— Да? Ты в этом уверен? Тогда ответь мне, когда с дома спал Фиделиус?
— Да практически сразу после того, как этот урод сюда пришел. Чары тревоги были на меня завязаны, я появился здесь, когда еще в окнах зелень от Авад не угасла. Фиделиуса уже не было, но это и понятно...
— Нет, не понятно, — я незаметно выдохнул и продолжил. — Сириус, Хранитель жив, законный хозяин, то есть я, жив, почему нет Фиделиуса?
Крестный, забыв про холод, смотрел на меня и хлопал глазами.
— Я много читал про Фиделиус, и Гермиона мне рассказала, а непонятные моменты мне профессор Снейп пояснил.
— А, ну раз Снейп, — Блэк тряхнул головой. — Мерлин, как жизнь-то повернулась. Я раньше Северуса за человека не считал, а сейчас... — он снова покачал головой. — Я не знаю, почему Фиделиус спал, я почему-то не обращал на этот аспект внимания.
— Понятно, тогда следующий вопрос: ты сам сказал, что были только Авады, так?
— Да.
— Сириус, Авады, вот такого после себя не оставляют, — я показал рукой на обгоревшую стену. — Здесь что, Невилл Лонгботтом подпольный урок зельеварения проводил?
— Твою мать, — сплюнул Сириус. — У меня тоже вопрос: почему я не задавал себе таких вопросов? Ведь я все это своими глазами видел, но почему-то меня как переклинило, одна мысль в голове: Хвоста взять.
Мы помолчали, я сунул руки в карманы теплой куртки, которую я предпочел мантии.
— Пошли в дом, — наконец, отмер Сириус и решительно зашагал к двери. Снега на дорожке было мало, наверное, какие-то длительные чары.
Дверь открылась простой Алохоморой. Мы вошли в темное, нежилое помещение. Блэк быстро прошел в комнату, скорее всего, бывшую гостиной, и разжег в камине огонь. Затем он огляделся.
— Джейми лежал вот здесь, — он показал рукой на диван. Его голос звучал глухо. Он закрыл глаза и провел по лицу рукой, словно желая сбросить наваждение. Но меня его переживания волновали мало, мне было важно выяснить причины того, почему друг Сириуса лежал здесь.
— А почему он лежал здесь?
— Что ты хочешь этим сказать? — Блэк нахмурился.
— Вот только не нужно сейчас строить из себя обиженного в лучших чувствах друга. Я понимаю, что ты скорбишь, ты потерял друзей, а я, например, потерял родителей, и мне интересно: почему Джеймс Поттер лежал возле дивана?
— Он был без палочки и не успел до нее дотянуться, — несколько растеряно пробормотал Сириус.
— То есть, ты хочешь сказать, что он ни черта из себя без палочки не представлял? Знаешь, что в той ситуации было бы самым неожиданным для неназываемого? — Блэк медленно покачал головой, — кулак в морду.
Сириус уставился на меня, а я подтащил стул к камину, смахнул с него пыль и уселся, глядя на огонь.
* * *
В последний вечер перед Рождеством мы с Гермионой пришли, как всегда, на отработку. Наставник торжественно поставил передо мной котел с настоявшимся зельем.
— Ну что, проверим, насколько ты мисс Грейнджер доверяешь, — он усмехнулся и, щедро плеснув из котла голубоватую жидкость в кубок, протянул его мне.
— Что это? — я подозрительно посмотрел на содержимое кубка, а затем понюхал. Жидкость ничем не пахла.
— Сюрприз, — наставник опять усмехнулся, — считай, что это подарок мисс Грейнджер тебе на Рождество.
Я решился довериться профессору. Сомневаюсь, что он мне какую-нибудь гадость подсунет. На моей памяти он никогда не делал ничего, что могло бы повредить ученикам, а то, что устраивал частенько выволочки — это его право, все-таки предмет он ведет очень непростой и травмоопасный.
Когда я выпил зелье, то некоторое время ничего не происходило, а потом мне по глазам как будто лезвием полоснули. Больно было так, что слезы потекли, а еще я понял, что ничего не вижу. Сдернув очки, я вытер слезы рукавом, а когда проморгался, то с удивлением начал рассматривать четкие контуры предметов, не искаженные линзами очков.
— Мне показалось, что они тебе мешают, — спокойно произнес наставник, кивнув на очки, зажатые в моей руке.
