Глаза инспектора бегали между лицом девушки и лежащей на столе фотографией. Тот же цвет волос… высокие скулы… широко посаженные глаза… Глаза трупа были закрыты, но Аркадиан знал, что радужная оболочка покойного имеет тот же оттенок, что и глаза Лив Адамсен.
Зазвонил мобильный телефон инспектора, нарушив тишину.
— Извините, — сказал Аркадиан.
Поднявшись со своего места, он отошел в дальний угол комнаты.
— Ты мне не поверишь! — возбужденно забормотал ему в ухо голос Рейса. — Это дело и так очень странное, а тут еще из лаборатории пришли результаты.
— И?
— Клетки монаха…
Раздался пронзительный вой сирены. Аркадиан резко убрал телефон от уха.
— КАКОГО ЧЕРТА! — крикнул он, держа мобильник на расстоянии.
— ПОЖАРНАЯ ТРЕВОГА! — стараясь перекричать шум, ответил Рейс. — КАЖЕТСЯ, НАС ЭВАКУИРУЮТ. НЕ ДУМАЮ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛА УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. Я ТЕБЕ ПЕРЕЗВОНЮ, КОГДА ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ.
Бросив взгляд на Лив, Аркадиан принял решение.
— НЕ ВОЛНУЙСЯ, — крикнул инспектор в трубку. — Я ЗАЙДУ К ТЕБЕ… И ПРИВЕДУ ГОСТЬЮ, — улыбнувшись, добавил он скорее девушке, чем своему товарищу.
60
Оглушающий звук воздушных винтов усилился. Две тысячи лошадиных сил установленного на правом крыле авиационного двигателя «Дабл-Восп» медленно развернули самолет так, чтобы его загрузочный люк находился как раз напротив ворот оборудованного под склад ангара.
Катрина наблюдала за тем, как люди в красных комбинезонах подбегают к огромным шасси грузового самолета «Си-123». Бразильские ВВС продали «Ортусу» самолет за один доллар с условием, что через месяц эта развалюха исчезнет с военной базы, иначе они используют старый самолет в качестве мишени для тренировки пилотов. «Си-123» был в ужасном состоянии, но после ремонта уже налетал более двадцати тысяч часов.
Вращение пропеллеров замедлилось. Исходящий от двигателей белесый туман начал рассеиваться. Задний загрузочный люк опустился. Катрина быстро зашагала по мокрому бетону к самолету. За ней следовали практикантка Беки и таможенник, который одной рукой придерживал форменную фуражку, а в другой нес регистрационный журнал. Катрина взяла с собой Беки из двух соображений: во-первых, девушка должна была сверить содержимое битком набитого грузового отсека с декларацией, а во-вторых, ее привлекательная внешность должна была отвлечь таможенника и экипаж самолета от наиболее ценной и отнюдь не задекларированной части груза.
За последние несколько лет Катрина часто виделась с отцом, но ни разу их встречи не происходили в Руне. Прилетать сюда было слишком опасно даже по прошествии стольких лет. Обычно она летала к нему в Рио-де-Жанейро или они встречались на «нейтральной территории», обсуждали последние благотворительные проекты «Ортуса», изливали друг другу душу, жалуясь на несправедливость, свидетелями которой они стали за последнее время, и пили хороший виски.
Взобравшись на грузовой трап, Катрина взглянула на логотип, нарисованный большими буквами на алюминиевом боку поддона. Большей частью груза этого самолета были высокоазотистые удобрения, подаренные крупной нефтехимической компанией в качестве отступного за весь тот вред, что она нанесла окружающей среде. Катрине всегда было трудно принимать подобного рода подношения, но она считала, что людям, которые получат эти удобрения, не до высокоморальных рассуждений. Им куда важнее получить со своей бесплодной земли неплохой урожай.
Через несколько дней эти удобрения будут рассыпаны по истощенным почвам вокруг одной из суданских деревень, если, конечно, официальное правительство этой страны даст добро на перелет самолета, а местные полевые командиры не украдут весь груз для того, чтобы использовать удобрения в изготовлении взрывчатых веществ. Габриель смог достичь большого прогресса в переговорах, когда она отозвала сына в Рун. Теперь ему придется начинать все сначала.
Катрина бросила взгляд в сторону.
Беки и таможенник сверяли серийные номера на ящиках. Двое членов экипажа, обогнув крыло, направились к хвосту самолета. Катрина с трудом сдерживалась, чтобы не смотреть в их сторону. Когда летчики исчезли из ее поля зрения, Катрина повернулась и начала спускаться по грузовому трапу.
— Я скажу водителю автопогрузчика, чтобы начинал, — бросила она через плечо.
