— Понимаю, — маска не дрогнула.
— Вы действительно были его адвокатом?
После некоторой паузы женщина ответила:
— Да, действительно. Откуда вы его знали?
— Он преподавал мне в университете. Однако мы утратили связь. А вчера…
Хоппер выложила лишь основное, про больницу и дом. О фотографии даже не заикнулась, равно как и о предсмертных словах Торна. По сути, она не сказала ничего такого, чего бы не знала Уорик, — на случай, если Клэйфорд впоследствии передаст содержимое их беседы. Во время ее повествования в кабинет вошла Натали, поставила перед хозяйкой чашечку с кофе и молча удалилась. У самой двери, однако, обернулась и многозначительно взглянула на работодательницу. Та в ответ едва заметно покачала головой.
Покончив с изложением сокращенной версии событий, Элен нервно добавила:
— Я всего лишь пытаюсь разузнать о нем побольше. Надеюсь, вы понимаете.
Клэйфорд раскрыла блокнот и принялась медленно что-то писать авторучкой на кремовой бумаге, одновременно с этим говоря:
— Доктор Хоппер, я остаюсь адвокатом Эдварда Торна вплоть до полного выполнения его предсмертной воли. И посему моим единственным интересом является собственность Эдварда Торна, а единственным долгом — исполнение его пожеланий согласно упомянутому завещанию. Более я ничего не могу сказать вам о нем. Он мой клиент, вы — нет. Надеюсь, вы понимаете.
Она подвинула Хоппер блокнот. Выведенное витиеватым почерком послание гласило: «Подождите на лестнице». Элен подняла на нее взгляд, и Клэйфорд приложила палец к губам, после чего добавила:
— Кажется, вы разочарованы, но поймите, пожалуйста, я всего лишь выполняю свою работу. Если вы когда-нибудь обзаведетесь адвокатом, вы будете только признательны ему за скрытность касательно ваших дел, как поступаю в отношении своего клиента и я. Что-нибудь еще? — при этом она покачала головой.
И Элен механически ответила:
— Нет. Я все поняла. Прошу прощения за беспокойство, госпожа Клэйфорд.
— Натали вас проводит. Всего хорошего.
Клэйфорд нажала кнопку селектора, а затем подошла к каминной полке и открыла сигаретницу. Хоппер поднялась, и адвокат, достав сигарету, снова покачала головой и одними губами произнесла: «Одну минуту».
Элен ждала на лестнице, разглядывая выцветший набросок изнуренной лошади. Спустя минуту к ней присоединилась Клэйфорд, которая кивнула на картину:
— Ужасно, правда? Это всё домовладельца. Я охотно пустила бы их на растопку.
Она затянулась сигаретой и предложила Хоппер тоже. Та выжидательно смотрела на нее.
— Прошу прощения за спектакль. Могу лишь заверить вас, что следят не только за домом Торна.
— За вами тоже?
Клэйфорд кивнула.
— Обычно я прихожу сюда часов в семь утра. И вот вчера замок оказался взломанным. Так что за нами с Натали ведется наблюдение.
— С чего вы решили, что их интересует Торн?
— Немногое пропавшее — бумаги лежали у меня на столе — касалось именно его. Они по-идиотски попытались прикрыть свой интерес и прихватили еще кое-какие папки, но все и так было очевидно. Хорошая новость в том, что им не удалось отыскать его личное дело.
— Почему же?
— Я как раз прихватила его домой для изучения, — улыбнулась адвокат. — Из больницы меня известили о его смерти, вот я и решила ознакомиться с его завещанием. Я восхищалась Торном.
— Зачем им личное дело?
Клэйфорд пожала плечами.
— Мои клиенты из тех, что требуют деликатного подхода. У кого неофициальная вторая семья, у кого опека над детьми, о которых новая жена и не догадывается… Самое главное, я помогаю людям с их имуществом, порой незадекларированным. Старикам, например, нелишне владеть клочком земли.
— И у Торна имелось что-то подобное?
Адвокат принялась изучать потолок.
— А откуда мне знать, что вы не из службы внутренней безопасности?
— Если я оттуда, то общаюсь с вами чересчур обходительно.