— Спасибо, — подозреваю, что мои, теперь уже зрячие, глаза сияли.
— Не мне спасибо говори, а подружке своей. Я только рецепт написал и котел ей выдал, все остальное она сделала сама.
— А почему вы Гарри не предложили такое зелье? — тихо спросила Гермиона.
— Потому, что Поттеру оно не было нужно. Очки были для него своеобразной защитой и, к тому же, его все сравнивали с Джеймсом чаще всего именно благодаря этим самым очкам, — профессор задумчиво посмотрел на огонь в камине, который решил сегодня разжечь, в честь праздника, видимо.
— А почему маги до сих пор празднуют Рождество? Вы ведь не верите ни в Создателя, ни в сына его.
— Традиция, такая же, как крещение, — задумчиво проговорил наставник.
— Это глупо, — я нахмурился.
— В последнее время я замечаю много глупостей, которые не вписываются ни в одну картину. Невозможно соединить все произошедшие события в одно целое. Кому могли одновременно помешать Поттеры, Блэки, Лестрейнджи и Краучи, например? Между ними нет ничего общего, кроме того, что все представители этих семей учились в свое время в Хогвартсе — и то на разных факультетах. Бред какой-то, — профессор протер руками лицо.
Внезапно пламя камина поменяло цвет и стало зеленым. Наставник резко вскочил и отшвырнул ногой стул. Секунда, и он стоял с палочкой в руках в универсальной боевой стойке. Вот это реакция. Эта реакция и спасла выпавшего из камина прямо под ноги наставника Сириуса Блэка.
— Ты, придурок, — у меня появилось ощущение, что профессор с трудом сдерживается, чтобы не пнуть Блэка. — Я же тебя покалечить мог!
Сириус слегка пошевелился и застонал.
— Эй, Блэк, что с тобой? — наставник присел рядом с крестным и перевернул его на спину. И тут же отшатнулся. — Тьфу, скотина. Гарри, помоги это тело в мою комнату оттащить.
Когда я приблизился, то понял, почему профессор отшатнулся, от Блэка стойко тянуло алкоголем. Видимо, он подошел к заданию встретиться с бывшими коллегами очень ответственно. Оставалось надеяться, что напился он так не зря.
Как оказалось, ничего дельного он не узнал, кроме того, что авроров пустили в дом Поттеров только после того, как оттуда увезли ребенка. Все это мы узнали утром накануне Рождества, когда Сириус, обхватив трясущимися руками кружку с крепким кофе, рассказывал наставнику о своих приключениях.
— Блэк, а ты чего так накушался? Пропускать не мог? — наставник поморщился и вручил ему флакон восстанавливающего зелья.
— Не мог. Это ты можешь посылать всех без разбора, а мне нельзя, мне снова жить нужно начинать учиться.
— Ну-ну...
— Слушай, ты же умный, неужели ты не можешь что-нибудь от похмелья придумать?
— Нет, как оказалось — это невозможно, но я над этим работаю, — хмыкнул профессор.
— Сам же сказал, что это невозможно, — поморщился Сириус. И обхватил руками голову.
— Поверь, за это зелье, когда, — подчеркнул Мастер, — я его все же создам, я стану самым уважаемым и богатым магом не только в Британии, но и во всем мире, — он хмыкнул.
— Большие амбиции, — я не удержался и опять влез в их беседу.
— А что в этом плохого? — искренне удивился профессор. Ничего, я же не говорил, что это плохо.
— Знаешь, а так даже неплохо, — пробормотал Блэк, подползая к зеркалу. — Не надо зелья для похмелья.
— Зелье для похмелья ты вчера перебрал, — язвительно заметил наставник.
— Лингвистические ошибки простительны бывшему заключенному. А ты помнишь, как разрабатывал теорию ограниченных пространств?
— Да, было дело, я бросил, надоело. К тому же это было бесперспективно.
— Не скажи. Хвост твои записи увел, ты красиво рисуешь. Хогвартс получился как настоящий.
— И что?
— Мы поработали с твоими записями. Много думали и нашли им применение. Карта Мародеров, — хмыкнул Сириус и тут же охнув, обхватил себя за голову. — Ее Филч отобрал, а восстановить без твоих наработок мы ее не смогли. Попробуй ее забрать у нашего бессменного завхоза, полезная штука.
