29 апреля Гитлер всю ночь диктовал завещание. В 22.00 этого же дня состоялось последнее военное совещание. Неутешительный доклад сделал генерал Вейдлинг, заявивший, что горячие бои идут в непосредственной близости от Имперской канцелярии, снабжение войск по воздуху прекратилось, боевой дух оставшихся воинских подразделений упал.
Рано утром Гитлер организовал прощальный обед, на котором присутствовали: Гитлер и Геббельс с женами, Борман и две секретарши. Шеф-повар Вильгельм Ланге обслуживал собравшихся. Как только в полдень того же дня Геббельс объявил, что слышал выстрелы в кабинете фюрера, министр пропаганды, Борман и Аксман бросились к кабинету фюрера. Телохранитель Гитлера Отто Гюнше коротко констатировал: «Фюрер мертв».
«Все вошли, – как писал Иван Исаевич, – в комнату Гитлера. Он сидел на диване, облокотившись на его спинку. Левая рука была прижата к телу, а правая свисала вниз через подлокотник дивана. Рядом сидела Ева Браун, казалось, что она спит, однако новоиспеченная жена фюрера приняла яд…»
Оба трупа были облиты бензином и сожжены…
* * *
После Берлина Ивана Исаевича вызвали в Москву, где руководство ВКР «СМЕРШ» предложило срочно выехать в распоряжение Забайкальского фронта в качестве начальника одного из отделов Управления. Фронту ставилась задача разгрома Квантунской армии, военным контрразведчикам – задержание военных преступников и белых эмигрантов с «черными» профашистскими биографиями типа атаманов и генералов Семенова, Бакшеева, Ухтомского, Михайлова, Матковского, Власьевского, Кибардина, Арсентьева, Кипкаева, Родзаевского, Люшкова и др.
Атаман Семенов был арестован у себя на квартире, убежать не успел, – так стремительно наступали войска Забайкальского фронта под руководством Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Вскоре были задержаны и другие белоэмигранты – пособники японских милитаристов.
На допросах Семенов рассказал, что готовился к войне с Советским Союзом вместе с самураями. Генеральный штаб Японии разработал план агрессии против СССР, отведя большую роль в войсковых операциях белоэмигрантским отрядам. Прояснил он и картину предательской жизни изменника Родины Г. С. Люшкова, бывшего начальника УНКВД по Дальневосточному краю, комиссара госбезопасности 3-го ранга, который в 1938 году бежал в Маньчжурию. Предатель сумел войти в доверие к японцам и был назначен начальником разведывательного отдела по СССР Генерального штаба японской армии. Его деятельность была связана в основном с подготовкой и переброской японской агентуры на советско-маньчжурской границе. Для задержания его была создана розыскная группа, возглавляемая подполковником Анохиным. Предателя долго искали, и только в январе 1946 года стало ясно, когда арестовали одного из офицеров Дайренского филиала японской военной миссии, что его как ненужный балласт при тонущем корабле выбросили за борт. Люшкова застрелил начальник японской военной миссии генерал Ю. Токеоко из-за боязни попадания в плен к русским. Люшков слишком много знал о замыслах руководителей Японии и командования Квантунской армии, а также располагал подробными установочными данными на заброшенную японскую агентуру на территорию Советского Союза. Перебросить же его в Японию они не могли – слишком быстро наступали части Забайкальского фронта. А может, это не входило в их планы – выжатый лимон выбрасывается…
* * *
С Дальнего Востока судьба военного контрразведчика бросила на запад СССР. Ивану Исаевичу Клименко доверили в 1949 году возглавить чекистский коллектив Особого отдела Краснознаменного Балтийского флота. И на этом посту в его жизни случилось событие, о котором потом писали многие газеты мира.
А дело было так. В апреле 1956 года советская правительственная делегация во главе с Хрущевым и Булганиным на крейсере «Орджоникидзе» в сопровождении группы военных кораблей отправилась в Великобританию. Это был первый послевоенный визит руководителями СССР западной страны. Англичане тепло встречали советских моряков. Не обходилось и без провокаций. Во время стоянки наших кораблей у причала Портсмута вахтенные двух эсминцев заметили, как между их кораблями показалась голова водолаза. Потом он исчез под водой. Советские водолазы получили приказ – обследовать днища наших кораблей с целью возможного обнаружения магнитных мин. На следующий день британская пресса запестрела публикациями, – в зоне швартовки советских кораблей исчез известный английский водолаз-разведчик майор запаса Крепс. Англичане считали, что советская контрразведка выкрала их разведчика. Но, к счастью, весной следующего года Крепс «объявился». Его труп в водолазном снаряжении обнаружили зацепившимся за корягу недалеко от Портсмута. Поразила тогда военного контрразведчика хрущевская «щедрость»: затаривание трюмов бананами, ананасами, гранатами, клубникой для стола небожителей и подарками – от модных фотоаппаратов «Киев» и до ворохов различных мехов, норковых, каракулевых шуб из других мехов… После Особого отдела Прикарпатского военного округа Иван Исаевич послужил в ранге заместителя начальника военной контрразведки Одесского военного округа, а уйдя в отставку – с 1971 по 1998 год отработал директором Одесского завода пожарной техники.
