Не утопился же он от перспектив?
— Про Биевского… Так. После попытки суидциднуться наш клиент лежал в частной клинике, вышел аккурат в день совершеннолетия. Дееспособен.
— А что за диагноз?
— Депрессия. Не помню, как по-научному, но не псих.
— Ладно. Откуда у сироты деньги на клинику? Либо он кому-то сильно задолжал…
— Либо ему был кто-то сильно должен, — хмыкнул Руслан. — Да иду, иду уже! Прости, не тебе.
— Я понял.
— Примерно тогда же его любимый учитель продал двушку в хрущевке и переехал в съемную комнату на задворках. А Биевский вышел из клиники здоровенький и исчез с радаров.
— Думаешь, Вайс ему заплатил, чтобы Костик молчал, и вся эта история — не школьные сплетни? А к нашим делам каким боком? Ладно, Крылов мог старца шантажировать, но бармен-то местный. И что там с фамилией?
— Действительно, поменял при заключении брака. Под обеими нигде не проходил, даже свидетелем.
— Зачем тогда менял?
Дверь аккуратно закрылась. И ведь даже не скрипнула, зараза. Интересно, сколько он тут услышал, пока Кирилл хлопал ушами?
— Хотелось забыть о прошлой жизни, наверное, — расслабленно пояснил Костик. — И Наташкина красивее.
Он вошел и привычно уселся на пол. Кирилл оборвал звонок и вопросительно посмотрел на гостя.
— Удалось забыть?
— Не особо.
— Зато под дверью подслушиваешь, как профи.
— Тяжелое детство, детдомовские привычки.
— И прибедняешься. А, может, ты от кого-то прячешься? ФИО сменил, в глушь забрался, прикрылся старцем? Может, тебе помощь нужна? Ты расскажи, покайся, я помогу.
— Ты очень поможешь, если уедешь отсюда.
— Ну, раз я тебе так противен… Список составил?
Кирилл и сам себе был противен. Что ему дался этот проклятый список? Просто, чтобы посмотреть, как Костик хмурит брови и досадливо выдыхает?
— Я же сказал, мне нужны все.
— Обычно спасают близких людей. Или ты здесь со всеми уже… сблизился?
— Ты обо мне слишком хорошего мнения.
— Не надейся. Ну что, пройдемся по именам? Просто интересно, кого ты еще не успел трахнуть. Вася?
— Побойся бога.
— Наташа?
— Наташа — не трахнуть, Наташа — законная супруга. Прекрасная женщина. Быстро от меня устала.
— Кто еще? Леночка?
— От нее устал я. Но мы это не афишируем, если что.
— Понял. Кто еще у нас есть? Ростик?
Костик рассмеялся.
— Ростик? Вот убил бы он меня с удовольствием. И у него — Венера.
— Сколько слышу про эту Венеру, прямо хочется посмотреть.
— Не надо, — покачал головой Костик. — А то Ростик убьет тебя. Я серьезно.
— Ладно. А старец? С какого-то фига он же тебя пригрел? Сколько тебе было?
— Пятнадцать. Отец очень много для меня сделал.
— То есть с ним — по любви? Я понял.
Костик вздохнул и поднялся.
— Кирюш, что-то ты слишком зациклен на теме. Нет, развод, нервы, давно без секса… Но если ты всегда больше любил поговорить, чем сделать, я понимаю твою жену.
Он потянул со спины толстовку, и Кирилл удобно ухватил оба запястья, спутанных рукавами, а второй рукой — за подбородок, чтобы не увернулся.
— Ах ты, сучонок.
— Так и будем стоять? — поинтересовался «сучонок», нагло щурясь. — Устанешь.
И Кирилл сразу же устал так, что потяжелела голова и заныли ноги. Он разжал руки, отпихнул нагло лыбящегося Костика от себя и сел на кровать.
— Уматывай.
— Что так?
— Не понравился ты мне.
— А наобещал-то!
Костик, совершенно не удивившись, натянул толстовку обратно и пригладил волосы.
— С тобой вообще все в порядке? Может, таблеточку?
— А у Наташи и виагра найдется? — через силу «удивился» Кирилл.
— Это я настолько тебя не возбуждаю?
Возбуждаешь, сука. И, сдается мне, специально. А вот спать ты со мной не хочешь. А чего хочешь — хрен тебя знает.
Костик внимательно всматривался Кириллу в глаза, и тот, запоздало вспомнив совет Ростика, зажмурился. Надо бы рявкнуть на наглеца, но было ужасно лень. А Костик уже стаскивал с него кроссовки.
— Давай, уложу. Тебе кошмары не снятся?
— Ты точно не снишься, не надейся.
— Вот и хорошо.
Под это воркование Кирилла раздели и запихнули в кровать, как маленького. Костик и одеяло ему подоткнул, и по голове погладил.
— Спи. Скоро уедешь, пойдешь на работу, а там — последнее дело закроют, и забудешь о нас.
— Три, — пожаловался Кирилл в полусне.
— Одно осталось, — утешил его шепот в ухо. — И все. И успокоишься.
Как хорошо. Кириллу уже сейчас было спокойно. Он улыбнулся, обнял одеяло и уснул. Костик еще постоял над ним, судорожно вздохнул и поморщился, заметив, как дрожат руки.
— Ну ты и твердый, Кирюша.
Твердый Кирюша всхрапнул. Костик очнулся, пошарил по стене, выключил свет и вышел.
Глава 12. В страну далече
Утром Кирилл смутно помнил, что разговаривал с Костиком. Морды друг другу не били, и, упаси боже, не трахались. Но, поняв, что это скорее печалит, чем радует, решил, что надо сваливать, да побыстрей. Прицепиться тут точно не к чему: деньги несут и пашут на общину по доброй воле, а что старца считают богом — это, скорее, к психиатру. Даже если оба «несчастных случая» подстроены — не докажешь. Нужно рыть по третьему, а для этого сидеть в скиту и пускать слюни на местного гуреныша не обязательно. Но только Кирилл решил напроситься на аудиенцию, как старец сам вышел на крыльцо и обрадовался ему, как родному.
— Как кстати! Наташенька, отдохни. Мы с Кириллом погуляем.
Наташа молча вернулась в дом.
— Магдалина? — спросил Кирилл, поддерживая старца на лестнице.
Тот улыбнулся и покачал головой. Они медленно побрели в сторону беседки.
— Можно и так сказать. Кирилл, вы уже давно живете с нами. Вместе молитесь, вместе трудитесь и
