Сцепив руки на коленях, она смотрела, как он накладывал ей на тарелку две полные ложки макарон с сыром. Потом сделала глоток вина, чтобы смочить горло.
— Вы второй раз за день говорите мне то, что никто никогда мне не говорил.
— Никто вам не говорил, что вы ему небезразличны? — он оторвал взгляд от тарелки и удивленно посмотрел на Силлу.
— Может, Стив. Другими словами, по-другому. Но не так.
— Ешьте. Если эта штука остынет, то превратится в цемент.
— А вторая вещь — вернее, первая — это ваши слова, что вы не оставите меня одну.
Он лишь молча посмотрел на нее, и она не знала, что было в его взгляде — жалость, понимание или просто терпение. Но что бы это ни было, она в нем нуждалась. Причем сильно нуждалась, с удивлением поняла она.
— Если так, тогда пожалуйста, — она подцепила вилкой макароны, отправила их в рот и улыбнулась. — Это ужасно. Положите мне добавки, — сказала она и протянула тарелку за новой порцией.
— На здоровье.
Когда они приехали в больницу, в состоянии Стива не было никаких изменений; не было их и несколько часов спустя, когда они уезжали. Силла спала с телефоном в руке, молясь, чтобы он зазвонил и дежурная медсестра сообщила, что Стив очнулся и находится в здравом уме. Но телефон молчал.
Долина Шенандоа
1960
— Вот так она выглядела, моя маленькая ферма, когда я впервые увидела ее.
Дженет, одетая в красные капри, белую блузку, завязанную на талии, и белые кеды, весело шагала под руку с Силлой. Сияющие волосы Дженет были стянуты в легкомысленный хвостик, который подпрыгивал при ходьбе.
— Конечно, не совсем так — когда я впервые приехала сюда, здесь были трейлеры, софиты, кабели, грузовики. Целый город, который мы сооружаем на месте натурных съемок. Ты знаешь.
— Да, знаю.
— Но мы этого не замечаем. Как я тогда. Что ты видишь?
— Красивый дом со строгими линиями. Фамильное гнездо с широким, гостеприимным крыльцом и старыми креслами-качалками, в которых можно сидеть и абсолютно ничего не делать. Милые маленькие клумбы и большие раскидистые деревья.
— Продолжай.
— Большой красный амбар и — ой! Лошади в загоне! — Силла бросилась к ограде загона, радуясь ветерку, который трепал ее волосы и теребил гривы и хвосты кобылы и жеребенка. — Какая прелесть!
— Ты ведь всегда хотела пони?
— Конечно, — засмеялась Силла и повернула улыбающееся лицо к Дженет. — Все маленькие девочки хотят пони. А еще щенка и котенка.
— Но у тебя их никогда не было.
— Нет, у меня были вызовы на пробы и изменения в сценариях. Ты знаешь.
— Да, знаю.
— Домик для цыплят! Только послушай, как они пищат, — услышав этот звук, Силла снова рассмеялась. — И свиньи роются в своем загоне. А какие поля! Это кукуруза? А вон огород. Отсюда я даже вижу помидоры. Я могу выращивать помидоры.
— А также завести пони, щенка и котенка, — улыбка Дженет была одновременно веселой и снисходительной.
— Неужели я этого хочу? Мне ведь уже не десять лет. А ты этого хотела?
— Я хотела всего, чего у меня не было, а если я и получала, то не совсем то, чего мне хотелось. Или это выяснялось потом. Даже это место, — небрежным жестом Дженет обвела ферму. — Я влюбилась в эту ферму, но всем известно, что я легко и часто влюбляюсь, а потом любовь быстро проходит. И я подумала, что ферма должна быть моей.
Дженет закружилась на месте.
— Семейное гнездышко с широким, гостеприимным крыльцом, большим красным амбаром и помидорами на ветках. Такого у меня никогда не было. Но я могу это купить, могу этим владеть, — она остановилась, перестав кружиться. — Потом, конечно, придется кое-что изменить. Клумбы должны быть пышнее, цвета насыщеннее, освещение ярче. Мне нужен яркий-яркий свет. Но, несмотря на то что я перестрою дом и привезу сюда звезд, которые будут прогуливаться по лужайкам, словно тени Гэтсби, это место не изменится. Не утратит своего гостеприимства. И я никогда не разлюблю его.
