Приходили непрошенные слезы. Кайлла открыла глаза и потрясла головой, чтобы прогнать видение. Ее ждал доклад, одна из обременительных обязанностей, оставшихся в наследство от Браена.
Она вздохнула, убрала гравитационное кресло, встала. Нажала кнопку и подождала, пока наполнился сосуд.
Кайлла смотрела на темную жидкость и вспоминала тот роковой день. Штурм дворца войсками Стаффы, выстрелы, взрывы, окровавленные тела… Служанка Кайллы смело вышла вперед из толпы пленников и заявила, что она — Первая леди.
«Почему я не остановила ее? Что заставило меня спрятаться среди слуг, когда они тащили моего мужа… моих детей?» Она вспоминала мольбы мужа, рев детей… Как тень мелькнул Стаффа кар Терма, окутанный плащом, и его приказа не было слышно за испуганным гомоном слуг.
Всегда она будет вспоминать, как Компаньоны вырвали ее из рук слуг и повалили на землю. В состоянии шока неспособная даже заплакать, смотрела она на свою семью, выстроенную у стенки…
Когда ее раздели, она закричала. Когда на нее набросился один из них, она как завороженная смотрела на родных. Во время первого изнасилования ударил выстрел пульсационной винтовки и в дыму она увидела отделившуюся голову мужа. Потом, одного за другом убили детей.
После последнего выстрела оставались только повторяющиеся изнасилования.
Она вздохнула и заставила себя сделать глоток.
— Магистр Дон? — раздался вызов коммуникатора, — к вам — Никлос.
Она подняла голову:
— Пусть войдет.
Тяжелая дверь отворилась, и быстро вошел Никлос, чье приятное лицо казалось хмурым. Он был в шелковой перепоясанной золотистой робе, яркие усы придавали его лицу экзотический вид, волосы были коротко пострижены. Взгляд казался тревожным.
Взглянув на нее, он спросил:
— Вы уже слышали?
— О чем?
Он стукнул кулаком по ладони:
— Тиклат в беде. Его схватила Или. Я уже пытался контактировать с нашими на Этарии. Никто не ответил.
Кайлла почувствовала, что ей трудно дышать.
— Нет, ничего не слышала. Я занималась графиком после того, как мы дали Стаффе двух инженеров. — Она хмуро поглядела на монитор. Стаффа кар Терма спасал ее от ядовитого гнева Или. Стаффа не раз рисковал жизнью, спасая ее от смерти и насилия. Он видел в этом смысл жизни.
Танец квантов. Шутка Бога со всеми нами. Вот теперь Тиклат в опасности.
— Он что-нибудь сообщал о своем положении?
— Нет, всего несколько слов: «Никлос, Или знает, предупредите немедленно моих людей, если выживу, дам знать, Тиклат».
— Как пришло сообщение?
— Длинноволновая радиопередача. К этому Тиклат прибегал, когда не располагал своим оборудованием.
— Если его взяли… то какой ущерб он может причинить?
Никлос задумался:
«Надеюсь, мы можем пережить это. Он был знаком, в основном, с операциями Магистра Браена. Сейчас многое изменилось».
— Если это должно было случиться, то лучше — сейчас.
Кайлла прохаживалась по комнате, пытаясь сосредоточиться.
— Мы можем только предполагать худшее: она захватила его, и он покончил с собой.
— Это еще не худшее.
Кайлла вопросительно посмотрела на него.
Он ответил ей мрачным взглядом.
— Во время той истории со Скайлой Лайма на Этарии мой «зуб» не убил меня. Я знаю, потом были проверки и улучшения. Или уже захватывала наших агентов. Если она взяла его как подозреваемого, она сделает все, чтобы он был жив.
— Вы ведь работали на Риге. Каковы, по-вашему, его шансы выбраться?
— Ну, если бы Тибальт был жив… один из десяти. Когда на всей планете — неразбериха и они на грани распада — шансы повышаются. Может быть — пятьдесят процентов?
Анатолия Давиура проснулась от голосов в коридоре. Она уселась на кушетке в женской комнате. В туалете, отражаясь в кафеле и зеркалах, зажглись огни. Начиналась работа. Тихое гудение кондиционеров успокоило ее после кошмарных снов. Голоса в коридоре удалялись.
Анатолия посмотрела на часы: 7:49. Время готовиться к новому дню в лаборатории. Она подошла к одной из раковин. Накануне она почистила и посушила одежду. Холодная вода восстановила свежесть. Она смочила волосы водой и собрала их в пучок, потом нажала кнопку аппарата. Приятный поток воздуха удалял влагу, стекавшую с волос.
Она с удивлением увидела в зеркале собственное мрачное лицо. «Разве это я?». Чистые золотистые кудри подчеркивали ввалившиеся щеки и слегка опухшие глаза.
