По дороге сюда, я подбирала слова для своей речи, что–то вроде: «в последние дни, Итан, ты стал для меня по–настоящему близким другом. Мне нравится проводить с тобой время, а особенно выигрывать у тебя в ФИФА. И ничто этого не изменит» – с ударением на последнюю фразу. «Поэтому, если тебе есть что сказать о том, что, как тебе кажется, может встать между нами, знай, ты можешь мне об этом сказать».
Надеюсь, это не будет звучать слишком драматично, но он должен знать, что я справлюсь с чем бы то ни было. Мне было ненавистно терять надежду влюбить его в себя, но сейчас я бы предпочла знать правду. Закончила бы я свою речь так: «Может быть, ты не интересуешься мной из-за того, что я девушка?»
Да, это будет довольно тактично. Если я ошибаюсь, он так и скажет и поцелует в знак того, что говорит серьезно, и даже поможет подобрать имена нашим будущим детям. Решительно кивнув, я нажала на дверной звонок и услышала мономелодию «Оды к радости».
– Открыто! – крикнул кто–то из близнецов.
Закрыв за собой дверь, я окликнула:
– Итан?
– В гостиной.
Направившись туда, я снова прокручивала в голове свою речь, но прервалась на середине, увидев близнецов, сидевших на диване. Между ними стоял кофейный столик с шахматами, к которым и было приковано все их внимание. Один из близнецов был одет в белую рубашку поло, другой – в такую же, только черного цвета. Ни один из них не взглянул на меня, когда я зашла, так что я не видела их лиц. Короче, я понятия не имела кто из них кто.
– Привет, гм ... парни? – пробормотала я.
Тот, что в черной рубашке, поднес руку к шее, вытащил из под воротника несколько цепочек и подержал их так, чтоб я увидела. Да, спасибо, Крис!
Итан передвинул одну из фигур по доске, поднял голову и тепло улыбнулся мне:
– Привет, Сьюзен.
Взмахнув рукой в ответ, я подошла к ним и бросила взгляд на доску, где стояли стеклянные фигурки, часть из которых была матовой, а другая прозрачной. Судя по всему, Итан играл матовыми фигурами. Прозрачная королева загнала в угол матового короля. Если бы Крис сейчас передвинул свою ладью на крайнюю клетку доски, он мог бы поставить мат Итану, но он продолжал потирать рукой подбородок, очевидно, такой ход не приходил ему в голову.
Наклонившись, я схватила прозрачную ладью и поставила её на нужное место. – Шах и мат.
– Ха! – Крис, усмехнувшись, выпрямился и вскинул руки в победном жесте. Затем схватил меня за руку, притянул к себе на колени и сжал меня в объятиях. – Вот это моя девочка!
Слишком удивленная, чтобы высвободиться из объятий, я взвизгнула и рассмеялась, держась одной рукой за его шею. Теперь я видела его поврежденное лицо, черный синяк уже стал синевато–фиолетовым.
Итану, однако, ситуация не казалась столь забавной, как брату. Он широко раскрыл глаза, глядя на меня.
– Зачем ты это сделала?
Это привело меня в чувство, и я оттолкнулась от коленей Криса.
– Потому что мне нужно поговорить с тобой. Сейчас, а не через двадцать минут.– На самом деле я боялась, что мне не хватит духу, если я не проясню эту проклятую ситуацию в ближайшие минуты.
– Хорошо, поговорим в моей комнате?
Я кивнула и пошла впереди него. Последовав за мной, он заявил Крису:
– Ты не выиграл. Повторим, когда будешь один. Без обмана!
Я удивилась, услышав гневные нотки в его голосе, и подумала, что эта игра, возможно, нечто больше чем просто развлечение. Может они заключили пари? Ах, без разницы. Я не могла позволить шахматам отвлечь меня. У меня есть миссия и я должна произнести свою деликатную речь, пока не передумала.
Итан закрыл дверь в комнату, прошел и прислонился к краю стола.
– Ладно, что случилось?
Я сделала глубокий вдох, затем сложила руки на груди и выпалила:
– Ты гей, Чарли Браун?
У него отпала челюсть, глаза стали большими словно блюдца.
Да ... ооочень деликатно, Сьюзен.
Должно быть, множество мыслей пронеслось в его голове, они отразились на его лице и одной из них, несомненно, было выставить меня из дома. Но потом произошло самое невероятное. Итан выпрямился, принял защитную позу, так же как и я скрестив руки на груди. Черты лица стали жесткими и губы вытянулись в тонкую линию.
– А что, если это так? – огрызнулся он.– Ты с воплями побежишь из дома?
– Я, э–э–нет!
– Тебе будет противно или же ты станешь смеяться надо мной?
– Нет! Что за глупости.
– Тогда что? Будешь меня жалеть?
– Итан! Хватит нести чушь! – я высвободила руки и прислонилась к двери, чтобы не упасть, так как правда тянула меня вниз словно брошенный в озеро камень. Я была права. У нас нет никаких шансов. – Я не буду жалеть тебя. И почему, черт, мне должно быть противно? Если что, мне…– я нервно провела рукой по волосам. Я не предполагала, что все произойдет так, и в этом была моя ошибка. Почему я не придерживалась своей начальной речи, черт?
– Тебе что? – выпалил он.
– Мне… грустно.
– Грустно? – из его груди вырвался злой смешок. – Это то же самое, что и жалко.
– Нет, ты глупый осел.– рявкнула я. – Не за тебя. Мне грустно за себя! – За себя! Упс. Возможно, я опять неудачно выразилась. Но что я могу сделать? Он абсолютно не понимал меня.
Итан был все еще напряжен, но по его сузившимся глазам было видно, что он ждет моих объяснений.
Закрыв глаза, я глубоко вдохнула и сползла вниз по двери, пока колени не коснулись моей груди. Я подняла голову. Он стоял, не шелохнувшись, пригвоздив меня тяжелым взглядом. Мое грубое обвинение будет ещё долго висеть между нами.
– Послушай… – Это все что я сказала, затем последовал тяжкий вздох. Как мне выразить словами мысли так, чтобы он понял?
– Я жду, – резко ответил он.
Ну ладно. Он слишком давит? Ох!
– Итан, это нелегко. Дай мне секунду привести мысли в порядок, чтобы я снова не выпалила первое, что придет на ум.– Я потерла виски и поняла, что мне лучше не смотреть ему в лицо. Я уставилась на свои коленки. – Когда мы с тобой познакомились на тренировке по футболу, это было удивительно. Ты мне сразу понравился. Казалось, у нас так много общего. – Я замолчала, чтобы подобрать слова. – Я не была готова к … чувствам, которые начала испытывать к тебе. Ты первый парень, который заинтересовал меня по–настоящему, и вначале я подумала, что тоже понравилась тебе.
– Понравилась,– ответил он. Я посмотрела на него с гримасой страдания на лице, и он добавил мягче. – И нравишься.
– Поэтому все это время, я надеялась, что ты просто стесняешься, но рано или поздно начнешь… ну, не знаю…проявлять больший интерес. Но ничего не происходило, и ты продолжал держать меня в подвешенном состоянии, а я все думала, сделаешь ты шаг или нет.
