- Я смотрю, ты еще здесь!? - сухо молвила девушка.
Пик судорожно спрятал в карманы литеру и бумажку.
- Я жду бухгалтера, - тихо ответил мышонок.
- Он уже давно ушел! Честно говоря, про тебя и позабыли… Уходя домой, директор случайно вспомнил, вот мне и пришлось идти сюда, – крайне недовольно и с неким презрением бросила ему девушка.
- Ты принесла зарплату? – с дрожью в голосе прохрипел Пик.
- Да! Держи! - протянула она ему мешочек, который он поспешил раскрыть.
От досады, не зная, что и сказать, бедолага лишь протянул четверть Зерна Лине. На что она высокомерно подметила, крайне язвительным голоском, от которого всё переворачивалось внутри мышонка:
- А ты думал, тебе десять дадут!? За два дня!? Ха! И то много, для такого как ты!?
- Ка-ко-го!? – по слогам еле выдавил из себя Пик, ошарашенный словами той, которую считал единственной, кто была к нему доброжелательной, после Тании.
- Горе-стажеру по чьей вине уволили печатницу! - повысила голос Лина, в тоне голоса которой слышались лишь одни упреки и гонения.
- И ты им поверила, - опустив голову печально прошептал Пик и побрел к выходу.
- Даже не думай оправдываться - я всё видела! - продолжила кричать мышь, не в силах успокоиться.
Но Пик уже не слушал её. Он захлопнул за собой дверь и побрел по типографии, еле волоча за собой хвост.
Вскоре этот крикливый голос позади него стих.
Не прошло и минуты, как на пути ему попался Ивани. Прекрасно видя, в каком разбитом состоянии сейчас паренек, на прощание он тихо прошептал ему:
- Начинать всегда трудно! Как и сделать первый шаг… Самое главное, после падения не сдаваться….
- Спасибо! – тихо ответил ему Пик и ушел, оставив позади таких разных мышей: с одной стороны, мило улыбающихся ему, а чуть что случись – готовых загрызть насмерть.
Оказавшись на улице, Пик осознал, как он одинок в этом Мире. Особенно сейчас, когда у него не осталось ни друзей, ни работы. Лишь Семья и куча проблем, справиться с которыми ему одному – обычному серому мышонку по своей сути - являлось непосильной задачей. И даже те, кто вначале был к нему дружелюбен, предали его.
Пик почувствовал себя таким ущербным, никому не нужным, что и жизнь казалась в тягость. Ему захотелось не дойти до дома целым, никем не побитым. Он мысленно желал, чтобы его как следует отдубасили. Может хоть так, дома его новость об увольнении будет воспринята не так печально.
Как назло, улицы были пусты. Не было ни агитаторов, ни пьяниц, ни всех остальных пройдох и воришек, которыми обычно полны темные переулки города. Не ездили даже монорельсы и тишину позднего вечера города, нарушали лишь его размеренные шаги и частое горячее дыхание.
Злой рок казалось, не хотел оставлять Пика в покое. Даже за пределами работы он послал ему вдогонку ту, чье появление перед собой, мышонок ожидал меньше всего на свете.
Прямо перед ним, на большой скорости проехала паровая карета, с гербом на двери, показавшимся ему знакомым. Но Пик не смог вот так сходу вспомнить, где он его встречал. Желая обойти лихача, мышонок начал переходить на другую сторону улицы. Но тут карета преградила ему путь. Словно ошпаренная из неё выскочила Сиберия и кинулась к нему со всех ног.
- Пик, Пик, нам надо поговорить! – схватила она паренька за руку, выше локтя.
- Ни к чему это, - тихо отвечал мышонок, остановленный белоснежной красавицей.
- Прошу Пик, выслушай меня!
- Я всё уже прекрасно слышал и видел, - убрал он от себя её ручку.
Не поднимая на неё глаза, он хотел продолжить путь, но Сиберия упала перед ним на колени и взмолилась, опустив голову.
- В том, что случилось, виновата лишь я одна! – проскрипела девушка.
- Это точно, – согласился Пик и продолжил путь.
