— "Крокодил" и разведка ведут их непрерывно. Немцы организованной толпой медленно продвигаются вдоль берега к городу. Крейсер пока идет в сторону рейда. Непонятно, что он задумал.
— Скорее всего, будет отвлекать внимание от десанта. И нацелилась немчура, похоже, на Южный форт. Если его взять, то можно держать под обстрелом весь город. Думаю, Келлер решил пробить брешь в нашей обороне, а потом сделать нам предложение, от которого, по его мнению, мы не сможем отказаться… Ну что, встретим колбасников, как подобает?
— Встретим, Леонид Петрович!
— Противник опасный, мужики. Не рискуйте понапрасну. Берегите людей, а патронов и снарядов не жалеть. БМП выдвинуть на позиции. Огнем и броней раздавить гадов, которые даже здесь бредят о своем Рейхе и жизненном пространстве, считая, что все вокруг — их рабы. Специально пленных не брать. Если только разведка "языка" притащит. Вопросы есть?
— Все ясно, Леонид Петрович, так и сделаем! Огнем и броней!!!
Шло время, доклады следовали один за другим. Разведчики не выпускали десант из виду и следовали по пятам, умудрившись даже взять трех "языков". К сожалению, это были матросы и унтер — офицер, которые знали немного. Выяснили только, что командует десантом старший офицер крейсера капитан — лейтенант Штудт, численность под две сотни человек, все вооружены карабинами "Маузер", имеется пулемет. Цель — захватить форт с южной стороны города и удерживать его. Крейсер откроет огонь, подавив оборону защитников форта. Начало операции намечено на рассвете. К этому моменту десант должен занять позиции для атаки. Условных сигналов между десантом и крейсером никто не знал. Правда, удалось выяснить еще одну досадную вещь. В составе десанта был и обер — лейтенант фон Альтхаус. И если десанту не суждено вернуться обратно, то и взрывать "Карлсруэ" теперь будет некому. Узнав об этом, Карпов недовольно буркнул.
— Вот уж действительно, что такое не везет и как с ним бороться… Не могли кого другого на берег послать?
— Скорее всего потому и послали, что мы с ним уже знакомы. Очевидно считают, что быстрее договоримся.
— Наглецы, однако… А как думаешь, мой команданте, немец близко к берегу подойдет?
— Подойдет где‑то на милю, или даже чуть меньше, глубины позволяют. Для его "сто пять мэ — мэ" — это прямая наводка. Если бы там у нас ничего серьезного не было, то немцы имели бы все шансы создать нам проблемы. Но поскольку у нас там стоит восьмидюймовая "дура", и шесть "сто двадцаток", то они устроят немцам похохотать. Попадут, или нет, это другой вопрос. Но вот опугнуть — отпугнут. А мы тем временем десант загеноцидим.
— А прямо там и подвесить "гостинцы" не получится? Чтобы он поближе к берегу утоп?
— Не получится. Немцы на одном месте стоять не будут и пловцы к крейсеру не подберутся. Хочешь, не хочешь, а придется ждать, когда он на якорь станет. Раз уж с нашим "зомби" теперь ничего не выйдет. Либо когда Шурик свои катера — снаряды доделает. Но опять таки, атаковать крейсер придется только ночью. Чтобы наверняка.
— А давай его ночью с беспилотников побомбим? Ведь зениток на нем нет.
— Посмотрим, как дело пойдет. Может и побомбим. Сейчас основная опасность — десант. А крейсер… Куда он денется? Уголька‑то у него с каждым днем все меньше и меньше становится…
Тишина пока никем не нарушалась. Немецкий десант осторожно пробирался вперед, "летучие мыши" бесшумно двигались следом, а "Карлсруэ" неожиданно зажег ходовые огни и дефилировал в нескольких милях от Форта Росс. Скорее всего, Келлер решил таким образом отвлечь внимание от десанта. Разведчики, не теряющие контакта с противником, докладывали, что ведут себя немцы нервозно. Очевидно, заметили отсутствие трех человек и не уверены в том, что они не попали в плен. Но как бы то ни было, от своих планов не отказались и утру все же заняли позиции напротив Южного форта, за которым открывалась дорога на Форт Росс.
