никогда не чувствовал во время секса столько, сколько чувствовал с Изабель. Ее руки на моем лице, ощущение ее совершенного тела в моих объятиях. Я не могу вспомнить, когда в последний раз спал с кем-то и сразу же хотел переспать с ним снова.
Я уже давно смирился с таким образом жизни. Как мать, как сын. В нашем доме была практически вращающаяся дверь, и я видел так много мужчин, которые приходили и уходили, что перестал удивляться, когда, проснувшись, обнаруживал очередного незнакомца, который пил кофе на кухне, когда я собирался в школу.
Бывало, что мне хватало глупости привязаться к одному или двум из них. Некоторые из них действительно возвращались на бис, и я уговаривал их пригласить меня на гамбургеры или позволить мне прокатиться с ними, когда они ходили за пивом и куревом. Потом они исчезали, как и все остальные, и когда я спрашивал маму, когда вернется Хэнк, Стив или Брент, она смеялась мне в лицо. Она говорила мне какую-нибудь фразу о том, какие они непутевые.
Поэтому, когда Хантер встретил Изабель, я понял, что он вальсирует в ту жизнь, которая ему предназначена, а я вальсирую в свою. Он был из тех, кто живет в браке. Он был доволен тем, что вечно любит одну и ту же женщину. Достаточно уверенный в себе, чтобы знать, что его всегда будет достаточно для нее. Достаточно смелый, чтобы привязаться к ней, не боясь, что она уйдет из его жизни.
И я не могу не думать о том, что сказала Силла, прежде чем отдать мне ключ от комнаты. О том, что я должен быть с ними. На самом деле это не вариант. Мы не такие. Я никогда не смогу влезть в их отношения, потому что ревность очень скоро сведет Хантера с ума. Я не уверен, что она уже не свела его с ума. Я имею в виду… он только что наблюдал, как я трахаю его жену, но это было гораздо больше, чем просто.
Мы с Изабель не должны были… так сильно соединяться. Это не должно было быть настолько интимным. Мы должны были ограничиться простым плотским трахом, без всяких сладких разговоров и прикосновений.
— Эй, — бормочет его знакомый голос, когда я чувствую, что он подходит и садится на соседнее со мной место в баре. Когда он занимает свое место, я на мгновение бросаю на него взгляд, но у него такое же спокойное и собранное выражение лица, как и всегда. Ну, за исключением того момента, когда он сидел на стуле и наблюдал за нами. Он был совсем не спокоен. Он выглядел просто диким.
— Привет, — отвечаю я.
— Тебе не нужно было бежать, — говорит он, и я пожимаю плечами.
— Не хотел мешать тебе. Я решил, что моя роль выполнена.
— Твоя роль? Дрейк…
— Ты знаешь, о чем я, чувак. Я в порядке. Мы в порядке, верно?
— Мы в порядке, — отвечает он, махнув бармену, чтобы тот принес напиток.
— Где Изабель?
— Все еще в номере. Она хотела, чтобы я сам тебя нашел.
— Ах, — отвечаю я, криво ухмыляясь, глядя на него сбоку. Под этим углом я улавливаю отблеск света в его темно-карих радужках и быстро отвожу взгляд, чтобы не попасться на глаза.
— Да, я думаю, она хочет, чтобы мы… поговорили.
— Держу пари, ты был рад этому, — шучу я.
Он тяжело вздыхает, когда бармен ставит перед ним бурбон со льдом.
— В восторге, — бормочет он, делая большой глоток.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я. — По поводу того, что произошло.
Я поворачиваюсь и вижу, как он стискивает зубы. Мне почти жаль его, потому что он действительно ненавидит говорить о чем бы то ни было, но он буквально сам на себя это навел. Это просто чудо, что у него вообще хватило смелости попросить об этом.
— Я чувствую себя прекрасно, Дрейк. Это было именно то, чего я хотел.
Кивнув головой, я повернулся лицом вперед и подавил странную смесь разочарования и восторга, которую я почувствовал, услышав от него эти слова. С одной стороны, я почти хотел, чтобы он сказал, что ему это не нравится. Тогда у меня не было бы выбора, и все стало бы как прежде. А если бы ему понравилось, то у меня, скорее всего, появилась бы возможность снова быть с Изабель, что также сделало бы меня счастливым.
Никогда в жизни я так не разрывался.
— Если тебе не понравилось, то мы не обязаны делать это снова…
Я мотнула головой в его сторону. — Кто сказал, что мне не понравилось?
— У тебя ужасно… противоречивый вид. Ты выскочил оттуда, как марафонец, как только все закончилось. У меня такое чувство, что тебе это не очень нравится.
— Мне нравится. Мне понравилось. Нет… мне чертовски понравилось. Я ушел только потому, что не хотел чувствовать себя незваным гостем в твоем браке.
— Дрейк, я уже говорил тебе… ты не вторгаешься. Ты никогда не вторгаешься.
— Я знаю, но я…
— Нет, не вторгаешься.
— Хантер…
Он поворачивается, кладет твердую руку мне на плечо, его пальцы оказываются в опасной близости от моей шеи, прижимаясь к ней настолько, что мой член начинает подпрыгивать в штанах. Хоть бы раз этот ублюдок понял, что он делает со мной, когда занимается подобными вещами. Но он, блядь, такой прямолинейный, он не понимает, что прикосновения к моей шее, дыхание в ухо или взгляд в глаза, когда я трахаю его жену, могут быть опасны для меня. Он никогда этого не поймет.
Я сжимаю коренные зубы, глядя на него. В этих темных глазах есть искренность, они преследуют меня своей глубиной, как будто я могу потерять себя в них.
— Я не думаю, что ты понимаешь, что я говорю, Дрейк. Мы хотим, чтобы ты остался. В следующий раз, пожалуйста… останься.
Я нахмурил брови, глядя на него. Он хочет, чтобы я остался, чтобы посмотреть, как он занимается сексом с Изабель? Это не имеет никакого смысла. Я думал, что он точно будет рад, если я уйду, так что такой реакции я совсем не ожидала.
— В следующий раз? — спрашиваю я, наблюдая за его выражением лица.
Его рука все еще лежит на моем плече, его пальцы все еще вдавливаются в мою шею, и он слегка сжимает ее, издавая вздох. — Скажи мне, что ты хочешь сделать это снова.
В его просьбе есть какой-то груз, что-то еще, чего я не совсем понимаю, но я слишком хочу ответить на его вопрос, пока