- Я пыталась её остановить, правда, пыталась! Но Тания… Когда она услышала, что тебя собираются арестовать, она… Она… - дрожащим голосом говорила Сиберия, шмыгая носиком. - Взяла всю вину на себя!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Что?! – воскликнул в голос Пик и резко обернулся.
- Я говорила ей: «Не глупи, зачем тебе это? Я всё расскажу офицеру и Пика отпустят!». Но она… Так сильно боялась за тебя, что созналась во всем, даже в том, чего и не совершала…
- Она сделала это ради меня!? Но зачем!? Это я! Я исправил все твои ошибки! Если бы не ты, ничего бы не случилось, – еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать, закричал Пик.
- Пик, Макет был и вправду написан моей рукой, но диктовал его другой, - не поднимая головы, прошептала девушка.
- Как это!?
- Эти ошибки были нужны…
- Зачем!? Кому? Не понимаю, – подошел к ней поближе мышонок.
- Позволь хотя бы довести тебя до моста и всё объяснить, - подняла Сиберия на него глазки полные слез и мольбы.
Её надрывное дыхание, мелкая дрожь во всем теле и красные от горя чарующие зеленые глазки так тронули сердце мышонка, что он смягчился. Забыв про весь гнев и обиду, он сжалился над бедной девушкой и согласился.
Подав девушке руку, он помог ей подняться на ноги и препроводил до кареты. На самой верхней ступени она оступилась и точно бы рухнула на разбитую мостовую, но паренек был начеку и поймал мышку в свои руки.
- Прости Пик, случившееся совершенно выбило меня из колеи… Я так исстрадалась, что не в силах твердо стоять на ногах, - утирая носик, прошептала девушка, хлопая своими бархатистыми ресничками, прижимаясь всем телом к своему спасителю.
Отчего паренька всего обуял озноб, и он раскраснелся, как помидор. А когда его ладони скользнули по хрупкой талии мышки, он и вовсе позабыл зачем здесь.
- Спасибо, что согласился выслушать меня, - не спеша выскользнула из его рук девушка.
Поправив свои растрепанные на ветру волосы ладошкой, она повернулась к парню спиной и направилась внутрь кареты, чуть задев своим хвостиком его щеку.
- Ты идешь?! – донесся её чарующий голосок и Пик, быстро взяв себя в руки, кинулся за ней.
Никогда еще за всю свою жизнь он не был так близко к паровой карете. И вот теперь оказавшись внутри неё, у паренька дух перехватило. Стоять в полный рост здесь было невозможно, поэтому для удобства пассажиров во всю ширину в карете располагались два мягких кресла с высокими спинками, друг напротив друга. Обшитые роскошными мягкими тканями нежно-сиреневого цвета стены и потолок казались такими воздушными и нежными, словно легкие пористые облачка. А в сочетании с паркетным полом, переливающимся при тусклом свете лампады, что висела у кучера на носу кареты, возле его места - всё внутри струилось нежным умиротворяющим свечением.
Созерцая роскошное убранство внутреннего помещения кареты, Пик прикрыл за собой небольшую дверцу с окошечком, которое было чуть прикрыто занавеской с бахромой по краям. После чего карета тронулась.
С неким трепетом мышонок занял свободное место напротив мышки. Чувствуя себя «не в своей тарелке» паренек замялся. Мало того, здесь было так красиво, чисто и приятно пахло девичьими духами, так еще сиденья в карете располагались слишком близко друг к другу, а коленки парня так и норовили встретиться с коленочками Сиберии. Что не могло смутить его пуще прежнего, а вот девушку это не особо беспокоило.
Возможно, она уже привыкла к подобной близости со своими друзьями, которые составляли ей компанию по вечерам по пути домой. А может она просто была рада, возвращаться домой не одной. Но точного ответа на этот и многие другие вопросы, прокравшиеся ему в голову в столь поздний вечер, у мышонка не было, а спросить напрямую он не мог – не его это было дело. Все его мысли сейчас были заняты лишь близостью с девушкой из его грез и он даже позабыл на время все те беды, что постигли его нынче.
- Посмотри в окно Пик. Что ты видишь?! – печально завела разговор Сиберия, спустя несколько минут, за которые мышонок немного привык к постоянной тряске.
