сказал мистер Барски с французским акцентом. – Зачем же ещё друзья, нес па?
– В самом деле, Оливия. – Миссис Барски смотрела на мои руки в изящных старомодных перчатках из белого атласа с разводами, которые я купила в уценёнке. – Мы всегда готовы тебе помочь.
– Да, спасибо. – Я опустила глаза, собираясь с духом. В голове носились сотни мыслей. Перчатки. Ожоги. Привидения. Наши привидения. Маэстро. Мама.
– Можно задать вам вопрос? – обрела я наконец дар речи.
– Конечно, – ответила миссис Барски. – Спрашивай о чём угодно.
– Как можно разлюбить кого-то? Как это возможно?
Вряд ли супруги ожидали от меня подобного вопроса. Они снова переглянулись, и мистер Барски своим обычным голосом произнёс:
– Так сразу и не ответишь, Оливия.
– Люди меняются, – медленно проговорила миссис Барски. – Из года в год, а иногда даже изо дня в день. И порой прежняя привязанность или потребность в чьём-то обществе ослабевает, или то, что казалось прекрасным, вдруг становится отвратительным.
– Правда? – Я попыталась осмыслить этот ответ. – А у вас было такое, что вы перестали любить другого человека?
– Да, – кивнул мистер Барски. Жена тоже кивнула и взяла его за руку. – В некотором смысле это всё равно что умереть. Ты остаёшься холодным и надломленным.
Перед самым открытием задней двери концертного зала я вышла из кафе, вздохнула и посмотрела вверх. На крыше филармонии во многих местах отвалилась черепица, и зияющие дыры напоминали кратеры луны.
– Всё теперь холодное и надломленное, – сказала я.
Вдруг что-то коснулось моей руки. Я обернулась, ожидая увидеть мистера Барски, вручающего мне печенье, или миссис Барски, приглашающую прийти как-нибудь и поговорить подольше. Хозяйка кафе любила побеседовать о жизни.
Но это оказались не они.
Это было привидение.
Даже пятеро, и ни одного из них я прежде не видела. А вот и десятки других выстроились в очередь на Арлингтон-авеню. Они просовывали головы через тела друг друга, чтобы лучше видеть, и оживлённо шептались.
Обо мне.
Глава 24
Этого можно было ожидать: помоги одному призраку перейти в иной мир, и другие тоже захотят обратиться за помощью.
Но это были не мои привидения, за них я не переживала.
Удивительно, почему нам никогда не приходило в голову, что такое может случиться?
Я пошла в концертный зал, чтобы найти Генри, призраки увязались за мной, и я старалась не пугаться и не раздражаться.
– Они могли бы предостеречь нас на этот счёт, – сквозь зубы сказала я Генри.
– Может, они и сами не предвидели такого поворота? – ответил он.
– Да перестань. Конечно же, они знали, сколько призраков живёт в филармонии. По крайней мере, догадывались.
Я распахнула дверь гримёрки.
– Ну, входите. – Я постаралась придать себе храбрый и уверенный вид, словно имела большой опыт общения с приблудными призраками. Они один за другим втекли внутрь. Некоторые явно нервничали. Многие одаривали меня улыбкой, какой сияют ведущие телевикторин, только у этих «звёзд экрана» отсутствовали части лица и вообще головы были свёрнуты на сторону.
Что-то холодное постучало меня по плечу:
– Извини.
Я обернулась и увидела призрака, который коснулся меня на улице. Это была женщина, очень бледная, таких тусклых привидений я ещё не видела, она выглядела больной.
– Это ведь ты та девочка, которая помогает привидениям?
Я почувствовала себя так, словно учитель вызывает меня с места, а я весь урок рисовала и не слышала, о чём речь. Меня бросило в жар, во рту пересохло. Все ждали от меня ответа, а я не знала, что сказать.
Генри придвинулся ближе ко мне. От этого мне стало легче, и я сделала глубокий вдох.
– Да, наверное, это я.
Толпа призраков оживилась.
– Я нашла якорь Фредерика ван дер Бурга, – продолжила я. – Мы с Генри позволили ему войти в наше сознание и помогли восстановить его последние воспоминания. Потом мы вернули ему якорь, и он ушёл в иной мир.
Прозвучало довольно впечатляюще. Я взглянула на Генри, и он мне улыбнулся.
Привидения переглянулись и почти синхронно снова повернулись к нам. Не успела я испугаться, как они бросились к нам серо-бело-сине-чёрной волной, образуя беспорядочную мешанину из тумана, дыма, лиц и частей тела. Призраки тянули руки, пытаясь ухватиться за нас, и наперебой кричали:
– Пожалуйста, Оливия, ты должна помочь мне!
– Я готов на что угодно, чтобы вырваться отсюда. На что угодно!
– Ты не представляешь, какое это мучение!
– Я первый!
– Нет, пожалуйста, помоги сначала мне!
– Так, замолчите все! – гаркнула наконец я. – Или мы вообще не будем с вами разговаривать!
Привидения тут же с ворчанием отступили к другой стене комнаты. Один призрак без головы захлопнул ладонью рот своему товарищу, испустив струйки дыма.
– Нельзя же набрасываться на нас такой сумасшедшей сворой, – упрекнула их я. – Если – если – мы согласимся вам помогать, вы должны пообещать, что будете соблюдать правила. Верно, Генри?
– Не кидаться на нас, не прикасаться к нам без разрешения. – Генри вынул из рюкзака блокнот на пружинке и начал что-то писать. Кончиком карандаша он указал на привидений, и те энергично закивали. – Это будет правило номер один.
– Правило номер два, – подхватила я, – не вторгаться в нашу с нонни комнату. Там моё личное пространство. И не таскаться за нами повсюду. Это надоедает.
Один призрак кашлянул.
– Но ведь другие привидения входили в твою комнату. И всегда сопровождали тебя. Дети и старожил.
Генри перестал писать. У меня болезненно сжалось горло.
– Да, но только после того, как они заслужили моё доверие, – ответила я. Тилли, Джакс, мистер Уортингтон! Где же вы, друзья? – А вы ещё не заслужили. Не забывайте об этом. – Вдруг мне в голову пришла одна мысль. – Кстати, вы их не встречали?
Привидения переглянулись, но на меня смотреть избегали. Их движущийся дым собрался воедино, как огромная грозовая туча.
– Мы не можем тебе ничего о них сказать, – прохрипел старый призрак, тёмный, как мистер Уортингтон. – Кодекс чести привидения. Соблюдение личной тайны.
У меня сжалось сердце. Генри, нахмурившись, снова склонился над блокнотом.
– Мы не вредничаем, – мягким тоном произнесла бледная женщина. – Просто…
– Я поняла: кодекс чести привидения. Всё ясно. – Я отвернулась. Какая разница, что делают мои бывшие призрачные друзья? Раз они не хотят иметь с нами ничего общего, не стоит тратить время на их поиски. – Думаю, мы составим список. Если мы решим помочь, то займёмся вами по одному.
Я бросила взгляд на Генри. Он, похоже, нервничал. Если честно, я тоже. Опыт одержимости одним духом был уже достаточно болезненным.
