Теон помедлил, силясь уловить связь. Потом спросил:
— Ведьму? Настоящую?
Король кивнул, вернее, коротко и резко дернул головой.
— Я не верил в магию, пока не повстречался с ней. Она имела виды стать моей королевой, но я… я встретил Элену и понял — вот оно, настоящее. Ведьма была лишь мимолетным увлечением юнца, наслаждавшегося вниманием красивых девушек, прежде чем обвенчаться с той единственной женщиной, которая станет любовью всей его жизни. — Он испустил медленный вздох. — Когда я окончательно расстался с ведьмой, та была в ярости. Полагаю, она-то и прокляла меня. Я потерял возлюбленную королеву тотчас после того, как она произвела на свет нашу младшую дочь. Теперь Эмилия больна… Боюсь, Клео не так уж и ошиблась, утверждая, что она умирает. А сейчас и сама Клео… — Голос короля дрогнул. — Пытается жить своим умом, и это доведет ее до беды. Она даже не представляет, до какой именно. Ты обязан непременно найти ее!
— Я сделаю это, ваше величество. Клянусь!
— Да уж, постарайся. — Король так посмотрел на Теона, что у того холодок пробежал по спине. — Подведешь меня еще раз — поплатишься жизнью. Я сам тебя убью, причем голыми руками. Ты понял меня?
Теон кивнул. Этого следовало ожидать. Он поспешно вышел из комнаты. Сердце сильно и часто билось в груди.
Надо было пообещать принцессе отправиться с ней. Следовало сообразить, что его отказ не остановит ее, что она пустится в дорогу с одним лишь Николо Кассианом в качестве защитника. Однако мальчишка был простым оруженосцем короля. Ни силы, ни выучки, ни отточенного умения выживать! Пустое место, а не защитник. Это Теон должен был встать рядом с принцессой Клео — и будь что будет. Отныне и навсегда…
Если он не справится, король его убьет. А если что-нибудь случится с Клео, ему самому станет незачем жить. Только представить, как погаснут ее сияющие глаза, как навеки смолкнет веселый смех…
Теона прошибло холодным потом. Пришлось прижаться лбом к холодному мрамору коридорной стены и постоять так.
«Да никак я в нее влюбился…»
Ощущение было примерно такое, как если бы ему воткнули в грудь меч.
Теон очень хорошо понимал, что у них не могло быть никакого будущего. Он был не просто далек от королевских кровей, даже не удостоился рыцарства. А ее уже помолвили с другим.
Но ему что-то померещилось в ее глазах, когда они спорили. Какая-то веселая тревога. Она так неровно дышала. И щеки раскраснелись… Теон подумал еще немного и осознал, что его начали радовать такие нежеланные поначалу обязанности. Ему нравилось проводить время с принцессой, причем куда больше, чем он согласен был признать даже наедине с собой. Теперь он всем сердцем стремился находиться рядом с ней. И не просто в качестве телохранителя!
Он желал ее.
Однако поддаваться чувствам было нельзя. Опасно даже сознаваться в них себе самому. Все, о чем Теону сейчас следовало думать, — это как разыскать беглое высочество и благополучно доставить обратно в Оранос. Вот единственное, что было предельно ясно в туманах грядущего.
На сей раз он не оплошает.
ГЛАВА 16
ЛИМЕРОС
Король вызвал Магнуса в тронный зал.
Не приведи богиня, чтобы отцу вздумалось заглянуть в личные покои сына. Нет! Он предпочел послать за ним официально, точно за слугой.
Ладно, все это неважно.
Магнус не поспешил на зов. Он, конечно, послушается, да и выбора у него особого нет, но, даже с учетом вроде бы пробудившихся отцовских чувств короля, бегом бежать вовсе не собирался.
Он два дня почти безотлучно просидел с Люцией, придумывая для нее новые упражнения, чтобы она отточила свой дар и как следует выучилась им владеть. Похоже, что успехи очень сильно зависели от перепадов ее настроения. Когда они спорили — в особенности о поклонниках, которых силился отвадить Магнус, — злость заметно добавляла силы ее магии. Когда Люция теряла уверенность, у нее вовсе ничего не выходило.
Магнус сделал правильные выводы и то и дело втравливал ее в спор. В такой, чтобы кровь приливала к щекам. Это было нетрудно.
Ей, конечно, понадобится время, чтобы полностью приручить магию. Пока что она ее побаивалась, хотя ни за что не призналась бы в этом. А то, чего боишься, трудно принять от всей души.
Если честно, Магнус испытывал нечто похожее в отношении отца.
— Ты меня звал? — сухо осведомился он, встав наконец перед троном.