— Спасибо, — не оглядываясь, поблагодарил ее таможенник. Катрина направилась к ангару-складу. Три четверти его площади было заставлено аккуратными штабелями упаковочных ящиков и больших поддонов. «Илькер» переставлял деревянные ящики с водными фильтрами. Катрина указала рукой в направлении самолета, и водитель автопогрузчика, кивнув, поднял большой палец. Машина развернулась и поехала к распахнутым воротам. Катрина зашагала по проходу между ящиками, который заканчивался у отделенного перегородками офиса в задней части ангара.
Один из летчиков как раз наливал себе кофе из кофеварки, стоящей под телевизионным экраном. Он повернулся и посмотрел на вошедшую. Загорелое лицо летчика расплылось в улыбке.
— Второй пилот Мигель Рамирес к вашим услугам, — стукнув пальцем по прикрепленному к летному комбинезону бейджу, шутливо отрекомендовался он.
Катрина в несколько прыжков преодолела разделяющее их расстояние и обняла его так стремительно, что едва не повалила на пол. Усталость, тревога, нервное напряжение тяжелого дня растаяли, как по мановению волшебной палочки.
Проведя девяносто лет в добровольном изгнании, Оскар де ла Круз вернулся на родину.
Они стояли обнявшись, пока в кармане Катрины не зазвонил мобильный телефон. Очарование встречи развеялось. Женщина отстранилась, поцеловала отца в обе щеки и выудила мобильник из кармана. Прочитав сообщение, Катрина нахмурилась.
— Габриель? — спросил Оскар.
Дочь отрицательно покачала головой.
— Девушка сейчас в полиции.
— Откуда это известно?
— От одного человека из Центрального управления.
— Он надежен?
— Скорее аккуратен.
Оскар покачал головой.
— Это не одно и то же.
Катрина пожала плечами.
— То, что он раньше передавал, всегда отличалось достоверностью.
— И какую же информацию твой источник передавал нашей организации?
— Полицейские дела, которые касаются расследований преступлений, так или иначе связанных с Церковью, за последние три года. Мы вышли на него через работающего на нас журналиста.
— Насколько я понимаю, он делает это не потому, что верит в наше дело?
— Нет. Мы ему платим.
Катрина перевела взгляд на телефон, перечитала сообщение и нахмурилась. Надо было внимательнее следить за поступающими сообщениями. Удалив SMS, женщина нажала одну из кнопок быстрого набора. Интересно, кому информатор первым послал это сообщение? Им или Цитадели? Впрочем, это уже не важно. Сейчас люди, которые пытались похитить девушку в аэропорту, несомненно, знают, где она находится, и готовят второе нападение.
Набор завершился.
Где-то в Руне зазвонил мобильный телефон.
61
Базилика Феррумвиа была самым большим зданием в Руне, которое не принадлежало церкви. Ее возвели в середине XIX века на месте средневековых трущоб к югу от квартала Потерянных Душ. Несмотря на свое название, строение из красного кирпича не имело ничего общего с церковью. В его стенах никто не молился. Это был символ современного прогресса и несбывшихся надежд. «Церковь железной дороги» являлась главным железнодорожным вокзалом города.
К тому времени как Габриель добрался до готического фасада Базилики Феррумвиа, час пик был уже давно позади. Мужчина остановил легкий мотоцикл под огромным навесом из стекла и стали, у ряда скутеров. Ногой он выдвинул упор и заглушил мотор. Затем Габриель быстрой походкой вошел в здание вокзала, словно обыкновенный пассажир, который собирается сесть на поезд.
Он прошел через шумный центральный зал и спустился по лестнице к камерам хранения, расположенным под платформой № 16.
Ячейка № 68 находилась в дальнем углу как раз под одной из шести камер, следящих за помещением. Расположение камер гарантировало, что, хотя лицо Габриеля было видно охраннику, содержимое ячейки останется скрытым. Габриель набрал пятизначный код и открыл дверцу.
Внутри лежала черная спортивная сумка, размером и дизайном неотличимая от той, что висела у него через плечо. Мужчина расстегнул молнию и вытащил из сумки черную стеганую спортивную куртку и две обоймы патронов. Положив обоймы на пол, Габриель вытащил свой «SIG» и, осторожно отвинтив глушитель, бросил его в раскрытую сумку. Глушитель хорош ночью. Днем же звуки выстрелов отпугнут случайных прохожих. Габриель не хотел, чтобы пострадали невинные. В армии существует специальный термин — «сопутствующие потери»[29], а вот на гражданке все это квалифицируется как обыкновенное убийство.
