Дети все еще не легли спать. Они съежились от страха и прижались к матери. Даже Кэти была напугана: таким Джорджа она никогда не видела. У него был вид одержимого, ненормального.
Его охватила ярость, он кричал так, что его можно было услышать в каждой комнате дома 112 по Оушен-авеню.
– Сукины дети! Вон из моего дома! – надрывался он, взбегая по лестнице на третий этаж. Джордж ворвался в комнату для игр и широко распахнул все окна. – Вон! Вон отсюда, во имя Господа Бога!
Джордж вбежал в спальню мальчиков, затем спустился на второй этаж и там с ревом распахнул все окна в каждой комнате, выкрикивая снова и снова:
– Вон отсюда – во имя Господа Бога!
Некоторые окна не поддались его напору, и он стал бешено колотить по рамам, пока они не ослабли. Морозный воздух хлынул в комнаты, и вскоре во всем доме стало холодно, как на улице.
В конце концов, Джордж совершенно выбился из сил. Он вернулся на первый этаж, гнев стал покидать его. Измученный, тяжело дыша, он встал посреди гостиной, крепко сжимая и разжимая кулаки.
Пока Джордж давал волю своему гневу, Кэти с детьми сидели не шелохнувшись у камина. Сейчас они, испуганные, медленно подошли к нему, окружили его и обняли. Он оттаял и обнял в ответ всех четверых самых близких ему людей.
Но был еще и пятый свидетель того, что произошло. Сержант Аль Джонфриддо, офицер полиции, которому хотел позвонить отец Манкусо, завершал осмотр территории Амитивилля, прежде чем уйти с дежурства в девять часов. Проезжая про Оушен-авеню, он с удивлением обнаружил некоего безумца, который мечется по дому 112, открывая нараспашку все окна в лютый мороз.
Сержант остановил свой внедорожник на пересечении Саус-Айрленд-плейс и Оушен-авеню, как раз напротив дома Лютцев, и выключил передние фары. Он понимал, что нужно было выйти из машины и войти в парадную дверь, но что-то удерживало его на месте. Ему в самом деле не хотелось выяснять, почему владелец дома ведет себя как сумасшедший. Джонфриддо остался в машине. Он так и сидел, наблюдая за тем, как некая женщина ходит по дому и захлопывает окна дома.
«Должно быть, этот миссис Лютц, – подумал он. – Похоже, сейчас у них все нормально. Ладно, не буду совать нос в их дела». Он вздохнул и завел мотор автомобиля. Не включая передних фар, полицейский медленным задним ходом вернулся на Саус-Айрленд-плеис до того места, откуда он смог совершить левый поворот и выехать на улицу, параллельную Оушен-авеню. Только после этого он включил фары.
Через час в доме 112 по Оушен-авеню снова стало тепло. Батареи победили мороз, и температура в доме установилась на уровне 75 градусов[30].
Мальчики дремали у камина; Кэти держала спавшую Мисси на руках и баюкала ее. В десять часов она осмотрела детские комнаты и решила, что Дэнни и Крису пора идти спать.
После всего, что произошло, Джордж не проронил ни слова. Он сидел у огня, глядя на пылавшие поленья. Отправив детей наверх, Кэти, наконец, вернулась и попыталась как можно мягче поговорить с мужем.
Джордж взглянул на Кэти, и она увидела на его лице смесь гнева и смущения. Глаза его были затуманены слезами; похоже, ему было стыдно, и он плакал из-за своего срыва. «Бедный, бедный! – подумала Кэти. – Ему явно нужно отдохнуть». Он предложила ему лечь в постель, но он отрицательно покачал головой.
– Иди сама, а я приду попозже, – нежно промолвил он и снова устремил взгляд на танцующие языки пламени.
В спальне она оставила ночник Джорджа включенным. Не раздеваясь, она скользнула в постель и закрыла глаза. Кэти слышала, как там, за окном, завывает ветер… Она расслабилась и через несколько минут задремала.
Внезапно Кэти села, выпрямившись, и взглянула на ту сторону постели, где должен был лежать Джордж.
