— Еще бы она сделала это специально!
— Погоди, нам ведь нужно узнать о дядюшке!
— Лучше бы про стража Ксимерлиона выяснила! Ты не спрашивала об этом белобрысом?
Я ошалело помотала головой.
— Плохо! — высказала свою мысль Лиссандра.
— Ты совсем с ума сошла с этим Ксимерлионом! — заметила Йена.
— Я бы на тебя посмотрела, если бы кто-то пытался сделать из тебя пустоголовую и вечно всем довольную блаженную!
— Обошлось же все!
— Я все равно его убью! Вот найду и убью! — словно зачарованная повторила рыжая.
— Забудь уже про него!
— Погодите! — рассердилась я. — Я вам про дракона толкую, а вы опять все к демону свели!
— Что с ним не так? С этим твоим зверем? — неласково осведомилась Лисса.
— Я же все объяснила! — тоже возмутилась я.
— Вот и забудь о нем, — посоветовала Лиссандра. — И не бойся, если он появится, тогда и подумаем, что с этим делать!
Я разочарованно махнула рукой. Рыжая и вправду помешалась на своем демоне!
На следующий день, уже дома, собрались отмечать день рождения Тинары. Я, встав пораньше, поспешила к сестре в комнату. Младшая недавно проснулась и сладко зевала, сидя в кровати.
— С днем рождения! — Я протянула сестрице коробку с подарком.
Тинара встрепенулась и в нетерпении принялась развязывать алую ленту. Когда сестра заглянула в коробку, то замерла.
— Это он… Откуда?!
— Говорят, этот волк — личная зверушка Повелителя дуайгаров.
— ???
— Так мне сказал человек, который сделал эту статуэтку. Он бывший наемник и когда-то побывал в плену у демонов.
— Чего еще тебе удалось узнать? — заинтересовалась сестра.
— Пока ничего, но даю слово, что осенью я разыщу сведения о твоем волке. — Я вспомнила Тарниона и его обещание, невольно зарделась и задумалась.
Сестрица с нескрываемым любопытством смотрела на меня.
— Я с демоном познакомилась, вернее, мы все познакомились с дуайгарами. Один из них отравил Лиссу, когда целовал ее…
— ???
— Я тоже послушаю. — В комнате появилась Леля.
Пришлось рассказать девчонкам про находку в заброшенной веси и про встречу с Ксимерлионом, а также про знакомство и договор с Тарнионом.
— Ты попала, — только и молвила домовая.
— Зато у меня появился шанс узнать все про бабушку, дядюшку, волка и дракона, — возразила я.
— То-то, я смотрю, ваши родительницы в Бейруну засобирались, — задумчиво сообщила Леля.
— В Бейруну? — удивилась Тинара.
Постепенно в ее комнате собрались все кузины. Историю наших приключений на севере пришлось рассказывать снова. Лиссандра злилась, обзывала Ксимерлиона «мерзким созданием, несносным демоном» и грозилась найти и убить его. Йена задумчиво поглядывала на нее, остальные молча удивлялись.
Волк понравился всем, свой интерес Тинара объяснила тем, что ее привлекает этот необычный зверь и он очень похож на ее иллюзию.
Леля нам поведала, что завтра мои родители отбывают в Сверкающий Дол, и это связано с моим обручением и поисками венца Мирисиниэль.
Я думала о Тарнионе и не придала значения отъезду родных. Я с удовольствием облобызала иллюзорное изображение Корина, погрустила немного, съела пару выращенных овощных ягод и с головой окунулась в празднование дня рождения сестры. Мы снова отправились на Велжанку, благо погода стояла чудесная.
Сегодня нам позволили искупаться в реке, что мы и сделали с превеликим удовольствием, а после лежали на раскаленных валунах, как на истопленной печке.
Горячий камень обжигал бы, если бы не брошенное поверх него полотенце. Матушка говорила, что очень полезно лежать вот так на валуне и греть спину. Я, пользуясь случаем, рассмотрела строение мелких камушков, вдруг пригодится!
