Чужаки тащили человека к штурмовику, что сел совсем рядом. Широкая сходня взбиралась к открытому шлюзу; внутри штурмовика горел оранжевый свет.
Зислис спешил. Сбоку от него вдруг возник один чужак, потом другой. Оба тянули к Зислису слабо мерцающие продолговатые стержни, и почему-то казалось, что едва эти стержни коснутся тела – произойдет непоправимое.
Он отбил первый из стержней прикладом, и саданул прикладом же по большой голове чужака. Тот рухнул, как подкошенный. Второго Зислис пнул носком ботинка и пристрелил в упор. Троица с грузом уже взбиралась по пологой сходне; Зислис прицелился, но тут через штурмовик перекатилась вторая светящаяся волна и мигом захлестнула все вокруг. Вернулся первобытный ужас.
Бласт он опять выронил, и в безотчетном желании укрыться помчался прямо на сходню. Его пытались задержать, но теперь Зислис вовсю работал кулаками, рычал, и даже кого-то куснул, да так, что заныли челюсти. На мгновение от него отшатнулись, всего лишь на мгновение. В следующий миг спину и правый бок окатило волной холода, и он почувствовал, как отнимается сначала правая нога, потом левая, как деревенеют руки и кровь словно бы останавливается в жилах. И, самое неприятное, сознание вовсе не пыталось покинуть его. Ужас от волны усилился ужасом от осознания того, что он угодил в плен. В плен к чужакам, выходцам из иных звездных миров. И Зислис точно знал, что намерениям чужаков очень далеко до мирных.
Он рухнул на гладкий и прохладный металл сходни. Впрочем, это мог быть и не металл. Сейчас на сходне было полно песка и мусора, который принесли шныряющие туда-сюда головастые чужаки на подошвах. Поле зрения на какое-то время сузилось, но почти сразу же Зислиса подняли, и понесли в штурмовик. Как бесчувственное бревно. Тело не гнулось, схваченное болезненной судорогой. Он и отличался-то от бревна только тем, что мог мыслить и испытывать безотчетный ужас.
Его уложили рядом с таким же беспомощным Фломастером. На пол. В штабель, поверх парализованного Суваева и еще кого-то – не то Ханьки, не то Веригина, не то одного из рядовых-артиллеристов. И как раз в эти секунды волна ужаса схлынула. Прилив закончился – начался недолгий отлив.
Он слышал, что кто-то все еще продолжает отстреливаться, слышал негромкие шаги чужаков, передвигающихся по штурмовику, слышал вдали гортанную перекличку – неведомо чью, потому что голоса головастых чужаков звучали иначе – но не мог пошевелить даже веками. Глаза начали слезиться и болеть, но чужим, конечно же, плевать на его муки. Если чужие умеют плевать.
Впрочем, муки телесные казались не самым ужасным.
Волга не устояла. Все-таки не устояла, несмотря на решимость людей и на их врожденную воинственность. В итоге инопланетная техника оказалась все-таки на голову выше возможностей защиты. Если не принимать во внимание первую атаку, дневную, действительно глупую и неподготовленную, захват волжан виделся теперь легким и непринужденным. Скольких чужаков успел уничтожить Зислис? Одного? Двоих? Этого казалось недопустимо мало.
Но чужаки действительно собрались брать людей живьем. И это им явно удавалось.
Чувствуя в груди ошеломляющую пустоту, Зислис пытался представить – что ждет его в будущем? Какая судьба уготована ему в инопланетном плену?
Он не знал, а представить – боялся.
И все же, спустя какое-то время, чужие снизошли до того, чтобы облегчить его муки. Появился очередной головастый, что-то немузыкально пропел, и Зислис вдруг провалился в сладкое и спасительное беспамятство.
Если бы не это, он легко мог сойти с ума в ближайший же час. Но чужакам, видимо, сумасшедшие волжане были ни к чему.
* * *
К рассвету объединенный десант цоофт-азанни захватил в плен девяносто девять процентов жителей Волги. А к восходу солнца многочисленные штурмовики взмыли в небо и круто ушли в зенит, оставляя планету практически безлюдной.
И последними покинули атмосферу два громадных крейсера азанни. Беззвучно окутались невидимым одеянием силовых полей, качнулись, задирая края. Задрожал потревоженный воздух – и два гигантских диска устремились ввысь, к ждущей на орбите армаде союза.
Строптивым волчатам обломали зубы.
У сил союза оставалось еще некоторое время в запасе перед приходом армады нетленных.
Часть третья
25. Наз Тео, вершитель, Svaigh, зал Галереи, планета Свайге.
Вытянутые эллипсоиды нетленных на фоне звездной россыпи напоминали сияющие радуги Меченых Отмелей. То ли это корабли, то ли сами нетленные – кое-кто на Галерее считал их энергетической формой жизни.