Он все еще не пришел. Кэти медленно оглянулась. Она увидела собственное изображение, отраженное в зеркалах, покрывавших стену от потолка до пола, и вновь почувствовала желание достать распятие из шкафа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И столь острым было это желание, что она уже было встала с постели, однако тут же остановилась и снова заглянула в зеркала. Ей показалось, что ее отражение зажило вдруг собственной жизнью, и она услышала, как оно промолвило ей:
– Не делай этого! Ты уничтожишь всех!
Когда Джордж вернулся в спальню, Кэти уже спала. Она поправил ее одеяло, подошел к тумбочке и вынул Библию из ящика, затем выключил свой ночник и вышел из комнаты.
Он вернулся в гостиную, сел в свое кресло, открыл Библию и начал читать с самого начала, с Книги Бытия. В этой первой книге откровений Господних он нашел строки, которые побудили его подумать о собственных невзгодах: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей»[31].
Джордж вздрогнул. «Змей – это Дьявол», – подумал он. Затем он почувствовал, как горячий порыв воздуха ударил ему в лицо, и он поневоле отвернулся от книги. Пламя камина жадно потянулось к нему.
Джордж подскочил с кресла и отпрянул назад. Огонь, догоравший в камине, снова ожил, и пламя заполнило весь очаг. Джордж ощутил жгучий жар, а затем невидимый ледяной палец коснулся его спины, и он замер на месте.
Через несколько секунд он обернулся. Вокруг ничего не было, но он явно почувствовал, как нечто движется рядом. Вдруг он увидел это нечто: холодный туман клубами стелился по коридору, спускался вниз по лестнице.
Крепко сжимая Библию, Джордж бегом по ступенькам поднялся в спальню. Пока он бежал, холод сковывал его тело. Он остановился в дверях спальни. В комнате было тепло. И вновь из ниоткуда его коснулись ледяные пальцы. Джордж побежал к комнате Мисси и распахнул дверь. Окна были широко открыты, потоки морозного воздуха свободно заполняли все пространство.
Джордж вытащил дочь из постели. Он почувствовал, как дрожит ее холодеющее тельце. Выбежав из комнаты, он бросился в супружескую спальню и положил Мисси под одеяло. Кэти проснулась.
– Согрей ее, – закричал Джордж, – или она замерзнет до смерти!
Кэти, не колеблясь, накрыла девочку собственным телом. Джордж побежал на третий этаж.
Он обнаружил, что окна в спальне Дэнни и Криса также широко раскрыты. Мальчики спали, накрывшись одеялами с головой. Он взял обоих на руки и, покачиваясь из стороны в сторону, понес их вниз в супружескую спальню. Зубы Дэнни и Криса стучали от холода. Джордж бросил их на постель и тут же забрался под одеяло вместе с ними, накрыв мальчишек собой.
Все пятеро Лютцев были в одной кровати, трое детишек медленно отогревались, родители усердно растирали им ручки и ножки. Потребовалось без малого полчаса, чтобы температура тела у детей пришла в норму. Только после этого Джордж осознал, что все это время не выпускал Библию из рук. Вспомнив, что его предупреждали, он не на шутку испугался и бросил Библию на пол.
В субботу, 10 января 1976 года, утром матери Кэти, Джоан, позвонили из дома, в котором жила ее дочь. Разговор был быстрым, безумным, из ряда вон выходящим.
– Мама, ты мне нужна, немедленно, прямо сейчас!
Миссис Коннерс попыталась расспросить дочь по телефону, что случилось, но та ответила, что словами это объяснить невозможно, что мать должна все увидеть собственными глазами. Послушавшись, миссис Коннерс вызвала такси и отправилась из Уэст-Бабилона в Амитивилль.
Джордж встретил тещу и торопливо повел ее наверх в спальню к Кэти. Потом, спустившись вниз, он велел Дэнни, Крису и Мисси заканчивать завтрак.
Дети были необычайно послушными и покорно подчинялись отцу во всем. Он вышел из кухни, чтобы присоединиться к женщинам, остававшимся все это время наверху.
Судя по тому, с каким аппетитом ели малыши, они явно оправились после лютого холода, который им пришлось пережить минувшей ночью.