Все пространство перед фортом более чем на километр было старательно вычищено от всякой растительности и атака в лоб на пулеметы была форменным самоубийством, но немцы явно недооценивали противника. Впроем, неудивительно. Ведь они считали, что им противостоит три десятка русских с толпой дикарей, вооруженных разномастным оружием и не имеющих нормальной артиллерии. И которые разбегутся при первых же выстрелах. "Карлсруэ" быстро справится с фортом, где засело это "воинство", а десанту останется только преодолеть пространство между джунглями и стенами форта, войти в него и взять под контроль. А дальше само местное население взбунтуется, если только на город посыпятся снаряды. Во всяком случае, похоже, на это и сделан рассчет. Так это, или нет, выяснить не удалось, поскольку начальство не доводило свои планы до сведения своих подчиненных. Что и подтвердили еще четыре человека — один обер — маат и три матроса, котрых командир десанта капитан — лейтенант Штудт отправил на разведку. Увы, немцам было невдомек, что все их перемещения контролируются группой "летучих мышей", имеющих приборы ночного видения. И едва четверо человек покинули джунгли, начав пробираться к стенам форта и считая, что их никто не видит, их там уже ждали. Обошлось все "без шуму и пыли", как говорилось в классике советского кинематографа. Четверых немецких моряков тихо разоружили и повязали, причем даже не нанеся особого ущерба здоровью. Синяки и ссадины не в счет. И вот теперь они стояли перед Леонидом, дико озираясь и ничего не понимая. А рядом стояли невиданные "лешие" в каких‑то лохматых комбинезонах, с разрисованными физиономиями, и увешанные необычным оружием. Леонид за это время, благодаря вновь приобретенным способностям, поднаторел и в немецком, поэтому насмешливо обратился к перепуганным "языкам".
— Доброй ночи, камрады! Что это вы, как воры по ночам шастаете? Вас приглашали в гости, а вы куда‑то сбежали. А теперь вдруг появились, да еще и с оружием. Что вам тут надо? Молчите? Ну — ну… Не хотите говорить со мной — поговорите с казаками…
Страшное слово произвело магическое действие на пленных и информация из них полилась, как из рога изобилия. Но увы, она не добавила ничего нового к тому, что уже было известно.
Карпов, который вел допрос, лишь восхищенно покачал головой, когда последнего из пленных увели.
— Ну Вы и даете, мой каудильо! Так напугать колбасников, что из них все посыпалось! Как ты до такого додумался?
— А что тут думать, герр Мюллер? Ужасные русские казаки — дежурная страшилка для всей Европы уже много лет. Вот и эти — не исключение. Тем более, это не спецагенты какие‑нибудь, а обычные матросы. А уж после лицезрения нашей разведгруппы их особо и пугать не надо…
Когда забрезжил рассвет, удалось рассмотреть силуэт крейсера, дефилирующего на расстоянии порядка трех — четырех миль от берега. И едва лучи восхода осветили вершины гор Тринидада, "Карлсруэ" повернул к берегу, вскоре заняв позицию напротив Южного форта. Но близко подходить не стал, не захотев повторять прошлых ошибок. Крейсер медленно двигался, развернувшись левым бортом. На гафеле развевался германский военно — морской флаг, а на мостике можно было разобрать в бинокль группу офицеров, с интересом наблюдающих за обстановкой. Похоже, никто из них не сомневался в успешном итоге операции. Все это Леонид и Карпов наблюдали в оптику из бетонного укрытия. Оба форта — и Северный и Южный, защишающие город и порт, были выстроены по требованиям фортификации ХХ века и несмотря на свой средневековый вид, могли противостоять обстрелу значительно более мощных кораблей, чем легкий крейсер постройки 1914 года.
— Пришли, соколики… Как думаешь, мой команданте, сразу палить начнут? Или ради приличия сдаться предложат?
— Вряд ли предложат, это можно было и вчера сделать. Тем более, немцы в лесу сейчас психуют, разведка‑то не вернулась. И вполне обоснованно подозревают, что мы их взяли за хобот и вытряхнули все, что им известно. А посему готовы и ждем гостей.
— А нормальной связи с крейсером у них нет и предупредить его они не могут.
— Вот именно. Во всяком случае, наша разведка никаких световых сигналов не заметила. Ни "летучие мыши", ни "Крокодил", ни "Беркут" со "скифами".
— Плохо то, что подходить ближе немцы вроде бы не собираются…
— А на такой дистанции БМП его не достанут?
— Почти четыре тысячи метров? На грани. Рассеивание будет большое, а броневые щиты с такой дистанции все равно не пробьют. Так что только напугают.
— Значит будем восьмидюймовками работать. Они на полигоне неплохо себя показали…
Неожиданно на "Карлсруэ" сверкнули вспышки и вскоре шесть снарядов ударили в стены форта Южный. Взметнулись тучи пыли и каменной крошки. Но… Стены форта стояли, как ни в чем не бывало. Спустя небольшое время грянул второй залп и очередные снаряды обрушились на форт. Сразу же стала ясной бесполезность данного мероприятия. Маломощные 105–миллиметровые снаряды легкого крейсера не могли пробить прочные каменные стены форта. А настильность траектории полета снарядов, хорошо подходящая для стрельбы по морским целям, не позволяла поражать на таком расстоянии цели сверху, находящиеся в складках местности. В данном случае — за стенами форта. И данная стрельба — бесполезный расход боезапаса. "Карлсруэ" не успел дать третий залп. Сильный грохот заглушил все прочие звуки, а облако дыма заволокло стену форта. Это новое творение Иоганна Меркеля — нарезное 203–мм орудие дало свой первый боевой выстрел, послав снаряд по реальной цели, а не по учебной.