— Ты приехала сюда умереть.
— Неужели? — Дженет вскинула голову и хитро посмотрела на Силлу из-под полуприкрытых век. — Тебе интересно, правда? Это одна из причин, почему ты здесь. Тайны — они есть у всех. И твои тайны тоже здесь есть. Поэтому ты приехала. Ты сказала себе, что вернешь дому первоначальный облик и каким-то образом вернешь меня. Но ты, как и я, что-то здесь изменишь. Уже изменила. Ты ищешь не меня. Себя.
Это была правда, и во сне Силла почувствовала, как ее охватила дрожь.
— Без тебя нет и меня. Когда я смотрю в зеркало, то вижу тебя. Я слышу тебя, когда разговариваю. Я…
— Ты хочешь пони или извещения о вызове на пробы? — перебила ее Дженет.
— Какое-то время я хотела и того и другого. Но большую радость мне бы доставил пони, — Силла еще раз оглянулась на дом. — Да, это семейное гнездышко. Ты права. Именно поэтому я здесь. Но это не все. Тайны, их тени. Они все еще тут. На людей нападают в темноте. На Стива напали в темноте.
— Тогда включи свет.
— Как?
— Я всего лишь сон, — Дженет улыбнулась и пожала плечами. — У меня нет ответов.
Проснувшись, Силла схватила телефон, который выронила во сне, и набрала номер больницы.
По-прежнему никаких изменений.
Она лежала в спальне в тусклом свете занимающейся зари, прижимала телефон к груди и пыталась разобраться в своих чувствах. Что она должна испытывать, страх или облегчение? Он не умер ночью, не покинул ее, пока она спала. Но он по-прежнему лежит, запертый в этом страшном промежуточном мире, между жизнью и смертью.
Она должна пойти и поговорить с ним, растормошить его, заставить его очнуться. Она встала и умылась. Нужно сварить кофе, подумала она, и оставить указания для всех подрядчиков, с которыми может разминуться, пока будет в больнице.
Проходя мимо соседней комнаты, она остановилась и внимательно посмотрела на Форда. Он спал, наполовину высунувшись из спального мешка. И то, что было снаружи, призналась себе она, выглядело очень привлекательно.
В ногах Форда свернулся Спок, храпевший как цепная пила, вгрызавшаяся в дерево. Форд не хотел, чтобы Спок на ночь оставался один, вспомнила Силла, и собирался забрать его, когда они вернулись из больницы. Сказал, что заберет собаку и ляжет спать в свободной комнате.
Он не оставил ее одну.
Она спустилась вниз, сварила кофе и выпила свою порцию на задней веранде. Во сне не было внутреннего дворика, но ее подсознание знало, что и дворик, и дорожки добавила Дженет. И еще поле. А огород? Она не могла вспомнить, были они тут, или это тоже дело рук Дженет. В любом случае это совпадало с ее желаниями.
А амбар? Он больше не был красным. Яркий цвет потускнел много лет назад. Увидев желтую ленту, пересекавшую двери амбара, Силла поперхнулась. Если Стив умрет, она уничтожит это проклятое место. Сровняет с землей и сожжет вместе со всем, что внутри.
Крепко зажмурившись, она пыталась подавить рвавшийся наружу гнев. Если Стив выживет, пообещала она себе, тогда она опять покрасит амбар в этот яркий, радостный цвет. Он будет красным, с белой отделкой.
— Господи, помоги мне.
Почему богу должно быть не все равно, сожжет ли она амбар или выкрасит его в красный цвет, разрисовав белыми смайликами, она не знала. Но это была ее единственная надежда.
Она вернулась в дом, налила еще одну чашку кофе и понесла ее наверх Форду.
Она сидела напротив него, скрестив ноги, и внимательно его разглядывала. В отличие от собаки, Форд не храпел, что добавляло ему очков, но его поза свидетельствовала о том, что у него беспокойный сон. И это минус. Его щеки покрывала довольно заметная щетина, и это значит, что вчера он не брился, — она призналась себе, что щетина добавляет ему сексуальности.
Его нельзя было назвать накачанным или мускулистым, но он был хорошо сложен. Плюс несколько очков.
У него красивые руки. Сильные, но худые, а не массивные. И самое главное, подумала она, они умеют держать. Большое преимущество, решила она. Он продолжает набирать очки.
