей стали, устланном белым бумажным полотенцем, лежали пять маленьких коричневых зернышек. На блестящей поверхности каждого зерна было что-то нацарапано.
Аркадиан подсунул девушке третью фотографию.
— Знаки выцарапаны с обеих сторон, — сообщил он. — Пять зернышек. Десять знаков. В основном это буквы. Некоторые — заглавные, другие — строчные.
Инспектор разместил фотографии так, чтобы одна накладывалась на другую. Теперь буквы располагались в две линии попарно.
ТаМ + k
?sAal
— На обеих фотографиях зернышки расположены в одинаковом порядке, так что видно, какие два знака выцарапаны на каждом яблочном семечке. Впрочем, я не уверен, что эта парность преднамеренна. Лично я не вижу в этих буквах никакого смысла, но, возможно, его послание предназначено вам и только вы способны разобраться, что к чему. Лив взглянула на абракадабру знаков.
— Ну и что вы об этом думаете? — спросил инспектор.
— Дайте мне время и… ручку, — попросила девушка.
Аркадиан вытащил из кармана ручку и протянул ее Лив.
Разгладив газету, девушка переписала символы на фотографию. Теперь они украсили небо, на фоне которого стоял на вершине горы Сэмюель. Из букв можно было сложить неполное имя брата. Лив написала его. Ниже она добавила соответствующие парные знаки.
Получилось:
s a M l?
а + А k Т
Могла ли нижняя комбинация знаков быть скорописной формой слова ATTACK[22]? Вряд ли. Маловероятно, чтобы брат хотел сообщить ей о том, что на него напали, прекрасно понимая: это сообщение она получит только после его смерти.
— У вас есть специалист по дешифровке? — спросила Лив.
— Есть один профессор-криптолог из Газиантепского университета, который время от времени консультирует нас, но я ему не звонил. Мне кажется, ваш брат не хотел, чтобы его послание попало в чужие руки. А я склонен уважать волю покойного. Ваш брат постарался, чтобы вы увидели эти буквы. По моему мнению, только вы сможете понять, что они означают.
Аркадиан понизил голос.
— Никто больше не знает о зернышках. Только вы, я и нашедший их патологоанатом. Я не поместил фотографии в файл. Если эта информация просочится в прессу, то все рунологи и поклонники теорий о заговоре слетятся отовсюду и будут наперебой предлагать свои варианты дешифровки. Я занимаюсь расследованием, а не разгадыванием природы Таинства, хотя…
Полицейский смолк и еще раз взглянул на фотографии с зернышками.
— Что? — спросила Лив.
— Хотя вполне возможно, что оба эти дела взаимосвязаны…
58
Двумя этажами ниже покрытая веснушками рука набрала имя пользователя и пароль, дающий доступ в полицейскую базу данных. Экран вспыхнул. Программа уведомила о семи новых электронных сообщениях. Шесть из них были обыкновенными бюрократическими писульками из тех, что никто никогда не читает. Седьмой e-mail был от человека, называвшего себя Горгулья. Предметная строка оказалась незаполненной. Мужчина нервно огляделся и открыл сообщение. Там было всего одно слово: «Зеленый».
Удалив сообщение, мужчина открыл командный модуль. На экране появился черный квадрат, запрашивая имя пользователя и пароль. Введя то, что от него требовали, мужчина вошел в систему и начал просмотр недавно измененных файлов.
На самом деле «Горгулья» была созданной им относительно простой программой, которая существенно облегчала слежку за всеми изменениями, которые вносились в документы. Вместо того чтобы проникать в полицейскую систему данных и вручную просматривать каждый заинтересовавший его документ, хакер просто подключал программу к архитектуре любого нужного ему файла, и та автоматически информировала его через электронную почту обо всех изменениях.
Найдя папку с документами по делу мертвого монаха, мужчина открыл ее и начал просматривать содержимое. На двадцать третьей странице он заметил выделенные ярко-зеленым цветом абзацы, посвященные некой Лив Адамсен, которая попросила защиты у полиции после того, как ее пытались похитить в аэропорту. Заявление потерпевшей пока ничем не подтвердилось. Сейчас Лив Адамсен находилась в комнате для допросов на четвертом этаже, в отделе по расследованию ограблений и убийств. Мужчина нахмурился, не совсем понимая, при чем тут мертвый монах.
Впрочем…
Это не его проблема.