Проекционный ствол слабо мерцал посреди зала Галереи. Вершители, встопорщив чешуйки на плечах, наблюдали, как нетленные разворачивают знаменитый кинжальный веер. Даже не один, а три. По вееру в каждой из сфер прокола.
Проколы выглядели очень красиво – в космической пустоте вдруг вспыхивала неистовая огненная актиния, миниатюрная туманность, и там, в зыбкой разноцветной мгле, один за другим сгущались продолговатые коконы, сотканные из силовых полей. Раньше союз считал, что под коконами прячутся боевые крейсеры. Теперь эксперты Галереи подозревали, что там прячутся сами нетленные. Существа, помимо корпускулярной природы имеющие еще и волновую. Мысль, что воевать приходится с разумным излучением, казалась дикой, но она уже не так изумляла, как раньше. Наверное, Наз Тео начинал привыкать.
А может его просто отвлекали тревожные мысли?
Нетленные разбегались из трех сфер прокола, охватывали силы союза, пытались заключить их в единую сферу бОльших размеров. И это им вполне удавалось – нетленных было очень много. Несколько тысяч. На порядок больше, чем кораблей союза над людским мирком.
Звездолет Ушедших по-прежнему висел в атмосфере, рядом на незримых гравитационных поводках парили исследовательские боты и астероид Роя. Объединенный флот пяти рас жался к планете и к своей драгоценной находке. Пленные люди уже находились там, на звездолете исчезнувшей расы. Расы, вероятно, очень похожей на самих людей.
– Рой начинает передачу! – прозвучало на Галерее, и Наз Тео обратился в слух.
Силовые щиты, прикрывающие каналы связи союза, выплеснули на ближайший веер нетленных направленный информационный пакет. Короткий и совершенно лишенный защиты.
«Ушедшие вернулись и приняли сторону союза. Их крейсер поддерживает наш объединенный флот. Предлагаем нетленным немедленно прекратить военные действия и покинуть область пространства, принадлежащую по праву шести расам союза. В противном случае вся мощь древнего знания обрушится на врага.
На размышления вам отведено время, равное одному обращению вокруг оси ближайшей планеты. Время отсчитывается с момента окончания данной передачи.
От имени союза – Рой.»
Уже через одну сто двадцать восьмую нао стало заметно, что веер нетленных распадается. Атака противника завершилась, так и не начавшись. Нетленные перегруппировывались.
– Они сканируют корабль Ушедших, – сообщил негромко Сенти-Ив, вершитель инженеров. – Неясно чем. Какое-то слабое излучение.
Свайг-ученый не стал отсылать это в эфир. Галерея молчала.
Нетленные так и не начали атаку – но и не освободили разгонные векторы. Флоты союза по-прежнему оставались прижатыми к Волге.
– Они ждут, – мрачно прокомментировал Первый-на-Галерее. – Хотел бы я знать – чего?
И добавил:
– Заставьте-ка эксперт-подкланы подготовить прогнозы и соответствующие выкладки…
Свайги зашевелились, отдавая распоряжения. Наз Тео продиктовал задачу своему подклану, хотя знал, что эксперты и так готовят нужные выкладки. Не зря он муштровал своих подчиненных не одну восьмерку нао.
«Так или иначе, а какое-то время мы выиграли, – думал свайг-вершитель. – Через сутки той далекой планетки резервные клинья метрополии появятся из-за барьера где-нибудь поблизости от корабля Ушедших; помощь союзников тоже подоспеет, и тогда с нетленными поговорят иначе. На языке битвы.»
Настало время напомнить врагу, что союз неплохо владеет искусством произносить пылкие речи.
Наз Тео скользнул взглядом по проекционному стволу, удовлетворенно шевельнул кончиком гребня.
26. Михаил Зислис, военнопленный, Homo, крейсер Ушедших.
Зислис выплыл из небытия, как засидевшийся на глубине ныряльщик. Жадно устремился к свету, к поверхности, вцепился в народившуюся мысль, стряхнул оцепенение и вязкую неподвижность.
Глубокий шок, вызванный техникой чужих, стремительно откатывался. Зислис открыл глаза.
Мягкий желтоватый свет лился словно бы из ниоткуда – во всяком случае Зислис не смог отыскать взглядом источник света. Казалось, свет возникает сам собой, в зияющей пустоте. Это представлялось вполне естественным и единственно возможным.
Комната; метров шесть на метра четыре и метра два с половиной в высоту. Углы плавно скруглены. Стены – кремового цвета, необъяснимо теплого для глаз. Всю обстановку составлял низкий и широкий топчан, на котором Зислис очнулся. Рядом лежал Фломастер, Лелик Веригин и Ханька. Веригин сонно моргал, патрульные выглядели спящими. Наверное, еще не очнулись.
