Верховный септорий пожевал губы, быстро глянул на моё безвольное тело, что тащили побратимы, развернулся и быстрым шагом ушёл к септам. Постепенно к ногам вернулась предыдущая крепость, и Я, опираясь на сани, пошёл уже самостоятельно. На меня смотрел призыв с благодарностью, а южане с недоверием, граничащим с ужасом. Все, что не похоже на привычный порядок вещей, для них был зловещим или враждебным.
— Благодарю за свет, проводник. Много людей Велеса пострадало от зимородков, не удостоившись погребения. Ты дал возможность за них отомстить. — неожиданно прогудел Мрак. Я кивнул в ответ, принимая благодарность.
— Зимородки? Так вы их кличете? — переспросил Сет.
— Зима рождает их, ведь как только белозубая укроет снегом землю да выстудит стужей следы зверей, они выбирается из нор, причиняя большой ущерб живым. От того, так и называем, рождённые зимой. — охотно поделился Берендей.
— О, как! А хозяин тогда кто тут? Кто прибирает лес, оставляя лишь ровные да сильные деревья, уничтожая лесолесье и изменённых? — продолжал спрашивать ветеран.
— Утром скажу, нечего ночью о таких вещах поминать. — отмахнулся здоровяк.
****
Светало неохотно, будто и не было за хмурой бровью Отца светила. Луна ушла, погрузив наш обоз в полутьму, факелы не давали достаточно света, а после их и вовсе потушили, чтобы не тратить попусту и не слепить глаза. Бабы скулили от страха и неизвестности перед будущем, что лишь добавляло угрюмости к нашему и без того печальному походу.
Привал сделали раньше намеченного, так как южане валились с ног от усталости и недосыпа, да и лошадке, как сказал Вязь, нужен роздых. Упавших на снег людей тут же подняли тычками и затрещинами, загоняя в лес за хворостом и павшим лесом, строго-на строго запретил рубить живые сосны и ели. Остальные разбивали лагерь и готовили место под кострища. Септы бросали хмурые взгляды на брата Сета, их явно раздражало моя близость со стариком и наше общение. Олег так вообще, давал мне различные поручения, дабы разлучить нас. Меня такое отношение настораживало, а брата Сета веселило.
Уже костры вовсю горят, даруя долгожданное тепло, а котлы на треногах булькают кулешом, распространяя по лесу чудные запахи. Бабы вовсю кашеварили, не смотря на происхождение и возраст, а вои грозно бросали взгляды в Нехороший Лес. Даже не смотря на подросшее количество людей, еды наваренной хватило на всех. Только отмыли котелки, как сразу же забили из снегом, чтобы приготовить отвар. Тут же выяснилось, что утвари южане не взяли, лишь у каждого второго была ложка, а чашей и вовсе не было.
Посему, мы подсаживались к изгоям, деля посуду на двоих. Народ разомлел от еды и горячего отвара, а костёр давал достаточно тепла для сугрева. В этот миг и пришёл Олег, убивая в южанах зарождающуюся надежду.
— Время выбирать, Пётр Разумовский. Дальше вы идёте или без детей или без нас. Мы тратить время не будем. Рядом со мной Светоч, ты знаешь, кто это и его отношение к правде. Я, Верховный Септорий Олег, говорю тебе старик, что дети в пустоши не проживут и полного месяца. Болезнь или зверь, людоеды или твари, топи или голод, холод или нож. Вот все, что из ждёт. У тебя больше возможности выжить, следуя моим указаниям и советам, чем у слабых и не привыкших к лишения отроков. Через час мы отправляемся дальше, итак задержались и раньше времени разбили лагерь. Теперь Я уйду, а ты думай. Твоих детей отведет ветеран Северных пустошей Сет однорукий, можешь пока поспрошать его за те места. Вторым оставляю Светоча Путеводного, младшего септа Босика. — Олег лихо развернулся и ушёл раздавать наказы. А бывший управляющий князя схватился за голову, пытаясь найти решение.
— Это правда, что он сказал? — хриплым голосом, полным слез и сожаления спросил осунувшийся старик.
— Он не лжёт или же и прям так считает. — коротко ответил Я.
— А ты что скажешь? — не глядя в глаза брату Сету, произнёс Пётр.
— У оставшихся тоже не много шансов, даже без детей. Но все же поболее будет. Если всех сожмешь в один кулак, сможешь выжить. Где силой, где хитростью, где бабу в обмен предложить. А вот ежели какая тварь-ссыльный, что до детей охочий да силу имеющий, предложит тебе дитятко на откуп отдать? Думаю, что ты рванешься в защиту да помрешь почём зря. А дети… Дети у нас второе богатство после веры, ими мы не разбрасываемся, а бережливо храним. Решать тебе, но выбор, уж прости меня, очевиден. Мне больно видеть твои терзания, принимай решение сам или сообща. Могу тебе обещать, что доведу их в целости или отдам жизнь в защиту. — искренне сожалея, дал расклад ветеран.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сам решу, в кулак говоришь взять? Ежели сейчас все на вече поднимать, то дальше только хуже будет. Дай попрощаться только, да уведи из раньше, чем мы пустимся в путь. Я все сказал. — твёрдо проговорил Разумовский и резко встал.