Обе соперничающие стороны хотят тотчас же получать новую информацию по этому делу. Кто он такой, чтобы играть роль хранителя чужих секретов?
Мужчина вставил флэшку и скопировал нужные ему данные. Затем он закрыл полицейский файл и осторожно вернулся обратно через лабиринт базы данных, прикрывая за собой каждую из открытых им невидимых дверей. Потом для отвода глаз он открыл вполне безобидную крупноформатную электронную таблицу — на случай если кто-то из его коллег окажется излишне любопытным — и, прихватив с собой куртку и мобильный телефон, направился к выходу. Он не любил рисковать, поэтому не посылал со своего терминала даже закодированных сообщений. К тому же за углом располагалось чудесное кафе, где были очень симпатичные девушки-бариста[23], а кофе лучше, чем в полицейском управлении.
59
В течение нескольких минут Лив составляла из букв слова и записывала их. Получалась разная ерунда: SALT[24], LAST[25], TASK[26], MASK[27]… Ничего экстраординарного. Из выцарапанных на яблочных зернышках букв нельзя было сложить ни слово «Грааль», ни слово «крест» — ничего, чем, по мнению верующих, могло быть Таинство, из-за чего стоило умирать.
Из трех заглавных букв Лив составила слово МАТ[28]. Осталось пять букв: s, а, 1, а, к.
Девушка взглянула на полицейского.
— Какие языки знают в Цитадели?
Аркадиан пожал плечами.
— Древнегреческий, латынь, арамейский, английский, иврит… Там разговаривают на всех современных и знают многие мертвые языки. В Цитадели есть большая библиотека, богатая древними манускриптами. Если ваш брат работал в монастырской библиотеке, то послание может быть написано на любом языке.
— Просто великолепно!
— Но это маловероятно. Зачем посылать сообщение, которое вы не сможете прочесть?
Тяжело вздохнув, Лив взяла первую фотографию. Глаза девушки быстро пробежали по аккуратным линиям шрамов, окольцовывающих плечи, бедра и шею. Т-образный крест глубоко врезался в левое плечо.
— А если эти шрамы являются чем-то вроде карты? — предположила она.
— Не думаю. Они, конечно, важны для расследования, но мне кажется, что символы на зернышках куда важнее. Ваш брат приложил много усилий, чтобы выцарапать их. Затем он проглотил их вместе с вашим телефонным номером и прыгнул так, чтобы упасть на землю, находящуюся в нашей юрисдикции. Только поэтому мы смогли их найти во время вскрытия.
Лив перевела взгляд на фотографию брата в газете. Теперь Сэмюеля окружали буквы, на написание которых он потратил столько сил.
— Я хочу увидеть его, — сказала она.
— Я не уверен, что это разумно, — как можно мягче произнес Аркадиан. — Ваш брат упал с огромной высоты и получил серьезные травмы. Потом мы провели аутопсию. Лучше будет, если вы немного подождете.
— Чего мне ждать? Или вы думаете, что моему брату станет лучше?
— Мисс Адамсен! Я думаю, вы не до конца отдаете себе отчет, что происходит с телом во время вскрытия.
Лив тяжело вздохнула и уставилась на полицейского большими ярко-зелеными глазами.
— После поверхностного осмотра патологоанатом делает У-образный разрез туловища, расщепляет кости грудины и извлекает оттуда сердце, легкие и печень, которые в дальнейшем отправляются на экспертизу. Верхняя часть черепа отпиливается, чтобы получить доступ к мозгу, который в свою очередь подвергается лабораторным исследованиям. Вы когда-нибудь бывали в Нью-Джерси, инспектор?
— Нет, — моргнув, ответил Аркадиан.
— В прошлом году в Ньюарке было зарегистрировано сто семь убийств. Это значит более двух за неделю. За четыре года журналистской работы я писала обо всех видах преступлений, изучила все аспекты полицейского расследования, включая аутопсию. Я лично присутствовала на большем числе вскрытий, чем многие молодые полицейские, с которыми я знакома. Я отдаю себе отчет, что смотреть на тело после аутопсии не доставит мне ни малейшего удовольствия, особенно если учесть, что покойный — мой брат. Но я также убеждена, что прилетела сюда с другого конца земного шара, превысив кредит своей карточки (которую, кстати говоря, у меня украли) не для того, чтобы разглядывать фотографии. Поэтому, — отодвигая снимок, заключила Лив, — сделайте милость и отведите меня к брату.
