Он ответил с типично врачебными интонациями:
– Можно! Но дверь не запирайте и пятку не мочите!
Дверь за ним закрылась.
И неужели это я сейчас кокетничала? Танька, ты говорила, что меня любишь? – Я будто услышала голос с небес.
Люблю. Люблю все лживые отговорки, пустые обещания, обидные слова… Еще люблю.
Я прошла в душ.
Танька, тебя что, купил этот немецкий увалень букетиком завалящих ромашек? Ты еще узнай, где он так чисто научился говорить по-русски?
Ленка раскидала свой шампунь, мочалку и мыло. Я собрала это все в пакет, повесила за веревочку на ручку крана.
Ты никогда бы не пошел в аптеку за мазью для меня, сказала я мысленно и отгородилась от зеркала занавеской.
* * *
Серж Валли встретил Лену и Валерия обычной для него улыбкой. Конечно, Лена не думала, что он будет рассказывать Валерию об их прогулке, но все-таки ей было тревожно – как-то они встретятся? И еще ее волновало, как она приедет к Сержу домой, увидит его жену и детей. В общем, состояние Лены было неспокойным. Валерий был мрачен и только из вежливости старался казаться веселым.
– У тебя все в порядке? – спросила его Лена, когда они сели вместе в машину на заднее сиденье.
– Естественно, – снисходительно бросил Валерий. И только Серж, не подавая виду, все так же улыбался им в зеркало.
Они выехали из Парижа и поехали по дороге на Орлеан. Лене все было в новинку. Серж иногда что-то говорил, обращаясь к ним, она почти ничего не понимала из-за шума дороги, но согласно улыбалась, весело кивая. В конце концов, ее везут в гости, почему она должна быть невежливой?
Когда они выехали на скоростную восьмиполосную трассу, ветер налетел на них и стал бешено трепать ее волосы.
– Жаль, что я забыла в номере косынку.
Когда они остановились на бензоколонке, она увидела сувенирный киоск.
– Подождите меня, я куплю себе платок с Эйфелевой башней.
– Я куплю тебе сам. – Валерий обогнал ее и пошел к киоску. Серж Валли повернулся к ней, чтобы что-то сказать. Валерий вернулся и протянул ей пакет. Платок был однотонный и голубой. Почти такой же носила Мари. Лена смотрела на него и не знала, что сказать. Платок ей совершенно не нравился. Случайно она повернула голову в сторону Валли. Тот опустил глаза, и Лене показалось, что он что-то хочет, но не может ей сказать. Решительно она засунула платок назад в упаковку и поехала дальше с развевающимися волосами.
Березки по обочинам дороги, шиповник, поля невысокого подсолнечника и кукурузы… Из любопытства она спросила, на какой широте расположен Париж.
– Широта Воронежа, – прокомментировал Валерий.
– До Гавра столько же, сколько до Луары, – добавил Серж, – и ветер с океана несет прохладу и частые дожди.
– Зато, наверное, в январе тепло?
– Не очень, – ответил Серж. – Гололед и ветер. При минус единице бывает очень холодно.
– Да, – заметил Валерий вполголоса. – А не хотите минус тридцать с ветерком где-нибудь на полигоне в Ашулуке?
– Что-что?
– У нас бывает минус тридцать, – примирительно объяснила Лена. Серж Валли деликатно присвистнул.
Незаметно они проехали Орлеан. Собственно город остался в стороне. Теперь вдоль дороги проносились низенькие виноградники. Кустики томатов и перца иногда виднелись на задах дворов. Лену удивило, что часто помидоры росли в кадках.
– Земля здесь бедная. Известняки, – пояснил Серж.
– Во Франции – и бедная! – шепотом сказала Лена Валерию. – Это в аграрной-то стране. – Как человек старательный, она еще перед отъездом изучила памятку для туриста. Дворы, видимые с дороги, – крошечная поверхность земли, вымощенная песком, камнем или плиткой – пирамидальная туя в горшке, домик для птиц на ветке дерева – вот и весь французский двор. Какие уж тут дачи! Старательность жителей умилила Лену. Каждая пядь земли была вычищена, украшена.
– Здесь, в Блуа, – сказал Серж, когда они уже подъезжали, – у нас дом, доставшийся Катрин по наследству. – Блуа – небольшой городок, но очень известный во Франции. Здесь когда-то родилась Жанна д’Арк. Мы прогуляемся к удивительному замку. В нем жил король Генрих III, и здесь проткнули шпагой герцога де Гиза. Вы слышали что-нибудь про Варфоломеевскую ночь?
– Ну, в общих чертах, – вежливо сказала Лена. – Кое-что урывками. Неприятная история.
– Что же ты, о Жанне д’Арк, что ли, не знаешь? – сердито прошептал ей Валерий.
– Французы тоже, я думаю, не знают об Иване Сусанине, – тихонько ответила она. – К чему притворяться, что мы такие уж знатоки французской истории?
– Да, дети изучают историю в школе, но, по-моему, тут же забывают о ней, – улыбнулся Серж.