Воины готовили на берегу уху, и до нас долетал ее аромат. Отдых получился просто восхитительным, правда, время от времени маменька давала нам с Тинарой последние наставления перед своим отъездом. Меня оставляли в лаборатории за главную. Предстояло самой приготовить настойку на основе выползня, а Тинаре необходимо было измельчить часть красного ольшаника и сделать из него порошок для заживления ран. Но это будет завтра, а сегодня мы отдыхали, веселились и не забывали поздравлять именинницу.
Конечно, праздник не может длиться вечно, и это правильно! Для нас он закончился уже на следующий день рано утром, когда матушка подняла всех ни свет ни заря. Поскольку я оставалась за главную, то мне предстояло контролировать работу младших сестер. Латте тоже нашлось занятие в лаборатории.
Я настроилась на приготовление настойки из выползня. Для начала вознесла молитву Теяне, ну и Шалуне, раз уж она изъявила желание быть моей покровительницей. Затем я взяла самый большой и самый острый нож, развернула чуть подсохший драгоценный корешок и принялась нарезать его на мелкие кусочки. Краем глаза следила за сестрицами. Тинара насупленно измельчала мох, взвешивала полученный порошок и раскладывала его по бумажным пакетам, не забывая подписывать каждый из них. Да, нелегкая это была работа: нудная, долгая и очень кропотливая! Латта, высунув от усердия кончик языка, высыпала семена тримтика из круглых коробочек.
«Все, больше не отвлекаюсь ни на что!» — сказала я сама себе. Затем стряхнула мелкие кусочки корешка в большой котел, в котором вовсю кипела родниковая вода. Мгновение, и будет еще жарче! Мешать варево, ну или правильнее сказать, зелье нужно было безостановочно. Причем делать это необходимо с помощью крепкой и толстой жерди, сделанной из небольшого ствола молодой осинки. От этой еще до сих пор пахло свежим соком, видимо, дерево срубили совсем недавно.
Я настроилась и принялась помешивать. Вода в котле бурлила, а я ощущала себя заправской ведьмой. Еще бы! Я безостановочно шептала слова заклятия! Потом бросила в котел пять листков подорожника, порошок из когтей каменных тушканов (Лисса и тетя Ирана позаботились о заготовке этого ингредиента), сухие ягоды калины, немного, всего пятнадцать штук, два рыбьих глаза, свежих, добытых сегодняшним утром, ну и напоследок — ровно сто семян тримтика, Латта уже отсчитала для меня нужное количество.
Теперь снова варим, не забывая повторять слова заклятия. По моему лицу струился пот, волосы прилипли к косынке, но я не переставая мешала зелье. Отвлекаться тоже было нельзя, иначе вся работа пойдет насмарку, и зелье можно будет вылить, ведь никакой силы оно иметь не будет.
Наконец варево вспыхнуло белым светом. Я потушила огонь, прикрыла котел крышкой и села на стул. Ух! Умаялась!
Выпила немного холодной воды и подвела итог:
— Ну вот, завтра увидим — получилось или нет. Если зелье приобретет рубиново-красную окраску, то, значит, можно преспокойно разливать его по склянкам.
— Я думаю, что все удалось. — Латта подняла голову от доски, на которой измельчала корни заснежников.
— Вон как сверкнуло, — поддержала ее Тинара.
Я встала с намерением помочь сестрам. В этот момент Латта, все еще смотревшая на меня, опустила острый нож на свой палец. Вскрикнула. Кончик ее пальца тут же обагрился кровью.
Погрозила ей, мол, не отвлекайся, сколько уже можно говорить об этом. Подошла к кузине и залечила порез. Сестрам понравился процесс, они даже попытались это обсудить. Пришлось прикрикнуть на них и напомнить, что работу на сегодня мы еще не закончили.
Я направилась к другому котлу. Надо было сварить зелье, помогающее при таком серьезном заболевании, как красная корка. Чаще всего оно поражало детей, и малыши умирали от этой болезни. Забрав ту часть красного ольшаника, которую мы отложили специально для этого снадобья, я бросила мох в котел меньшего размера, чем предыдущий. Налила воды и поставила на огонь, теперь нужно было подождать, пока закипит. Снова мешаю, на сей раз рябиновой ветвью. Опять читаю слова заговора. В это зелье требовалось добавить еще листья и почки сморры. Это сырье уже было заготовлено заранее, а также немного сахара, чтобы лекарство получилось сладким, ведь дают его детям.