— Добро, быть посему. — ветеран встал следом, да протянул руку южанину. — Держи моё слово. Оно так же крепко, как и моя рука.
Пётр крепко схватился за ладонь, долго не отпуская, что-то выглядывал в глазах Брата. Затем уловил одну ему понятную искру, кивнул своим мыслям и пошёл разбивать семьи и менять судьбы.
— Босик, слушай меня внимательно. Не доверяй септам, запомни следующее, наша задача искоренить зло, что мы знаем, как Химера. Это важнее всего, важнее моей жизни и целей похода. Пообещай мне, что приложишь все силы для достижения этого предназначения. Это и есть главная истина Храма и Церкви. Отцы играют с правилами, как хотят. У них другие интересы, не покупай им года сытой жизни за счёт братьев, что гибнут каждый год. Жаль прозрел поздно, не смог в свое время придушить Любомира, а с его подачи эти люди лишились рода, семьи, а теперь и детей. А сколько погибнут на Юге в бойне за мнимую власть? Меня отсылают не просто так, считай я теряю день, что мне придётся нагонять с моей калеченной ногой. Все для того, чтобы навязать тебе неизбежное решение. В прошлый раз был Мазур, теперь ты., так сделай свой собственный выбор, вопреки их желаниям. Прощай, надеюсь свидемся. А ежели нет, то знай, моя прогулка с Юга домой была самая лучшая за последние лет двадцать. Пойду Я, машут уже… Да не хмурь лоб, раньше выдашь себя… Да встретишь ты полный рассвет, мой брат, — ветеран Сет встал, скрипя зубами, потёр разболевшуюся ногу и пошёл к кучке рыдающих матерей, что уже приняли известие и теперь проклинали судьбу-злодейку. Подойдя ближе, Брат что-то говорил южанам, но лишь громче поднялся вой.
Ветеран размотал три сажени верёвки, продел через ремни детей и повёл их в лес, попутно принимая припасы и еду от призывников. Что южане, что призыв пытались как-то приободрить детей. От простого пожелания и похлопывания по плечам, а кто и одаривал. Мальчикам подарили две стрелки, а единственной девчушке пряничную бабу. Вот и все проводы, вот и все прощанье. От стенаний женщин, невольно щемило сердце, будто по нам плакальщицы тризну держат. Олег крепко злился и сдерживался с трудом, а Вязь, видя метания Верховного Септа, заржал в голос и дал приказ собираться в путь. Вся грусть ушла с заботами и суетой сворачиваемого привала.
****
— Босик, сколько припасов взяли? — поинтересовался Марук.
— На сорок три рта, сроком на две седмицы. — Отчитался септу.
— Многовато, но кто-же знал, что южан прибавится. Часть еды можно будет продать в первом поселении свободных. Хорошую деньгу выручишь. — посоветовал септ меры.
— Это как продать? Седмицу поход до места, затем рейд в Пустоши и обратно путь не близкий. Как по мне, так не хватает. — быстро посчитал Я.
— Счеты ты обучен, жизни нет. Мы очень удачно прошли Плохой лес. Всего двое и тех южан. Следопыта грызнули, но то пыль. Заживёт. Дальше будет только сложнее и хуже. — разоткровенничался Марук, а меня как обухом ударили, вот значит какой расклад был. Получается рассчитывают, что не больше трети вернётся обратно. Что же делать? Как сберечь жизни призыва?
***
— Поднажми, раз. Раз. Ухнем ребятки. Крепче навались. — с потом и разодранными руками мастерили гать для прохода через незамёрзшее болото. Обходить долго, да и не значит, что не напоремся на неприятности похуже. Есть беда, решай. В ход шло все, что находили, кривые деревья, камыш сухостой, что вязали снопами, а затем топили в черную жижу. И снова поверх кривые палки да валежник. Получился пирог, прям как маменька готовила. Слой лебеды, затем крапива, немного болотных ягод и все это в тесте на воде. Вспомнил свою потерю и сердце защемило от тоски. Обернулся посмотреть на остальных и заметил неподобающее поведение брата из следопытов. Он сидел у края болота на коленях и засыпал в воду табак, раскачиваясь из стороны в сторону, чего-то шептал. Что-то булькнуло в недрах земли и поднялось большим пузырем на глади воды, обдав следопыта брызгами черной жижи, от чего он довольный поднялся и обтер лицо. Вязь укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.