Король Гай оторвал взгляд от бумаг, которые изучал, и посмотрел на Магнуса взглядом орла, заметившего не слишком интересную дичь.
— Долго же ты сюда добирался…
— Я пришел так скоро, как смог.
Ложь стекла с языка гладко и легко.
— Что с тобой, Магнус? В последнее время ты превратился в отшельника. Сегодня утром, например, упустил возможность вновь выехать со мной на охоту.
— Я был занят чтением.
Король улыбнулся, но улыбка, лишенная теплоты, так и не добралась до его глаз.
— С трудом верится…
Магнус пожал плечами:
— Ты хотел осведомиться о моих занятиях или что-то важное обсудить?
Король откинулся на троне, сработанном из железа и черной кожи, и смерил сына пристальным взглядом.
— Ты удивительно напоминаешь меня самого в том же возрасте… Я словно в зеркало заглядываю!
Магнус задумался, как следовало понимать эти слова. Означают они похвалу или оскорбление?.. Пожалуй, тему разговора следовало сменить, и Магнус спросил:
— А как продвигаются ваши с вождем Базилием совместные планы?
— Все постепенно утрясается и выстраивается. Не беспокойся, сын мой, о каждом важном шаге я буду тебе сообщать. А вскорости мне понадобится твоя помощь в делах очень значительных…
Неожиданная смерть Тобиаса оставила короля без личного слуги, и Магнус не сомневался, что таковой в ближайшее время будет назначен. И было похоже, что первым помощником отца предстояло стать ему.
— Желания короля для меня закон, — произнес принц. Ему едва удалось выговорить привычную формулу, не подпустив в голос сарказма. Все же старые привычки уходили с трудом.
— Я позвал тебя сюда, чтобы спросить кое о чем. — Король пристально смотрел на него. — Что там насчет Люции? Ничего необычного не заметил?
Магнус предвидел этот вопрос и заблаговременно подготовился. Он коротко покосился в сторону, где висел герб семейства Дамора, несший на себе такие знакомые слова: Сила, Вера и Мудрость, — и сказал:
— Я очень внимательно наблюдал за сестрой, но нашел ее точно такой же, как и всегда. Быть может, она кажется тебе немного рассеянной, но это, по-моему, из-за легкого увлечения одним из юнцов, оказавшимся совершенно никчемным.
— Вряд ли ее расстроила бы подобная малость, — сказал король.
Магнус пожал плечами:
— Но я даже не знаю, что, собственно, я должен высматривать. Ты не пожелал сообщить мне никаких подробностей…
Вот и верь после этого, что отец отводит ему важное место в планах насчет будущего Лимероса. Теперь Магнус думал, что и это, скорее всего, были одни слова. Странно, но он испытывал смутное разочарование.
Король подался вперед на своем простом и пугающе-грозном троне. Дед Магнуса правил совсем с другого — узорчатого, золотого, украшенного каменьями. Этот престол навсегда убрали отсюда много лет назад. Король Гай свел кончики пальцев.
— Думается, ты уже созрел для того, чтобы выслушать правду.
Магнус, немало удивленный, поднял бровь:
— Так расскажи мне ее.
— Я все забываю, что ты больше не дитя… Совсем скоро станешь взрослым мужчиной, а значит, должен участвовать во всех моих предприятиях. Честно говоря… — Король поднялся с трона и не спеша обошел Магнуса кругом, меряя сына взглядом, в котором сквозило одобрение. — Честно говоря, я словно в прошлое заглядываю. Вот и Сабина на днях о том же мне говорила…
— Сабина? О чем?
— О том, до какой степени мы с тобой схожи. А знаешь, я ведь встретил ее, когда был не намного старше тебя…
У Магнуса желчь поднялась к горлу.
— Интересно, — спросил он, — она в те времена уже была замужем? Или ты терпеливо дожидался ее брачной ночи и уже потом затащил к себе в постель?
Король едва заметно улыбнулся:
— У тебя колючий язык, но, видно, так тому и следует быть. Будущему королю пригодится любое оружие, какое под руку подвернется. Поверь на слово — сядешь на трон, и тотчас окажется, что доверять можно очень немногим…
— А Сабине ты, стало быть, доверяешь?
— Да.
Единственным способом чего-то добиться от этого невозможного человека было задавать ему прямые вопросы. Только не следовало подавать виду, что тебя действительно волнуют ответы. Магнус знал: стоит проявить живой интерес, и отец неминуемо утаит правду.
— Что там за пророчество, касающееся Люции? Каких перемен в ней мне следует ожидать?
Король долго не отвечал. Его глаза сузились.
