— Здравствуйте, доктор Хоппер, — стареющая дива легко скользнула в помещение. Вслед за ней вошел сопровождавший ее на платформе мужчина, Блейк, и тихонько закрыл за собой дверь. Пара устроилась напротив нее.
На этот раз Уорик щеголяла в другом туалете, тоже, впрочем, словно позаимствованном из старого фильма: двубортный твидовый пиджак и юбка под стать, для стоявшей погоды определенно тяжеловатые. На ее лице застыла мягкая улыбка. Пока она возилась с бумагами и брала у полицейского стакан воды, Хоппер воспользовалась возможностью и повнимательнее рассмотрела Блейка. Плотным телосложением мужчина не отличался, ноги и руки у него были длинные, с непропорционально крупными кистями. Волосы с проседью он зачесывал с высокого лба назад и бриолинил. Кожа сухая, от уголков рта вниз уходят две глубокие складки, придающие мужчине вид марионетки. На нем был тот же серый костюм, что и на платформе.
— Весьма сожалею, доктор Хоппер, что наша новая встреча происходит при таких обстоятельствах.
— Готова поспорить, удивлены вы не сильно.
— Ваша правда. Так… — Уорик открыла папку перед собой. — После нашего расставания вы многое успели. Инспектора Блейка вы, конечно же, помните.
— За что меня арестовали?
— За незаконное проникновение в жилище доктора Торна. В данном случае английские законы все еще действуют, доктор Хоппер, даже если жертва посягательства и не в состоянии предпринять что-либо.
— В его дом проникли еще до меня. Я пыталась найти…
— Найти? И что же?
Это была явная ошибка.
— Дом оказался не заперт. Я хотела проверить, нет ли там его родных, выразить свои соболезнования.
— В подобных случаях обычно пользуются телефоном, доктор, или же услугами почты. А не вламываются в дом покойного. Зачем вы украли его медицинскую карту из больницы?
— Только ради адреса.
Раз в их распоряжении ее сумка, врать смысла не имеет. «Прибереги свою ложь», — вспомнилось вдруг ей из школьных лет, когда ее поймали за воровством на кухне. Из-за нелепого сходства двух этих ситуаций Элен вдруг улыбнулась до ушей. По лицу Блейка пробежала тень удивления, однако он тут же уставился на костяшки собственных рук на столе.
— Зачем вам понадобился дом Торна?
— Я же сказала, хотела выразить свои соболезнования. Вдруг у него была семья, о которой я не знала, — ложь прозвучала совершенно неубедительно даже для самой Хоппер.
— Почему же вы не спросили у полицейского, который дежурил у дома во время вашего первого визита?
— Хотела проверить сама.
— И зачем вам нужно было называться чужим именем? Не очень-то типичное для плакальщицы поведение.
— А его не касается, кто я такая.
— Доктор Хоппер… Элен, вы не имели права там находиться.
— Так же, как и ваши люди. Я что-то не заметила значков на тех двух типах, что обыскивали дом.
— Иногда, доктор, в процессе отправления правосудия без особых полномочий не обойтись. Тем не менее факт остается фактом: вы подозреваетесь во взломе и проникновении. Наказание за подобное преступление — назначаемое, разумеется, судом — ссылка.
Хоппер знала, что за суд подразумевает Уорик. Вскоре после Остановки британскую судебную систему практически без протестов общественности реформировали в административную часть государственной трудовой программы. Как-то она прочла, что до Замедления судебный процесс мог растянуться на недели. Ныне таковой длился десять минут, а то и все пять. Оправдательные приговоры практически не выносились, а понятие присяжных, подобно плугу на конной тяге, отошло в область архаики.
— Так что вы хотите знать?
— Нам известно, что вы наведывались к одному из коллег Торна. А именно, к Грэму Чендлеру.
— И откуда же?
— Он позвонил нам почти сразу после вашего прихода.
Хоппер вспомнила скрип ступенек в доме старика, когда он удалялся готовить чай.
— В прошлом Торн рассказывал мне о нем. И мне захотелось сообщить Чендлеру о его смерти лично.
— А к чему была нелепая байка насчет редакционного задания?
