Лорд Финч продолжал стоять на пороге, видимо, решив не выпускать меня из часовни, пока не выскажет все, что думает по поводу моего непослушания. Да вот только я не собиралась все выслушивать. Наплевав на манеры — мы и так перешли черту, наговорив друг другу неприятных слов, да еще и сказанных в подобном тоне — я выставила вперед руки и со всей силы толкнула ладонями в грудь сэра Генри. Думала, он хотя бы покачнется и у меня будет шанс проскользнуть мимо. Если бы. Скорее у меня получилось бы сдвинуть один из вековых дубов, что растут во дворе Каслрока, чем этого мага.
— Мало того что вы невоспитанная особа, — сказал Финч, — так вы еще и деретесь! — он явно насмехался надо мной, поскольку я не нанесла ему и малейшего вреда.
— Кого вы прячете здесь? — спросила я откровенно, уставившись в ледяные глаза мужчины.
— Простите великодушно, — сказал он мягко и тут же зашипел прямо мне в лицо, — но это не ваше дело, дорогая леди, — и схватив меня за руку, почти швырнул в снег. Сам захлопнул дверь в часовню и шагнул ко мне.
— Не злите меня! — предупредил он, и я почувствовала, насколько горячей стала его ладонь, которой он схватил мою руку и буквально потащил следом за собой обратно в замок.
Его гнев был так велик, что сильные пальцы, что сжимали мою руку, почти обжигали меня. Гнев мага огня был опасен для окружающих. Он мог подпалить того, кто находился рядом или то, что было неподалеку. И признаюсь, от подобных мыслей стало не по себе. И я отчего-то подумала, что это замечательно, что вокруг снег. В случае чего сразу прыгну в сугроб!
«Лишь бы не подпалил волосы!» — думала я про себя, но, к счастью, все обошлось.
Мы вернулись в замок, встретивший нас гробовым молчанием. Едва за спиной лорда Финча закрылась дверь, как стих шум ветра, продолжавшего бушевать снаружи. Мы остались вдвоем в пустом огромном холле под сенью искусственных звезд, рассыпанных на потолке. А затем разом вспыхнули все свечи, что стояли в канделябрах, и стало светло, как днем. Сэр Генри едва посмотрел на меня, прежде чем заорал:
— Оти-и-ис! — эхо подхватило его крик и расшвыряло по углам, а мне стало неожиданно так страшно, что я едва сдержалась, чтобы не съежиться прямо тут, пряча от опекуна свои глаза, прикрыв их руками. Но выстояла. Сама не знаю, как.
Дворецкий появился спустя несколько минут, одетый при полном параде, только со смешным колпаком на голове и со свечой в руках. Впрочем, пройдя в ярко освещенный холл, он тут же задул свою свечу и, поглядев на нас с лордом Финчем, слегка поклонился.
— Отис, немедленно принесите в библиотеку чего-нибудь горячительного, — сэр Генри кивнул на меня, — наша юная леди продрогла.
С меня сняли плащ и отдали дворецкому, который тотчас перебросил его через руку. Затем одарили взглядом, в котором плескалось удивление. Но как приличный и вышколенный слуга, дворецкий не произнес ни слова по поводу моего внешнего вида.
— Слушаюсь, сэр! — снова поклон и Отис направился в сторону кухни, а лорд Финч повернулся ко мне, сверкая злым взглядом и, снова взяв за руку, повел за собой.
Прикосновение горячих пальцев к моим, заставило вздрогнуть. Хотя, стоило признаться, что утонувшей в захвате ладони опекуна руке стало очень тепло и даже уютно.
— Нам с вами надо поговорить, — сказал мужчина, а мне отчего-то очень захотелось оказаться в своей спаленке на втором этаже, с грелкой у ног, и чтобы опекун был как можно дальше от меня.
Но я не посмела спорить и, понимая, что виновата, шагала следом за мужчиной, чувствуя по-прежнему обжигающий жар его пальцев на своем запястье.
Едва мы вошли в библиотеку, как вспыхнули все свечи, а в камине проснулся огонь, тлевший в седых углях. Меня усадили в кресло напротив камина, сам же лорд Финч встал так, чтобы я могла видеть его во весь рост и, возвышаясь надо мной, молча стал смотреть на мое лицо. Видимо, он не торопился начинать разговор, дожидаясь прихода дворецкого, который появился спустя несколько минут с подносом в руках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я решил не будить слуг, милорд, — объяснил он свои действия, при этом расставляя на столике две изящных рюмочки и бутылку с коричневатой жидкостью, в которой я угадала коньяк. Так же добавил к этому блюдо со сладостями и нарезанные фрукты, при этом так выразительно посмотрев на меня, что я поняла — это принесли специально для меня.
