* * *
— Карибу, — улыбнулась Лиз, когда мы вошли в офис Общества сохранения живой природы Танзании. И она, и Нейл всегда приветствовали посетителей этим словом, что на языке суахили означает: «Добро пожаловать».
— Входите сюда, ребята. — Нейл привел нас в свою святая святых — небольшую комнату, где он занимался как своей инженерной специальностью, так и делом сохранения природы. — Здесь еще кое-кто ищет встречи с вами.
Когда мы вошли, со стула встал сидевший в комнате мужчина.
— Сидни, познакомьтесь: вот Рос, Дейв и Эллан. А это Сидни Мабавики, танзанийский журналист. Он расследует ту же проблему, что и вы. Примите к сведению. Возможно, вас что-то заинтересует. Вот плоды его труда.
Нейл подал мне толстую оранжевую папку. Чем дольше я листал страницы, тем больше во мне возрастал интерес. Истории, связанные с нелегальной торговлей костью, одна любопытнее другой. И все расписано в самом доходчивом виде — даты, места событий, имена, количества — все на своем месте. Папка Сидни соперничала бы с любым полицейским досье, когда-либо существовавшим. Я передал Дейву и Рос для изучения пачку листов.
— Впечатляет. Сколько же времени вы все это собирали, Сидни? — спросил я наконец.
— Да собирал уже три года, когда встретил мистера Бейкера. Он помог мне пополнить эти сведения, — скромно сказал Сидни. — Меня всегда беспокоила браконьерская охота за костью. Захотелось составить картину того, что происходит в Танзании.
— Вы публиковали что-либо из ваших данных?
Сидни покачал головой.
— Если будет возбуждено дело, я, конечно же, дам материал на страницы своей газеты. Но, исходя из нынешнего положения вещей в Танзании, было бы неразумно привлекать внимание к своей работе. Думаю, многие жаждали бы остановить меня. Сами понимаете.
— Довелось ли вам раскрыть какую-либо организацию за спиной браконьеров?
Сидни кивнул.
— Мне известно следующее. Первоначальным пунктом сбора кости является Ифакара. Отсюда кость переправляют в маленьких машинах на потайные склады в Дар-эс-Саламе. Для вывоза кости из национальных парков и заповедников используются различные пути. Больше всего кости идет из Селусского заповедника. На складах в Дар-эс-Саламе ее перегружают в фургоны и разными путями везут в Бурунди.
— А как контрабандистам удается избежать разоблачения? Что, если полиция остановит их до того, как они доберутся до Бурунди? — спросил Дейв.
— А, — улыбнулся Сидни. — Есть три способа. Первое — это когда тайник находится в самом фургоне. Он отделен от основного отсека, загружается и разгружается через крышу. Таким образом, если длина фургона десять метров, то на основной отсек приходится только восемь.
Я кивнул. Видно, Коста рассказывал нам именно о таком грузовике, попавшем в аварию.
Сидни взял со стола Дейва лист бумаги и начертил нам примитивную схему грузовика.
— Другой способ — иметь на грузовике большие топливные баки с каждой стороны, по шестьсот литров каждый. — Он нарисовал два бака, похожие на торпеды, с каждой стороны грузовика. — Шоферы говорят, что им нужен запас топлива, чтобы пройти до Бурунди без дозаправки. — Он прокашлялся. — Один бак действительно заполняется топливом, а второй костью. Но даже если их и поймают, все равно отмажутся. Грузовик сопровождает легковая машина, а у водителя деньги. Если полиция останавливает грузовик, они просто суют взятку и следуют дальше.
— А третий путь? — спросила Рос.
— Третий заключается в использовании опечатанных контейнеров. Договариваются с подкупленным человеком на бурундийской таможне, тот тайком выезжает навстречу контейнерам, опечатывает их и снабжает бумагами — «Транзитный груз, следующий в Бурунди». Таким образом, даже если грузовик будет остановлен по пути в Бурунди, контейнер не может быть вскрыт.
— Почти так, как описывал Коста, но с иным исходом, — сказал я.
Я описал ему, как грузовики, следующие якобы в Бурунди и соответствующим образом снабженные печатями и документами где-нибудь в кустах, поворачивали назад на Дар-эс-Салам. Сидни внимательно слушал. Я понял, что за непритязательной манерой поведения скрывались огромные знания о целостной системе торговли костью.
— Что ж. Вполне возможно. Видимо, они поступают так же, как с контейнерами, следующими в Бурунди, и при проезде каждого города меняют таблички с пунктом назначения, чтобы труднее было проследить их маршрут.
Я слушал его откровения со все возрастающим волнением. То, что он говорил, было крайне важно: это был кладезь информации, подобно золотой жиле в пустыне. Чтобы докопаться до всего этого самим, нам потребовались бы годы. Я спросил Сидни, в курсе ли он непосредственно действий браконьеров.
— Конечно, — спокойно сказал он. — Убив слона, они вырубают бивни с помощью мачете. Затем они уносят их куда-нибудь подальше и закапывают тут же в кустах. Там они какое-то время лежат. Я разговаривал с людьми, которых нанимают подбирать припрятанные бивни. Потом их прячут на фермах среди мешков с продуктами. Эти люди всего лишь на побегушках, поэтому платят-то им каких-нибудь несколько тысяч танзанийских шиллингов, но для них и это неплохо. Всего же за месяц у них выходит где-то полторы тысячи шиллингов, или десять Долларов, так что найти людей на такую работу нет проблемы. Подборщикам обычно выдают также машину — пикап. Они же и передают деньги браконьерам. Деньги — примерно по тысяче шиллингов за кило — выдаются главарю шайки браконьеров, он и делит их между сообщниками. В общем, с момента убийства слона до прибытия его бивней в Дар-эс-Салам проходит около двух месяцев. Мне было интересно знать, какой навар получали дельцы от одного грузовика с костью. Но все равно это составляло лишь половину того, что можно было бы выручить, если бы кость продавалась легально.
Сидни не нужно было даже заглядывать в записи.
— Средняя партия груза — сто бивней по пяти кило. Это дает семьдесят пять долларов. На эти деньги делец закупает в Дубае двадцать пикапов, которые здесь в большом спросе. Он отсылает их в Танзанию и продает с большой выгодой: почти вдвое против того, что он выручил за слоновую кость. На эти деньги он снова закупает кость у браконьеров.
— Как же вам удалось раздобыть столько информации?! — спросил Дейв, потрясенный ничуть не меньше, чем я.
Сидни скромно сказал:
— О, я долго был журналистом. Целых семнадцать лет. Я работал во всех уголках Танзании. Я знаю полицейских и таможенников в каждом районе, и с годами складывается представление, кому из них можно верить. Некоторые показывали мне досье на торговцев. Я все списал. Это важно. Записывать все, что видишь.
— Замечательный труд, — чистосердечно признался я.
— Спасибо. Если хотите, я назову вам имена крупных торговцев. А почему бы вам не взять папку на ночь? Поработаете, а завтра встретимся снова, — улыбнулся Сидни. — Я
