И Освальд дал ему её. И не только её.
— Величайший повелитель, — поклонился Охтли. — Вот эта броня.
Двое гвардейцев растянули бригантину в руках. Эль Президенте посмотрел поочерёдно на каждую бригантину, заморскую и отечественную.
— Ваша мне нравится больше, — произнёс он, указав на детище Платова. — Я разрешаю пускать часть металла на строительство таких броней. Хочу, чтобы моя гвардия была полностью облачена в такое. Потом лучшие батальонтли моей армии, а потом всех остальных. Не более трети от всей выпускаемой стали — столько я позволяю вам тратить на строительство таких броней. Остальное на оружие и инструменты. Особенно инструменты.
Броня всегда была вторична перед оружием. Освальду всегда так казалось. Вместо одной полной бригантины можно сделать шесть коротких мечей, чем вооружить шесть человек. С другой стороны, воин в полной бригантине с мечом будет стоить шести ничем не защищённых людей. Его будет очень тяжело убить, так как пропущенные удары должны быть очень сильными, чтобы преодолеть сталь.
Но, в целом, всё не так однозначно. Есть ведь ещё и щиты, которые, при должной сноровке, способны защитить и от града стрел с камнями.
Освальд никогда не был большим экспертом по боевым действиям с оружием ближнего боя, поэтому доверил это дело специалистам. Специалисты говорили, что бригантины и латные доспехи в армии крайне нужны — и пусть так будет.
Про инструменты верховный правитель сказал не просто так.
Крестьяне начали получать первые стальные мотыги, стоящие целое состояние, но продаваемые Хуицилихуитлом IV почти задарма, получили топоры, вилы, лопаты, серпы и ручные плуги из того же металла. Сталь лучше камня и дерева, поэтому уже сейчас видно, что крестьяне пашут куда большие площади земли, засеивая картофель и пшеницу.
Первые урожаи картофеля уже были получены, поэтому на рынках им уже, потихоньку, приторговывают. К пшенице отоми отнеслись настороженно. Кукуруза ведь проста и понятна, отцы и деды сажали, как-никак, а пшеница — это что-то непонятное, таинственное. Ещё она требует кучу времени на рост, но и это ещё не всё. Её потом надо перемолоть в муку, из которой печь не очень вкусный, но зато питательный, хлеб. Куриные яйца, желательные в рецептуре хлеба, позволить себе может далеко не каждый, а из пшеничной муки на воде выпекается что-то неубедительное.
Тем не менее, Хуицилихуитл IV обязал крестьян сеять пшеницу в ультимативной форме. Часть крестьян, уже получившая по дешёвке сельскохозяйственный инструментарий, сочла себя обязанной верховному правителю, поэтому честно засеяла пшеницу, всходов которой теперь все так упорно ждут.
К счастью, крестьян учить сельскому хозяйству не пришлось, так как сеять пшеницу они, к всеобщему удивлению, уже умели. Дело было в том, что амарант — это тоже зерновая культура, играющая схожую с пшеницей роль. Предполагалось, что пшеница теперь заменит амарант и, в перспективе, потеснит кукурузу с пьедестала главной культуры.
До этого аналогично стали себя показала бронза, из которой инструменты было делать гораздо легче, поэтому многие крестьяне успели позабыть о камне и дереве, считая бронзу за эталонный металл для сельского хозяйства.
В государственное сельское хозяйство Освальд особо не лез, потому что знал в этой сфере не сильно больше обычных крестьян, а технологии, существующие в XXI веке, он дать не может. Нет у него удобрений, нет тракторов с комбайнами и системы ирригации, и помимо тех, которые уже применяют отоми, он дать ничего не может.
С едой у Метцтитланского Союза проблем нет, даже более того — излишки складируются в беспрецедентных масштабах, поэтому Ос старался не лезть туда, где и так всё хорошо работает.
— Всё будет сделано, повелитель, — заверил Эль Президенте Освальд. — Я могу начинать подготовку к походу?
— Можешь, — кивнул Хуицилихуитл IV. — Но поручи своим работникам, чтобы поставки стали и готовой брони поступали бесперебойно.
— Поручу, повелитель, — кивнул Ос.