«Не так ты думала встретить двадцатичетырехлетие». Она иронически улыбнулась самой себе. «Кажется, все, что осталось, — жить здесь, работать по восемнадцать часов в день и переживать ночные кошмары».
Сев на кушетку, Анатолия помассировала лицо, взяла сумочку и вышла, еще раз взглянув в зеркало: «Ну, Ана, ты больше не папина „фарфоровая куколка“, а?»
Ее мечты умерли, когда она питалась выжить на столичном дне. Руки, хватавшие ее грудь, прикрытую теперь тканью голубой блузки, снова вспомнились ей. А руки в которых была вот эта сумочка, покрылись тогда кровью. Миф о комфорте и безопасности навсегда рассеялся.
В коридоре она вежливо поздоровалась с двумя секретаршами и свернула в лабораторию. Можно будет как-нибудь перекусить перед четырехчасовой работой на профессора Адама, потом после шестичасовых занятий по теории и семинаров по применению полимеров-III проглотить обед. Потом ее ждет тема 7355, пока ее не сморит сон.
«Только ни на что не отвлекаться». Она вошла в лабораторию, где несколько ее коллег собрались у монитора.
Когда она садилась за стол, сзади подошел Вет.
— Ты ведь не ходила домой? — спросил он с любопытством.
— Какая ерунда, конечно, ходила. Просто задержалась дольше…
— Не надо, Анатолия. Боккен внимательно следит за теми, кто входит и выходит. Я разговаривал с ним после звонка тебе домой. И никто не выходил.
— У меня полно работы. Не забывай, я ведь много упустила за время беспорядков.
— И теперь ты прожигаешь специальное компьютерное время?
Она улыбнулась.
— В этом деле не станешь признанным специалистом, если не подтвердишь это солидными исследованиями. Поэтому лучше начать работать и искать…
— Внимание! — донеслось из коммуникатора. Все повернулись к большому монитору. На экране засветился риганский имперский герб. Потом возник правительственный диктор из министерства обороны.
— Граждане империи, сейчас к вам обратится военный губернатор. Вы знаете, что у нас введено военное положение и восстановлен порядок после того, как мятежные седдийские экстремисты предприняли попытку свержения правительства. Слово военному губернатору.
Возникла пауза, во время которой они с Ветом присоединились к остальным.
Потом на экране возник молодой человек с задумчивым взглядом. Анатолия, пораженная, смотрела в его серо-желтые глаза. Она вспомнила эту прядь темных волос, шишковатый нос, продолговатое лицо. Сейчас он выглядел постаревшим и усталым, словно и на нем лежал груз тяжелых воспоминаний.
— Леди и джентльмены, сограждане, доброе утро. Мне следовало представиться и объяснить вам ситуацию раньше. Я сожалею, что обстоятельства помешали этому. Я — Синклер Фист… новый командующий Имперскими вооруженными силами. Тарганские наступательные силы под моим командованием восстановили порядок и безопасность в столице. Прошу возвратиться к нормальной жизни и работе. Наша информационная сеть теперь служит гражданской безопасности. В случае беспорядков обращайтесь в ближайший центр гражданской безопасности и военную команду пришлют на помощь.
— Кто это? — спросил профессор Адам.
— Что-то не похож на восьмого правителя империи, — заметил кто-то, — глаза не те.
— Тише, — попросил Вет.
Фист продолжал:
— Боюсь, наши трудности не кончились. Военная власть будет осуществлять полномочия, но пока приступает к обязанностям новое правительство. Мы ожидаем быстрой и безболезненной процедуры формирования власти. — Он сверкнул глазами. — Никакое неподчинение военной власти не допускается. Не будут сегодня приниматься во внимание чины, привилегии, мы должны служить нуждам… всего народа.
— Черт возьми, — пробурчал Вет, — как посмотрит на это аристократия.
Фист нахмурился.
— Не так легко сказать то, что я должен сказать…
— Начинается!
Выражение лица Фиста изменилось. Он сказал:
— Мы получили достоверные данные, что Сассанская империя ведет военные приготовления. Убийство Тибальта они расценили как признак нашей неспособности сопротивляться сассанскому вторжению. Они собираются предпринять такое вторжение в ближайшие полгода.
На этот раз все молчали.
Фист простер к ним руку:
— Мы, оставив в стороне все прочее, должны объединиться, чтобы принять на себя ответственность за безопасность империи, все сделать для защиты государства. Не хочу лгать. Будут различные трудности, лишения и коллизии. Кого-то из вас призовут на военную службу. Другим на это время придется сменить работу. Будет нехватка многих вещей, которые мы раньше считали само собой разумеющимися. Вина за это будет лежать на сассанцах.