К сожалению, места в «Энциклопедии секретных служб России» для И. И. Клименко не нашлось.
Герой Днепра и его сын
Война – это всегда бедствие. Кто-то из великих мыслителей сказал: «Как кометы обнаруживаются иногда при затмении, так и герои нередко вызываются неожиданными бедствиями. Военное лихолетье, внезапно обрушившееся на нашу страну 22 июня 1941 года, втянуло в свой кровавый водоворот многих людей: молодых и пожилых, мужчин и женщин, атеистов и верующих…
Война, как говорится, в одинаковой степени или мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, с других – слезы, хотя ради истины надо признаться, что она нередко питалась кровью и слезами одновременно обоих полов.
Одним из таких вброшенных в горнило испытаний войной был рядовой Чикулаев Гордей Трофимович, ставший потом сотрудником НКВД и МВД СССР. Родился он в 1912 году в селе Чистое Макушинского района Курганской области. Солдат практически с первого до последнего дня войны находился на фронте в матушке-пехоте, постоянно участвуя в боях в качестве пулеметчика.
Война изменяет жизнь в корне. Обыкновенные дни становятся эпопеей, а простые люди, ничем не отмеченные в мирной жизни, – героями. С самого начала войны у Гордея стало томиться сердце. Став владельцем грозного оружия – пулемета «Максим», он хотел поскорее встретиться с врагом на поле брани, с тем тайным человеком, который пришел на его тихую, благодатную землю, чтобы сначала убить его, потом его родителей, братьев и сестер, соседей и знакомых и властвовать, – властвовать одному. А оставшихся живых, нареченных быдлом, унтерменшами и недочеловеками, превратить в послушное стадо рабов. Так думали они, фашистские бонзы, пытавшиеся выпестовать новую расу господ – арийцев в созданном фюрером Третьем рейхе…
Сражался Гордей под Тулой и под Москвой в роковом 41-м, с мрачными картинами отступления, окружения, поражением в боях, пленом и гибелью многих тысяч соотечественников. Все это он, простой русский мужик, видел своими глазами, глядевшими на большую беду, которая расползалась коричневым потоком по нашей земле с Запада – все на Восток и на Восток.
Потом его часть была переброшена в Сталинград для усиления легендарной 62-й армии Чуйкова. Суровой осенью 1942 года во время одного из боев он был первый раз ранен. Сначала огнем опалило левое плечо, потом сразу же воспламенилась вата в фуфайке, обжигавшая тело. Он попытался поднять раненую руку, но команды мозга она уже не слушалась. Правой рукой Гордей отер пыль и пот с лица и вот тут-то понял – пуля утонула где-то в мышцах предплечья. Потом звуковая и зрительная картина стала постепенно теряться, исчезать из сознания. Очнулся на мгновение, – сердце слабо шевелилось под левым соском. Стало как-то предательски холодно за грудиной. Потом этот презренный хлад стал опускаться все ниже и ниже…
Санитары подобрали бойца, находившегося почти без сознания из-за большой потери крови, отправили в медсанбат, а доктора уже там через пару недель поставили воина на ноги.
Потом были дороги наступления: очищение от коричневой чумы городов Сумы, Ромны, Прилуки… Он видел, как земля его Родины умирала под горячим железом вражеских бомб и снарядов, заутюженная траками бронемашин, самоходок и танков, затоптанная коваными сапогами гитлеровцев. А потом видел и другое явление, – как эти современные «рыцари», совсем не слабые ни тактикой, ни стратегией, ни умом командирским, ни самой что ни на есть современной боевой техникой, с неохотой покидали пределы Советской России. Эти хваленые войска вермахта выдавливались мощью отечественного оружия, мужеством солдат и наработанным опытом полководцев.