— Тогда иди и готовься, — хмыкнул правитель, а затем хитро заулыбался. — Как тебе, кстати, новые рабыни? Уже заключил с ними контракты?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эль Президенте имел в виду свои подарки за успехи в металлургии.
Платов получил десять рабынь из пурепеча, Тототл получил десять рабынь из ацтеков, а Освальду дали двадцать рабынь смешанного происхождения. Пять из них были с Чёрного континента, причём Ос не знал, где Хуицилихуитл IV нашёл их. Ещё пять были родом с карибских островов, а десяток из северных земель.
Естественно, никто из них не говорил на науатле, поэтому Освальду пришлось отрядить учителей из сотрудников.
За пару дней выяснилось, что негритянки принадлежат к некоему «очень большому племени мамбара», но домой не хотят, так как тут плодородные края, много воды и им нравится Освальд, который тут явно большая шишка. Возраста своего они не знают, но внешне похоже, что в интервале от четырнадцати до двадцати трёх. Все, как одна, тощие, что было обусловлено тяжёлым трансатлантическим плаванием.
Карибские барышни были родом с Антильских островов, если Ос верно понял полужестовые объяснения и они не ошиблись с направлениями. Принадлежали они к племени таино, разгромленному испанцами. Все, как одна, были низкорослыми, но физически здоровыми и молодыми. Иных в рабство стараются не обращать.
Северные же…
Ос быстро понял, что эти барышни из племени навахо, которые обитают к северу, где в XXI веке расположен штат Нью-Мексико. Говорят они на совершенно другом языке, к науа отношения никакого не имеют, потому впереди у них долгая учёба. Тоже все молодые, физически крепкие.
Освальд не знал, что с ними делать, поэтому просто решил сделать их сотрудницами «ОсКорп». Пусть затраты на обеспечение ещё нескоро окупятся, но не бросать же их на произвол судьбы.
Если Платов сначала был удивлён, а потом получил от жены, то Тототл был крайне доволен, пустив своих рабынь в привычный оборот. Он и так многодетный отец, полностью передавший воспитание детей жёнам и рабыням, но останавливаться он не собирался. Ос бы и рад что-то сделать с рабовладельческим строем, но это было не в его силах.
Платов тоже считал, что «честному православному человеку совсем негоже держать рабынь утешных», поэтому сначала хотел вернуть их Хуицилихуитлу IV, но его жёстко завернули ещё на пути во дворец. Подарки верховного правителя либо принимаются, либо будут проблемы.
И русскому нужно было что-то делать с, буквально, навязанными рабынями, жена его очень злилась, угрожала Платову физической расправой, но потом, после недолгого разговора с Освальдом, согласилась принять рабынь. Ведь их можно использовать в хозяйстве, а не только так, как она подумала.
Для сохранения хороших взаимоотношений между ним и семьёй Платова, Освальд потребовал человеческого отношения к рабыням, запретил любые виды насилия и принуждения.
Рабство он ненавидел, но больше ничего для этих, ни в чём не повинных, девушек сделать не мог.
— Нет, пока что не заключил, — покачал головой Освальд. — Но, как только они освоят науатль и научатся писать, контракт будет заключён и я возьму их на работу в «ОсКорп».
— Рабы должны работать, это правильно, — похвалил его Хуицилихуитл IV. — Но я думал, что ты используешь их по прямому назначению.
— Мне с головой хватает и своей женщины, — вздохнул Освальд.
— Твоё дело, — пожал плечами Эль Президенте. — Но люди недоумевают, почему у тебя нет детей. Неужели, как её там… Сула, оказалась бесплодной?
Освальду не хотелось обсуждать это с Хуицилихуитлом IV прямо на глазах всего его двора.
— Это не имеет отношения к делу, — сменил тему Освальд. — Могу быть свободен?
— Сразу бы сказал, что не хочешь об этом говорить, — хмыкнул правитель. — Иди, Освальтль, иди.
//Метцтитланский союз, г. Метцтитлан, зона «ОсКорп», 5 сентября 1522 года//
Освальд лежал на двуспальной кровати и смотрел в потолок. Раннее утро, но идти никуда не хочется. Рядом лежала Сула, которая тоже уже не спала.