— Я его обманула. Мне захотелось побольше узнать о Торне, — Элен оперлась локтями о стол. — Ну так сошлите меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как раз этого-то мне и не хотелось бы. Жаль мне вас. Ваш послужной список, — Уорик указала на тонкую папку, что принесла с собой, — настоящий повод для гордости. Потому сейчас мы пытаемся разрешить данную небольшую проблему ко всеобщему удовлетворению, — она изобразила улыбку. — Так зачем вы все это устроили?
— Я уже сказала вам, — помолчав, ответила Хоппер.
— Ах, перестаньте.
— Я совершенно серьезно. Я украла листок из истории болезни Торна, потому что захотела посмотреть на его дом. Вот и все, — «а теперь умолкни. Лжеца обличает его стремление к приукрашиванию. Каждая дополнительная ложь — новая прядь в веревке, на которой тебя вздернут».
— Ваша связь с ним прервалась много лет назад, как я понимаю.
— Он преподавал в университете. С тех пор я с ним не встречалась.
— Почему же тогда он захотел с вами повидаться?
— Не знаю.
Уорик подалась вперед.
— Доктор Хоппер, я вполне отдаю себе отчет, что наше общение пока не складывается. Никто не хочет, чтобы вы оставались в этой камере. Я искренне желаю, чтобы вы добились успеха, как и того, чтобы нашей стране ничего не угрожало. Торн не был здравым в своих взглядах. И в наших и ваших интересах выявить правду о его деятельности в последние годы. И вот с такой простой позиции я спрашиваю вас, веря в ваш правильный выбор: что он пытался вам передать? — она перевела дыхание и облизала губы.
— Я не понимаю, о чем вы. Я ничего не слышала о нем с самого окончания университета, а это произошло пятнадцать лет назад. Ни тогда, ни сейчас он ничего мне не передавал.
Уорик посмотрела на нее и вздохнула. Снова разочарованная учительница. Открыла папку и достала из нее листок.
— Как вам угодно, доктор. Раз уж вы отказываетесь помочь…
— Я не отказываюсь помочь. Я говорю правду.
— …мы предоставим вам времени на раздумья побольше, — перебила ее Уорик. — Да, теперь у вас его будет в избытке, — она расписалась на листке. — С этого момента вы считаетесь уволенной с платформы Вестерли-12.
— Что?!
— Ваши личные вещи перешлют сюда. Результаты ваших исследований…
— Вы не можете меня уволить. Я не работаю в вашем ведомстве.
— Вы больше нигде не работаете, доктор.
— Но… — Элен охватила паника. — Моя работа! Моя работа по течениям. Это же очень важно!
— Только для вас. Быть может, ее продолжат другие. Если хоть кто-то проявит к ней интерес. И я гарантирую вам, что в научной сфере работы вы уже не найдете. Может, вам повезет устроиться на одну из солнечных ферм. Новые рабочие им требуются постоянно.
Уорик выдержала паузу, снова облизав губы. Хоппер задыхалась.
— Разумеется, вы еще можете вернуться на платформу. Если вспомните какие-либо подробности общения с доктором Торном.
Вот оно. Обещание безопасности в обмен на сотрудничество. Она может вернуться. Снова увидит Харва, будет изучать течения да поживать на своем островке, практически не взаимодействуя с разрушающимся миром.
Фотография в бюстгальтере впивалась в кожу. К своему удивлению, Хоппер вдруг осознала, что не хочет возвращаться, если ради этого придется сдаться. Во что бы там она ни ввязалась.
— Я рассказала все, что знаю. Вы тратите свое время впустую.
Уорик достала из нагрудного кармана часики и взглянула на них.
— Как хотите. А сейчас меня ждут другие дела. Мы еще с вами поговорим. Пока же оставляю вас с инспектором Блейком, — она встала и залпом осушила стакан воды. — Мне очень жаль, — женщина подошла к двери и постучала, кто-то снаружи отодвинул засов.
На пороге она оглянулась. Луч от лампы в коридоре светил над ее головой эдаким нимбом болезненно-желтого цвета.
— Надеюсь, вы помните, доктор, почему мы всем этим занимаемся. Мы восстанавливаем нашу страну. И мы добьемся успеха. Не забывайте об этом.
Дверь за ней закрылась, лязгнул засов. Блейк тут же одним плавным движением поднялся и отодвинул стол в сторону. А потом что есть силы ударил Элен в живот.