— А если вы не оттуда, моей практике и свободе придет конец, когда они за вас возьмутся. Судя по вашему виду, кстати, это уже произошло.
Она выпустила дым к потолку, затем снова посмотрела на Хоппер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так почему вы о нем расспрашиваете?
— Я всего лишь хочу узнать, что они ищут, вот мне и пришло в голову, что Торн доверил вам что-то на хранение. Не было ничего такого?
Клэйфорд покачала головой.
— Он был, можно сказать, уникальным клиентом. Если у него и имелись секреты, то он предпочитал их мне не сообщать. Не удивлюсь, если он нанял меня просто в качестве ширмы. Его досье — само воплощение безупречности.
— И как вы поступите с его завещанием?
— Оставлю на столе, а в случае звонка полиции окажу им полнейшее содействие, — женщина снова уставилась на картину. — А потом, где-нибудь спустя неделю, после того как громогласно докажу на своем рабочем месте собственную невиновность, вызову электрика на предмет проверки нежелательных присутствующих на моих встречах.
Элен решила рискнуть:
— У Торна имелось кое-что, что он хотел мне передать. Если так оно и было, если я не ошибаюсь, вам, случайно, не приходит в голову какое-то другое подходящее место?
— Однажды он поинтересовался насчет наших мер обеспечения безопасности для хранения мелких предметов. Я все ему расписала, однако предложения он не принял.
— Когда это было?
— Пятнадцать лет назад.
Именно этот ответ Хоппер и предвидела. Примерно тогда Торна изгнали из правительства. Она снова задумалась о загадочной коробке. Возможно, он подумывал спрятать ее у адвоката.
— Спасибо вам за помощь.
Клэйфорд двинулась было к двери, но вдруг остановилась.
— Свою визитку я вам не предлагаю. Надеюсь, вы меня поймете. Удачи.
Перешагивая через две ступеньки своими длинными ногами, угловатыми движениями наводившими на мысль о шатунах колес паровоза, женщина удалилась.
* * *
На улице, после прохлады офисного здания, Хоппер словно угодила в нагретую печь; дверная ручка вполне ощутимо обжигала ладонь. Народу на улицах основательно прибыло.
Элен вернулась в кафешку — поднимающее настроение уютное местечко с оранжевыми стенами и изящным изогнутым прилавком из стекла, и снова заказала кофе. Ей нужно было сосредоточиться.
Предложив денег хозяину, она получила разрешение воспользоваться телефоном и набрала номер «Таймс».
— Дэвид?
— Да? — лаконично отозвался он.
— Есть минутка?
— Да. Но у нас только закончилась летучка. У меня дел по горло.
— Прости, что отрываю. Эта линия безопасна?
— Ничто не совершенно. Хотя эта вполне надежна.
— Мне хотелось бы, чтобы ты разузнал еще кое о ком.
— Продолжай.
— Зовут Томас Гетин. Работал при министерстве внутренних дел, еще под началом Торна. Потом перешел в службу безопасности. Это произошло пятнадцать лет назад.
— Что-нибудь еще?
— Сейчас ему около сорока пяти. А тогда был помощником Торна. Всех остальных уволили вместе с Торном, но его — нет. Мне кажется, он может оказаться полезен.
— На наши звонки и расспросы о послужном списке высокопоставленных правительственных чиновников всегда косо смотрят. Начну с общих регистрационных сведений. Потом, наверное, покопаю еще кое-где.
— Спасибо. Пригодится любая информация. А чем ты так занят, если не секрет?
— Ох, да чем только не занят. В Мидлендсе движуха. Еще у американцев что-то происходит. За последний месяц Давенпорт наведывался к ним трижды. И Гарри вот пропал.
У Элен защемило в груди.
— Пропал? — При обыске у нее в сумке нашли записи Гарри для некролога Торна. Наверно, из-за них-то его и арестовали. О боже, боже.
— На работе не появлялся, — продолжал Дэвид, — жена его тоже не видела. Причем такое поведение совершенно не в его духе. Так что с некрологами у нас жопа, — мрачно подытожил он.
— С ним все будет в порядке?
Должно быть, в ее голосе прозвучало отчаяние, потому что Дэвид обеспокоенно переспросил:
— Ты о чем?
