— В принципе писать и заниматься живописью для меня одно и то же, — сказал Буццати. — Рисую я или пишу, я преследую одну и ту же цель — рассказывать истории.
Оба они к тому же проявляли интерес к эзотеризму, метафизике и всему иррациональному вообще. Дино Буццати собирался написать для «Коррьере делла сера» серию статей об оккультизме и суеверии в Италии, решив рассказать о целителях, колдунах, людях, способных сглазить и навести порчу, о ведьмах и магах всех мастей. Портреты этих людей, написанные с определенным юмором, позже были объединены в книгу под названием «Итальянские тайны». Федерико привозит его в Турин, чтобы познакомить с Ролом и его фантастическими «забавами». Он также приводит его к ясновидящей Паскуалине Пеццолла, способной исцелять наложением рук. Позже Буццати говорил, что ясновидящая как-то странно ему улыбнулась, словно соболезнуя, словно прочтя страх в его глазах, не решилась сказать правду. К несчастью, вскоре выяснилось, что он неизлечимо болен — Буццати скончался в 1972 году.
Творческие и дружеские связи режиссера и писателя стали настолько тесными, что они звонили друг другу каждое утро, чтобы поделиться своими снами, впечатлениями, тревогами. Они также обсуждали и работу, но сценарий продвигался слишком медленно по вине Феллини, которому хотелось внести в него еще больше фантастического. К концу лета 1965 года удалось уладить все разногласия и сценарий под названием «Путешествие» был наконец готов. Дино Буццати хотел, чтобы фильм назывался «Сладкая смерть» (или «Сладость смерти»), как антипод «Сладкой жизни». Федерико был категорически против. Окончательное решение было найдено, когда друзья наугад открыли телефонный справочник Милана: «Путешествие Дж. Масторны».
Тогда же Федерико отправил длинное письмо Дино Де Лаурентису, в котором писал, что хотел бы снимать большую часть этого фильма на натуре: в некоторых кварталах Рима, в портах, на вокзалах, в аэропортах, в Нью-Йорке, Берлине, Амстердаме, Венеции. Чтобы Дино не очень волновался по поводу бюджета, предполагал недорогие сценографические решения, какие использовал для «Восьми с половиной». Сообщал, что собирается рассказать о потусторонней жизни Масторны, который может быть виолончелистом или «деловым человеком, как ты, дорогой Дино. Я хочу сказать, что он может быть человеком, нацеленным на конкретную реализацию своей жизни, полным силы и энтузиазма». Можно представить себе Дино Де Лаурентиса, суеверного добропорядочного неаполитанца, читающего это письмо! Фильм, как заявлял Феллини продюсеру, будет комедией, и начинается он кадрами, на которых самолет попадает в снежную бурю. Паника. Затем неожиданно, как во сне, буря стихает, самолет приземляется в какой-то мрачной долине. Там, в здании таможни, сотрудница указывает пассажирам, в каком направлении им следовать. Пассажиры выходят в ночь и снег, садятся в автобус, который отправляется в путь по извилистой темной дороге. Наконец они приезжают на большую площадь незнакомого города, на которой возвышается странный готический собор… Федерико добавляет в письме, что хочет создать некий мистический эксперимент, — следует, конечно, понимать, что путешественники прибыли в иной мир после крушения самолета.
В просторных павильонах «Диночитты» на улице Понтина, в пятнадцати километрах от «Чинечитты», Марсель Карне с Де Лаурентисом только что закончил свой фильм «Библия»[61]. Сначала Дино отнесся к предложению Федерико весьма сдержанно. Но ведь оно касалось новеллы Дино Буццати и таланта Федерико Феллини, а Де Лаурентис никак не мог успокоиться, что в свое время упустил «Сладкую жизнь». Поэтому он в конце концов дал согласие, не столько покоренный самим проектом, сколько под влиянием своих братьев, Луиджи и Альфредо, больших любителей оккультизма и научной фантастики. Началась подготовка к съемкам. Весной 1966 года были приглашены сценограф Пьер Луиджи Пицци и оператор Джузеппе Ротунно, с которыми Феллини проводил ориентировку в Неаполе, Милане и Кёльне.