— Спасибо Отис, вы свободны, — резкий кивок головы в сторону двери и камердинер лорда Финча, он же дворецкий по совместительству, с поклоном удалился, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь. Мы с опекуном остались одни.
Лорд Финч разлил по емкостям коньяк и протянул одну из рюмок мне.
— Пейте, — резко сказал он, — вы дрожите. А мне еще здесь простуды не хватало!
Я действительно дрожала только, как мне казалось, не от холода. Рюмку взяла послушно и опрокинула обжигающую жидкость в рот, после чего поспешно скривилась.
— Какая… гадость! — выдавила я.
— Зато согреетесь, — он кивнул на блюдо с фруктами. — Съешьте что-нибудь, иначе опьянеете с непривычки. А нам предстоит короткий, но назидательный разговор.
Я кивнула и потянулась к клубнике, подумав о том, что будь в моей рюмке вместо противного коньяка шампанское, фрукты показались бы намного вкуснее. Но все же в одном опекун был прав — коньяк отлично согревал. Я уже чувствовала тепло, разливающееся по телу, а лицо от жара, пышущего из камина, начало тоже пылать.
Сэр Генри сел в кресло напротив меня и обновил наши рюмки.
— Пейте! — приказал он.
— Мне уже намного теплее, — запротестовала я.
— Пейте, иначе сляжете с простудой и не попадете на свой долгожданный бал, — сказал Финч.
Надо признать, этот аргумент на меня подействовал. Я послушно опустошила очередную порцию горечи и заела кусочком яблока. Скривилась, понимая, что горечь все еще осталась послевкусием и яблоко не спасло.
— Теплее? — поинтересовался сэр Генри.
Я кивнула.
— Тогда поговорим, — он налил себе еще рюмку, но пить не стал. Оставил ее стоять на столе, сам же посмотрел на меня. Серьезно и сурово.
— Вы обвинили меня в том, что я лично не предупредил вас о том, что в часовню ходить запрещается, — начал он. — Что ж, хорошо. Я закрою глаза на то, что произошло сегодня и, по вашей настоятельной просьбе лично скажу вам, — он чуть подвинулся вперед, его голос стал низким и зычным, видимо, чтобы до меня лучше доходило сказанное.
— В часовню ходить запрещено. Если еще раз увижу вас, даже на кладбище, даже прогуливающейся рядом с этим местом, я приму строгие меры и вам, моя дорогая Элизабет, они очень не понравятся. Я в своем праве, поскольку являюсь вашим опекуном. Живите и наслаждайтесь жизнью, готовьтесь к балу, покупайте наряды и украшения, носитесь на своем жеребце, словно ошалелая, но не приближайтесь к часовне! Более того, даже думать о ней забудьте, и я говорю это все для вашего же блага! — сказал и отстранился, облокотившись спиной на спинку кресла, приняв обманчиво расслабленный вид. — Теперь я объяснил понятно?
— Более чем, — ответила я и встала. — Мне можно идти? Я хочу спать!
Сэр Генри усмехнулся.
— Я так понимаю, к завтраку вас не ждать? — спросил он язвительно.
— Нет, что вы! — ответила я. — Ни за что не пропущу это действо, — и шутливо поклонилась. — Спокойной ночи, милорд!
— Уже скорее, доброго утра! — парировал он. Не ответив, резко развернувшись, направилась к выходу, по пути пошатнувшись. Алкоголь и усталость сделали мои ноги ватными.
— Вас проводить до вашей комнаты? — поинтересовался опекун мне в спину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, спасибо, — я выровнялась и, гордо распрямив плечи, вышла в двери. И даже не подумала обернуться, когда услышала тихий смех лорда Финча. Только прибавила шагу, мечтая поскорее оказаться в тепле своей спальни.
Когда вошла в двери комнаты, огонь в камине пылал невероятно ярко, что почему-то сразу заинтересовало меня, ведь я совсем не видела дров, объятых пламенем, а лишь золу на дне очага. Нисколько не сомневаясь, что это магия Финча, быстро разделась и нырнула под одеяло. Перед глазами все странно плыло. Две рюмки коньяка слегка опьянили меня и полог, что развернулся над головой сияя звездами, внезапно словно опустился вниз. Мне показалось, что я плыву среди ярких созвездий по черному ночному покрывалу неба и, уже проваливаясь в темноту, пронизанную вспышками звездопада, вдруг почувствовала касание чужой руки к своим волосам. Хотела открыть глаза, чтобы посмотреть на того, кто посмел пройти в мою комнату, но не смогла. Они словно налились тяжестью, унося меня в далекий и яркий сон.