Валерий скептически поджал губы, а Лене почему-то захотелось увидеть детей Сержа. Да и познакомиться с Катрин ей тоже было интересно. Как ни формален их визит, но ведь они едут в гости. Обрадуются ли хозяева их приезду?
Они свернули с шоссе на узкую дорогу, по обеим сторонам которой в два ряда росли старые, высокие деревья. Они смыкались кронами над дорогой, и Лене казалось, что они едут по зеленому туннелю. Вскоре начались улицы городка. Неширокие и извилистые, с белыми каменными двух-, трехэтажными домами под старыми черепичными крышами, с небольшими садиками во дворах, они очень понравились Лене. Ставни с изображениями лилий, цветущие герани в ящиках на окнах, над дверями. Металлические резные вывески, старинные звонки – Лене казалось, что она попала в сказку о Коте в сапогах.
– Вот мы и приехали! – сказал Серж, остановившись у большого дома, стоявшего не в ряду улицы, а чуть дальше, особняком. Он вышел из машины и набрал код замка на воротах. Они открылись. Серж въехал во двор и посигналил. Валерий и Лена вышли из машины. Моложавая женщина в легких светлых брюках и лиловой кофточке, улыбаясь, спустилась по наружной лестнице со второго этажа им навстречу.
– Познакомьтесь! Катрин, моя жена, – сказал Серж и ласково обнял женщину, поцеловал ее в щеку. Она на миг прижалась к нему и поспешила к гостям, поправляя на ходу кофточку. Валерий церемонно познакомился с хозяйкой, а Лена, вдруг покраснев, подумала, что ничего у нее с Сержем не будет.
И очень хорошо! И прекрасно! Так и должно быть, – но Лена не могла подавить в себе нелепого чувства какой-то низменной радости от того, что недавно прогуляла с мужем этой замечательной с виду женщины целый вечер и она, эта женщина, не подозревает об этом.
Катрин повела всех в дом. Валерий держался немного скованно, а Лена смотрела по сторонам с жадным любопытством и не могла не отметить, как все было хорошо и удобно устроено в этом старом просторном доме.
Окна со светлыми занавесками были распахнуты навстречу небу и воздуху. Если с утра в Париже было прохладно, то сейчас, почти в полдень, в Блуа было замечательно тепло. Бабье лето в разгаре. Небольшой ветерок шевелил занавески, и было видно, как за островерхими крышами домов на изгибе блестела река и повсюду разливалось ощущение покоя. И Лене вдруг остро захотелось жить так же – спокойно и серьезно, любить своего мужа и верить в счастливую и долгую совместную жизнь с ним. Она искренне сказала Катрин о своем восхищении их домом.
– А где наши дети? – спросил у жены Серж.
– У себя наверху. – На второй этаж вела широкая лестница.
Катрин позвала:
– Дэни! Соланж! Спускайтесь вниз! К нам приехали гости!
Первой появилась девочка. Она бросилась к отцу и повисла на нем.
Будто родители чувствовали, каким именем нужно назвать дочь. Соланж напоминала солнышко. Ее загорелое лицо все, вплоть до глазниц, было покрыто веснушками, что придавало ее круглому личику задорный вид. Она носила модные очки и все время их поправляла – они сползали с ее маленького носика. Соланж была похожа на Катрин.
Даниель же не был похож ни на мать, ни на отца. Он спустился из своей комнаты в наушниках, в шортах, босой и, узнав, что гости приехали из России, сказал, что это, наверное, ужасно далеко. Поздоровавшись с Валерием и Леной за руку, он тут же ушел обратно, к себе наверх. От объятий отца Даниэль уклонился.
Соланж же пропела: «Бонжур, мадам! Бонжур, месье!» – и немного покраснела, когда Лена, крепко пожав ей руку, расцеловала ее в обе щеки.
– Даниэль не хочет стать летчиком? – спросил Валерий, не зная, о чем еще можно спросить в случае, когда сам Даниэль уже скрылся из виду.
– Нет, археологом или журналистом! – ответила Соланж, с любопытством посматривая на гостей. Было видно, что слово «Россия» произвело на нее большее впечатление, чем на брата.
Их пригласили в гостиную. Серж откупорил бутылку вина и стал его разливать по бокалам из простого прозрачного стекла. С обычной своей милой улыбкой он подошел с подносом к Лене, и та, хоть и не хотела сейчас спиртного, не могла отказаться. Она взяла бокал и взглянула Сержу прямо в глаза в первый раз за весь день. Он продолжал улыбаться и вдруг…
Он ей подмигнул! Ласково и весело, но в то же время таинственно, как заговорщик подмигивает заговорщику, рискуя быть пойманным. Лена опустила глаза и сосредоточила все внимание на том, чтобы от растерянности не пролить вино. А Серж уже направлялся к жене. Она взглянула на Катрин. Та улыбалась мужу привычно и спокойно, как, вероятно, улыбалась ему много раз. Лене вдруг стало жарко. Она хотела пригубить вино, но Валерий толкнул ее под руку.