В августе начали сооружать в студии огромную декорацию, изображающую собор в Кёльне. Федерико раздражала суета, царящая в «Диночитте», он покинул студию и уединился в небольшом кабинете на улице Националь, 16. Там с Джузеппе Ротунно он подбирает цвет, освещение, атмосферу, которые должны быть магическими. Там же проводит кастинг актеров, статистов и техников. Когда декорация Кёльнского собора была завершена, Федерико возвращается на улицу Понтина, но обычно присущий ему прекрасный юмор покидает его. Он недоволен, раздражен, ему постоянно снятся кошмары, которые он неизменно записывает в свою «Книгу снов». Однажды вечером, в полусне, ему привиделось, что на него падает Кёльнский собор, кирпич за кирпичом. Он воспринимает это как дурное предзнаменование. Его главная забота — найти идеального исполнителя роли Масторны. Он не хочет приглашать Мастроянни. Впрочем, тот занят: с января с огромным успехом он играет Рудольфо Валентино в театре «Систина» в пьесе «Чао, Руди» — музыкальной комедии о жизни незабываемой звезды немого кино. По совету Де Лаурентиса Федерико заинтересовался американскими актерами. Стив Маккуин приедет повидаться с ним в Рим. Лоуренс Оливье, по мнению Феллини, слишком театрален, Грегори Пек не свободен. Наконец, известный актер и режиссер Миланского театра Джорджо Стрелер, безоговорочный поклонник Феллини, тоже мечтает сыграть эту роль. Позже, после смерти Феллини, Стрелер мечтал в память о нем перенести на сцену сценарий «Масторны». Но, к сожалению, он умер в 1997 году, так и не осуществив этот проект.
В следующие месяцы Федерико вдруг невзлюбил павильоны «Диночитты», стал суеверен, любое происшествие истолковывал как предзнаменование, повсюду видел какие-то неблагоприятные знаки. Его психоаналитик Эрнст Бернхард ушел из жизни минувшим летом, а Рол не советовал ему снимать этот фильм. Ко всему прочему добавился кошмарный сон, описанный им в «Книге снов» 14 сентября 1966 года. Он увидел себя на вокзале за час до отхода поезда: он балансирует на подножке вагона, неспособный ни подняться, ни спуститься. Зовет на помощь, но тщетно. Он проснулся в холодном поту, сердце колотилось, душу охватило мрачное предчувствие. В панике он решает бросить съемки «Путешествия Масторны» и в тот же день отправляет письмо Дино Де Лаурентису, объявляя, что больше не может делать этот фильм.
Ошеломленный Дино Де Лаурентис сначала подумал, что это каприз. Съемки должны были начаться 5 сентября, но были перенесены на 3 октября из-за плохого самочувствия Феллини. Для фильма были сделаны гигантские декорации в павильонах «Диночитты», на него уже истрачены шестьсот миллионов лир — половина суммы, которую продюсер был готов вложить в него. Этот фильм нельзя было не делать, это невозможно: более семидесяти человек окажутся без работы. Де Лаурентис вынужден предъявить Феллини иск на возмещение убытков и защиту своих интересов. Он требует один миллиард сто миллионов лир: шестьсот миллионов на возмещение расходов, пятьсот — за утраченную прибыль. Он требует также наложения ареста на все кредиты, предоставленные им Анджело Риццоли. В этой крайне неприятной ситуации больше всех страдала Джульетта. Суд постановил взыскать с ответчика триста пятьдесят миллионов лир. Дом во Фреджене наводнили судебные исполнители, на мебель и картины был наложен арест. И тогда Федерико объявил в прессе, что собирается создать кинокомпанию «Фульгор» и будет снимать «Масторны» с участием американцев. Реакция Дино Де Лаурентиса была сенсационной: он поручает адвокатам договориться с Федерико… И холодным, но солнечным утром февраля 1967 года в одном из залов виллы Боргезе, как в итальянской комедии, главные действующие лица бросаются в объятия друг друга и решают снова начать съемки «Масторны» весной.
Подгоняемый продюсером, Феллини наконец приходит к окончательному решению и подписывает контракт с Уго Тоньяцци на исполнение роли Масторны, хотя и не совсем убежден в правильности своего выбора: Уго — блестящий актер, но не наделен одухотворенным взглядом виолончелиста. Приближается дата начала съемок. Чтобы быть ближе к киностудии, Федерико и Джульетта покидают Фреджену и поселяются в Гарден-отеле. Федерико возбужден, он стал нервным и еще более несговорчивым. Он продолжает страдать от невыносимых кошмаров, преследующих его по ночам: смерти, казни, преграды, границы, таможни, кресты. Все это он тщательно записывает в свою «Книгу снов». Он совершенно измотан, обессилен. Вечером 10 апреля, будучи один в номере отеля, он теряет сознание и падает на пол. Придя в себя, он ощущает боль в голове, груди и обнаруживает, что находится в машине врача. Врач мчится на максимальной скорости и кричит другим водителям: «Пропустите меня! У меня в машине умирающий!» Этого было достаточно для ипохондрика Федерико, чтобы увидеть себя чуть ли не в могиле.
